Ранее опубликованные части: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17, часть 18, часть 19, часть 20, часть 21, часть 22, часть 23, часть 24, часть 25, часть 26, часть 27, часть 28, часть 29, часть 30, часть 31, часть 32.
«Еврей Цодик Яковлевич Славин в 1887 году родился в деревне Городок, – пишет Наум Сандомирский в книге «Отложенный портрет», изданной в 2000 году. – Сегодня подобная географическая «прописка» по меньшей мере вызовет снисходительную улыбку. Дескать, не очень все это вяжется: иудей и село. По отдельности – ради Бога… Но, чтобы вместе?
Однако придется смириться с фактом, что все обстоит именно так. Что до войны, к примеру, в Березовке был целый еврейский колхоз, где некто Гита Кацнельсон по праву считалась одной из лучших доярок в районе.
Итак, Славин некоторое время был нашим земляком, пока юношей не приехал в Бобруйск. Ну вот, в этом месте улыбнется иной, теперь уже логики побольше: сей город в большей степени акцентирует национальную принадлежность. Ладно, пусть будет так, ибо любая дискуссия на эту тему может далеко увести нас от предмета разговора. Тем более, что «предмет» сей сам Цодик Яковлевич.
Чем же так прославил себя на «сопредельной» территории наш земляк? Отвечу вопросом на вопрос: про Бобруйский краеведческий музей слыхали? Так вот именно Ц. Я. Славин его создатель. Это что касается факта. Теперь о человеке, хотя сразу оговорюсь: все мои сведения о нем носят заочно документальный характер, что, безусловно, накладывает на все дальнейшее повествование определенный отпечаток. Хотя постоянно присутствует ощущение, что хорошо знаю и чувствую этого человека. Человека, достойно представляющего тип людей, отличающихся особой энергией, энтузиазмом, стремлением к новому и неизведанному. Про таких иногда говорят, что им всегда больше других нужно. Что, мол, с них, чудаков, возьмешь? А они, эти чудаки, в результате оказываются дальновиднее и прагматичнее тех, кто их так окрестил. Но все по порядку...
На втором этаже одного из домов по улице Социалистической [в Бобруйске], в здании бывшей женской гимназии, ставшей стандартной советской школой, была библиотека. А он, Славин, в ней библиотекарь. В рамках нехитрой должности ему уже тесновато, а небольшой пустующий дом во дворе школы привлекает все больше внимания. Разумеется, не как торговца недвижимым имуществом, а в прикладном смысле.
Скажем, разве нельзя здесь устроить выставку детского творчества. Вон сколько способных ребят в библиотеку приходят. Он их любит, они его тоже. Почему бы с пользой для дела не использовать взаимную привязанность? Для самого Славина подобная постановка вопроса звучала чисто риторически. Именно поэтому в очень скором времени такая выставка здесь состоялась. Потом вторая, третья, четвертая...
И когда порядковый номер стал достаточно внушительным, появляется новая идея. У людей по-настоящему творческих раньше или позже срабатывает такой «отражательный» принцип, когда за чередой одних дел тут же следуют другие. И каждое новое своеобразный целевой «бакен», помогающий держаться на плаву.
Именно так «созрела идея создания музея, официальной датой рождения которого принято считать 30 июня 1924 года. Было такое официальное решение, не было?.. Сейчас об этом с полной достоверностью сказать трудно. Да и нужно ли? Событие, прямо скажем, достаточно локальное, чтобы иметь слишком уж большой исторический резонанс.
Мало того, что время само по себе динамичное, несущее в себе эхо недавних революционных событий, так еще и человек суперактивный.
Уже через три года о «скромном пустующем доме» остались одни воспоминания. К услугам посетителей отделы ископаемых, животных, растений, леса и полеводства, пчеловодства и санитарного просвещения. Согласен, несколько эклектичное соседство тем, но ведь это был период становления, самоопределения, поиска...
Как бы там не было, требования и оценки современников более снисходительны, а Бобруйский музей входит в систему образования Беларуси. Информация об этом впервые появляется в городской газете «Коммунист» 7 ноября 1927 года, в десятую годовщину революции, что для идеологических ценностей того времени выглядело достаточно знаково и убедительно.
