Ранее опубликованные части: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17, часть 18, часть 19.
«Антонина Васильевна Янковская была человеком общественным, заметным, ярким, оставившим столь же заметный след в душах тех, кто ее знал, кто с ней общался, – пишет Наум Сандомирский в книге «Отложенный портрет», изданной в 2000 году. – Мне, к примеру, тоже не раз приходилось видеть и слышать ее в самых разных ситуациях. На праздниках Победы, учительских и партийных конференциях, всевозможных «огоньках», посвященных ветеранам войны и просто в неофициальной обстановке…
Вывод однозначен: Антонина Васильевна, безусловно, нестандартный человек. Она не сладкий портретик с эдакой идиллической лубочной картинки. Могла быть всякой: строгой, принципиальной, раскованной, даже гневной, если речь шла о вопиющих безобразиях… Но никогда неискренней, берущей фальшивые ноты, угодливой для каких-то сомнительных сиюминутных выгод… Не ее жанр!
Натуры сильные такие качества его органично не приемлют. А в том, что Янковская была человеком сильным, уверенным в себе, в том никаких сомнений. Скажем, непосредственно в школе, где она директорствовала (в такой должности последовательно работала в Крюковщине, Чикилях, Глусской СШ № 1) все ее помнят именно такой.
…В Антонине Васильевне мне очень нравилась ее открытость, принципиальность. Была не добренькой, а доброй. Могла потребовать, но первой же становилась на защиту учителя, если того требовала ситуация. В том числе и по бытовым вопросам. Уверена, учитель математики Иван Демидович Киринский и сегодня благодарен ей за помощь в получении квартиры.
Антонина Васильевна подкупала своей эрудицией, прекрасно владела словом. А каким она была организатором! Новая школа сдавалась в эксплуатацию с оптимальными сроками во многом благодаря и ее усилиям. Очень импонировал и непритворный общественный темперамент. Особенно во всем том, что было связано с патриотическим воспитанием молодежи.
Да и как могло быть иначе для человека, в судьбе которого случилась война. Причем, не на периферии этой судьбы, а в самом ее центре. Когда до начала фашистского нашествия работала в Белостокской области (город Кольно, сейчас на территории Польши), вышла замуж за офицера-пограничника, политрука Алексея Ивановича Павлова, погибшего в начале войны. Причем, почти на ее глазах, поскольку пограничная застава была большой, где все рядом.
И тогда поляки, очень уважавшие, любившие Павлова, сказали его жене: «Здесь будет очень горячо. Иди на восток, пробирайся, как можешь, домой, на родину». Так и оказалась в Крюковщине.
Она не спасаться сюда пришла, а действовать. Поэтому очень скоро стала секретарем подпольной комсомольской организации. А в марте 1942 года пришла в 37-ю бригаду Пархоменко, партизанский отряд им. Кирова в составе которого оставалась до самого освобождения района от немцев.
Кто сегодня не знает о партизанской школе в Зеленковичах. Пусть и не долго она действовала, но это был своеобразный вызов врагу. Такие вещи нередко выводят из себя больше, чем лобовая боевая операция. Ведь кроме деревенских ребят учились в ней дети партизан из многих других районов. Несмотря на трудности, и командование чем могло помогло, у молодых учителей кое-что из довоенных запасов осталось. Дударь, например, передал 500 тетрадей, много учебников, другие школьные принадлежности.
Кроме занятий по предметам шел здесь разговор о событиях на фронтах, поступавших от партизан, у которых был радиопередатчик. Дети же в свою очередь об услышанном делились с родителями. Поэтому хоть и недолго функционировала школа, а значение сыграла большое. Даже не столько в педагогическом плане, сколько в обще-мобилизующем. Поэтому и сегодня мы говорим о Янковской, учительницах Надежде Ефремовне, Марии Даниловне, Нине Ивановне с одинаковой фамилией Булка.
Заметной фигурой оставалась Антонина Васильевна и в послевоенные годы. Особенно максимально довелось выложиться в первое пятилетие. Мне и сегодня памятен наш с ней диалог, во время которого узнал много интересного. Скажем, о первой после войны комсомольской отчетно-выборной конференции в Глуске, где свои организации представляли более ста делегатов. Как, например, она свою Козловичскую территориальную учительскую, где была комсомольским вожаком. Многие пришли сюда пешком, потому что по тем временам даже гужевой транспорт – роскошь. Да и в смысле «прикида» явно не светский салон мадам Шерер. Кто-то еще даже гимнастерки с сапогами не успел снять, война так близко, что вроде как в спину дышит. Разве только что пуговички ярче начищены и крем на обувь гуще положен.
Но все равно веселье, все равно радость, ведь самое радужное видится впереди. В него так хочется верить. Не поэтому ли с таким энтузиазмом участвует молодежь в восстановительных работах. Вон сколько в родной Крюковщине и соседних Вьюнищах уничтожено, сожжено. Многие семьи до сих пор в землянках живут. Чтобы людей как можно быстрее оттуда вывести, создавали в спешном порядке молодежные бригады.
Чем занимались? Всяким и разным… Причем, в свободное от основной работы время. Лес вручную вывозили, доставляли его на места строительства. А сколько усилий, связанных с непосредственно сельскохозяйственным трудом. Когда семена из России на железнодорожную станцию Ратмировичи прибывали, то вагоны разгружали прямо-таки с корчагинским пафосом. И не надо, читая эти строчки, иронично кривить губы. Время было такое и у него были свои ориентиры, своя подоплека, своя, если хотите, идеология. Поэтому и шли за десяток километров, неся по 20 килограммов на плечах. И в плуг запрягались, чтобы вовремя под весенний сев землю вспахать.