Расширялся музей, интеллектуально рос вместе с ним и его создатель. Ну и что, что нет специального образования? Для чего в конце концов существует самообразование? Ведь, в принципе, именно оно бывает особенно эффективно, так как имеет в основании своем встречное движение желающего овладеть знаниями. Цодик Яковлевич самостоятельно изучает немецкий, английский, французский языки, свободно пользуется необходимой иностранной литературой. Позже за такой направленный характер интересов можно будет обвинить в сотрудничестве минимум с тремя зарубежными разведками. Только кто об этом думал в 20-е годы, когда зарницы далекого коммунизма казались такими желанными и соблазнительными. Кроме всего прочего, Славин рисует, прекрасно разбирается в живописи, музыке, сам хорошо играет на скрипке, знает неплохо литературу (бывший библиотекарь как-никак). А вкусы и привязанности создателя музея не могут не сказаться положительно и на его детище. Ежедневно находит он то, что можно поправить, усовершенствовать, улучшить... Удивительно ли, что к 1930 году музей «вырастает» из первоначальных детских штанишек. Славину удается убедить в этом и городские власти. Результат новое здание в бывшем особняке на перекрестке улиц Пушкинской и Дзержинского.
Тут уже появляется возможность «шагнуть» за стены здания. В том смысле, что благодаря стараниям все того же Славина появляется опытно-экспериментальный участок при музее. Цодик Яковлевич и в этом деле показал себя «докой». Насаждения носят не случайно-декоративный, а строго продуманный опытный характер. Бобруйчане имеют возможность видеть здесь цветы и растения, до этого никогда не растущие в республике. Более того, черенки некоторых из них заинтересовали ученых из Ленинградского института растениеводства. Вот тебе и провинциальный музей с непровинциальным подходом к делу. Нынче, к примеру, вон сколько говорят о целебных и питательных свойствах сои. А Славин уже и тогда хорошо понял это, широко пропагандируя ценные бобовые.
Но не это же, конечно, главное, определяющее основные усилия. Они по-прежнему связаны с чисто музейным делом. К уже прежде существующим отделам плюсуются исторический, религиозный, промышленный, где в макетах и действующих станках представлена техническая инфраструктура города. Это не арифметика, где прибавление носит чисто технический характер. В музее за каждым плюсом и плюсиком десятки дней, недель, месяцев... Жизнь экспонатов это его жизнь. Даже ночью иногда не спится: мысленно все переставляется, перегруппировывается, появляются иные комбинации и сочетания, днем обретающие новые конкретные очертания.
А как было не учесть дыхание времени, когда вся страна буквально заболела авиацией? Несколько визитов в командование местной летной части и в скором времени в промышленном отделе появляется летный мотор.
Казалось бы, зачем? Штаты ведь не увеличиваются!.. Да и какие там штаты, условность, не более того. Сторож, уборщица и он директор, соединивший в своем лице научного сотрудника, бухгалтера, агронома, экскурсовода. В общем, нагрузочка еще та. Ведь кроме стационарного функционирования Славин организовал еще передвижные выставки по вопросам истории, сельского хозяйства, промышленности... Причем, для повышения эффективности, стенды устанавливались в самых людных местах города.
Видя такое отношение руководителя к делу, охотно помогают музею многочисленные шефы. Благодаря общим усилиям, в Бобруйске один из лучших музеев природы. А сам директор – уважаемая личность в городе. Как на человеческом, так и на официальном уровне. Последний засвидетельствован тем, что Цодик Яковлевич депутат горсовета трех созывов.
Но не следует забывать, что на дворе середина 30-х, время, когда приближение к власти может быть опасным. Как опасны любые иллюзии по поводу ее социальной справедливости. А вот Славин этот фактор проигнорировал. Продолжает писать научные статьи, постепенно превращает музей в настоящий центр культуры, привлекая к общему делу интересных людей. На Березинском форштадте, например, жил мастер-таксидермист Сумейко, прекрасно изготавливающий чучела птиц, зверей для всего Союза. Для родного Бобруйского музея, по собственному признанию, особенно охотно.
Внешне все хорошо, а тучи между тем сгущались. А началось все с эпизода, когда Славин, переоценив свои силы и возможности, бросил перчатку одному из начальников. Тот не придумал ничего лучшего, как выставочную мебель, изготовленную фабрикой Халтурина, забрать к себе в квартиру. Дескать, и в его домашнем интерьере есть кому достаточно объективно оценить мастерство бобруйских мебельщиков.
Своего настойчивый Цодик Яковлевич добился, но, как показал дальнейший ход событий, очень дорогой для себя ценой. А тут еще та злополучная статья в «Коммунисте», где Конституцию общую сформулировал советской, а не конкретно сталинской. В то время такие оговорки уже начинали казаться подозрительными. Да еще в устах человека, изучающего три нерусских языка при такой сомнительной национальности.
И вообще уж не в какие идеологические рамки не лезло то, что он был одним из немногих, кто посмел громко возмутиться арестом учителя белорусского языка, некоего Шумяковского. Как не поверил и в то, что заместитель наркома народного образования БССР, уроженец Бобруйска Гершон враг народа.
А чашу терпения переполнило выступление на сессии горсовета, где директор музея выступил не так, как надо. Вот тут-то несостыковочка и вышла.
Как следствие, проверочная комиссия в музей. Казалось бы, что крамольного можно найти там, где пропагандируется лучшее. Только эти люди в смысле поиска компромата свое дело туго знали. Что это, мол, у вас, дорогой Цодик Яковлевич, за устаревший стенд, уменьшающий цифры наших выдающихся достижений? И уж вообще ни к черту не годится, что портретов великих вождей маловато! А доверчивый Славин и тут беды не почувствовал. Сам показывал книги, журналы, документацию, все то, что под замком и не входит в состав композиции. Ага, вот и какая-то открытка, где его поздравляют с еврейским праздником. Тут уже религией пахнет, сионистскими проделками...
Итоги проверки подвела очередная сессия. Вывод лаконичен: хранение контрреволюционной литературы, религиозность, у отца жены свой дом (какой ужас!). 6 августа 1937 года Ц. Я. Славина арестовывают. Жену «успокоили»: всего 8 лет. Видимо, считали, что Цодик Яковлевич никто иной, как блистательно вычисленный нашими органами хрестоматийный Вечный Жид и в запасе у него бессмертие. Не поэтому ли через полгода на запрос супруги ошарашили новой информацией: не 8, а 10 без права переписки. Но и эта цифра вскоре выросла вдвое с отправкой в один из дальневосточных ГУЛАГОВ. И туда тоже писала убитая горем жена при неутешительном ответе: такие тут не числятся. Но Славин к этому времени не числился уже и в жизни… Посмертная реабилитация пришла только в 1953 году.
…Ц. Я. Славин, родившийся на глусской земле для меня человек-легенда, чью жизнь могу приблизительно восстановить по фрагментам чужих воспоминаний. С интересом, например, читал, что рассказал о нем тоже незнакомый мне художник А. Раскин, видевший его хотя бы ребенком.
Конечно, не самый лучший способ составлять себе представление о человеке по чужим реминистенциям. Но что сделаешь, если другого просто нет. Правда, есть небольшая фотография, с которой смотрит на нас симпатичный и, чувствуется, добрый, открытый человек.
…Нету Славина, но есть когда-то созданный им музей. Есть люди, много людей, которых он по-прежнему интересует. И это главное!»
Старинный светильник под древней иконой
«Время трогает всех… Только с разной степенью прикосновения, – рассуждает в настоящее время писатель Наум Сандомирский. – По Цодику Славину оно лупануло наотмашь. По этому искреннему, чистому человеку, жившему с чувством значимости своего дела. А оно действительно таково. Однажды сказавшие себе: «Мы люди маленькие», раньше или позже таковыми и становятся. Уничижение социальное приводит и к уменьшению человеческих размеров. И чтобы такого не происходило, в унисон действуют многие культурные учреждения. В том числе и музеи.
Согласитесь, остановить в жизни можно многое. И только против времени-лома нет приема. Даже, если хоть чуточку притормозить, то только в музеях. Мы благодарны им хотя бы за попытку, иллюзию.
Кстати, пусть себе и очень немногие, но хорошо понимают суть проблемы на личном уровне. Как? Да просто-напросто организовывая домашние музеи.
…Вот, скажем, один из убедительных примеров. Увлечение этого человека слишком далеко от профессиональных интересов. В одной из больших комнат «нехилого» дома взял, да и создал настоящий краеведческий музей. Собрание, насчитывающее около двух сотен (!) экспонатов. Многие из которых, поверьте на слово, из разряда уникальных. Попробуй «днем с огнем» сыскать деревянный чемодан 19 века. Или деревянную же гармонь, на которой когда-то «наяривал» первый парень на деревне.
Определенный трепет испытываешь перед департаментом связи, держа в руках дореволюционную печать, официально «пролобызавшую» не один конверт. А сколько фантазий порождают огромные фотографии, датированные 1896 годом. Рядом с ними так и искушает домыслить чью-то судьбу, чью-то биографию.
А как уместны старинные светильники у икон с ликами святых, понимающе взирающих на нас через тайну веков. Или как не удивится мастерству неизвестных бондарей, изготовивших ну просто огромную бочку без единого гвоздя. Ну прямо тебе знаменитые «Кижи» в миниатюре. Да разве так сразу все перечислишь?..
Тут будто не вещи смотрят на тебя, а само время позиционирует себя через осязаемую предметность. Некогда разбросанные по временным нишам, сейчас, будто сговорившись твердят о том, как в жизни и истории все близко. Может поэтому во время посещения меня не покидало ощущение, что в этом духовном пространстве у всех вещей общее кровообращение с их обладателем.
На вопрос, что подвигло, умудренного жизненным опытом с высокими должностями человека стать таким увлеченным «музейщиком», ответил сколь убежденно, столько и лаконично:
– Не хочу, чтобы мои дети и внуки были, как манкурты, лишены памяти. Как же без нее любовь к Родине!?
Пафосно? Да нет, в контексте разговора и тему все выглядело довольно органично. Если у людей, пусть себе даже и немногих возникает желание «собирать и сортировать время», то это просто здорово!
И еще один сделанный мной тогда вывод: по-настоящему культурные люди выше своего статуса. Своими интересами, энергией они как бы обращены вовнутрь. И уже оттуда определяется характер возможных действий. А искра, однажды промелькнувшая между сердцем и мозгом, пожалуй и есть так называемая душа.
Почему обо все этом так подробно? Да потом только, что все сказанное в полной мере относится и к Цодику Славину.
…Его жизнь растворилась, как снежинка на языке. Но из-за этого она не перестала быть полезной, творческой и цельной.
…И несколько мыслей вдогонку.
- Мало где так совпадают момент и вечность, как в музее.
- В музей может прийти каждый, вот только уходят оттуда с разным.
- Каждый прожитый день прибавляет музейщику работы.
- С возрастом стараюсь в музее быть подвижным… Иначе могут спутать с экспонатом.
- Даже глядя на «мертвые» экспонаты думаешь, что у них какая-то особая жизнь. Особенно по ночам.
- Музей – сито, через которое просеивается время».
Продолжение следует!
* * *
Приглашаем всех читателей поделиться своими воспоминаниями, фотографиями и историями о Глуске 1950-60-70-80-х!
Ваши личные истории и уникальные моменты, запечатленные на снимках, помогут сохранить богатое наследие местечка и создадут полное представление о его жизни. Вместе мы можем собрать ценные материалы, которые отразят дух и атмосферу Глуска, и подарим будущим поколениям возможность узнать о его прошлом. Не стесняйтесь делиться своими находками и воспоминаниями – каждая история имеет значение!
Электронная почта корреспондента: o.janushevskaya@yandex.by или оставьте свои координаты, кликнув на надпись «связаться с редакцией» внизу на главной странице сайта.