Бригады в основном девичьи. Где мужиков возьмешь? Кто погиб, кто еще в армии. Вот и пахали, сеяли в Славковичах, Зеленковичах, Симоновичах… Что перечислять, везде, где могли и успевали.
А для нее, молодого педагога, еще и школа в Крюковщине. Ну, это немного громко сказано… Какая могла быть школа отдельная, если людям жить негде. «Прописались» в каком-то из домиков. Утром несут парты, ближе к вечеру – вынесут, чтоб у сельчан ночлег был. Такой вот фон, такая вот жизнь…
Правда, свою личную Антонина Васильевна имела возможность круто изменить. Друзья мужа, после войны обосновавшиеся в Москве, сохраняя добрую память о нем и желая помочь его жене и маленькой дочери, предлагали переехать в Москву. Более того, с хорошим детским садиком для малышки и учебой в Высшей партийной школе для нее.
Что и говорить, вариант, конечно, очень соблазнительный и перспективный. Если бы не одно «но»: как быть с родной Беларусью? Словом, эту свою любовь к ней, к ее народу так и не смогла преодолеть в себе, что и определило в общем-то всю дальнейшую судьбу.
Вместо столицы – Чикили, школа, директорство в ней. Здесь Павлова становится Янковской, соединив свою жизнь с замечательным интеллигентным человеком, коллегой, учителем математики Иваном Павловичем.
Жили в квартире при школе. Бедно, но содержательно. В той степени, безусловно, насколько это вообще возможно в послевоенной деревне. Ставка только на свои внутренние душевные, интеллектуальные ресурсы и деньги при этом вещь хотя и очень нужная, но не главная. Тем более, сколько было случаев, когда Янковская из своего скудного бюджета помогала самым бедным сельчанам в приобретении живности.
Успевала и работать, и общественной деятельностью заниматься, и учиться… Ведь в 1953-м году к учительскому довоенному институту, где училась на историко-филологическом, приплюсовала диплом педагогического института им. Горького. Там уже основной профиль несколько иной: русский язык и литература. А в каком почете в их квартире книги! Не отсюда ли та эрудиция, то чувство слова…
Антонина Васильевна даже в деревне любила создавать вокруг себя атмосферу праздника. Поэтому столько интересных мероприятий с учителями, учениками. Чуть ли не целый год ждали праздничной новогодней елки для всех детей в окрестных деревнях. С самими ж педагогами купленными конфетами, печеньем, пряниками…
Но жизнь такая штука, что поворачивается к нам своей праздничной стороной очень редко. Ее основной фон – будни. Непростые, напряженные, с десятками острых углов. Но и тут Антонина Васильевна на высоте. Будучи секретарем уже партийной организации колхоза «40 лет Октября» живет не только интересами школы, но и хозяйства в целом. Все тут знают: если кто-то станет на защиту людей, то это только она. Поэтому к ней шли в школу за помощью не реже, чем в председательский кабинет. Еще и сегодня помнят старожилы, как, с какой последовательностью, энергичностью, принципиальностью вступилась она за заболевшего фельдшера ФАПа Ивана Крепского. Все почему-то решили, что раз он уже не работник, то можно выселить из ведомственной квартиры. И только Янковская не позволила сделать этого, в сущности, поиздеваться над пожилым человеком. В том случае сельский Совет «потерпел поражение».
С такой же настойчивостью защищала интересы одноногого инвалида, колхозного пастуха Максима Мороза. Ой, да мало ли кого? Очень многих… Об этих фактах узнал через годы и от других людей. Все это было так по-христиански, так по-библейски.
Потом был Глуск с выходом как бы на другой уровень профессиональной компетентности. Нет, деревня не тяготила, но была уже как бы объективно тесновата. И в районе не могли не заметить делового, перспективного работника народного образования. Поэтому, начиная с 1961 года – новый отсчет в трудовой биографии Янковской. Два года руководила школой рабочей молодежи, а затем – СШ № 1.
Только это совсем не та школа, которую видим сегодня. Старая, деревянная развалюха, исчерпавшая все свои материальные ресурсы. И начались ее визиты в райком партии, райисполком, в область ездила. Как говорится, любой представительский уровень хорош – только б дело сдвинулось с мертвой точки. Что в общем-то во многом благодаря усилиям директора и произошло.
Ей же не привыкать строить, расширяться. Еще в Чикилях построила два новых учебных корпуса, преобразовав семилетку в среднюю школу. Вот и теперь совместные учительско-ученические субботники, воскресники, постоянные связи со строителями, шефами. Как бы там ни было, каких бы усилий не стоило, а в 1969 году первосентябрьская линейка торжественно прошла в новой школе. А обращение руководителя к коллегам, ребятам, родителям было как никогда взволнованным, страстным, эмоциональным… Поэтому, когда тридцать лет спустя отмечали юбилей, то добрые слова адресовались и ей. Иначе просто не могло быть, ибо такое забвение было бы лишено исторической памяти.
Уверен, когда бывший выпускник, Почетный гражданин Глуска, в какой-то степени и ее воспитанник, Анатолий Глаз дарил родной школе современнейший компьютер, то кто-то вспомнил, а кто-то вообразил ту только что сданную в эксплуатацию школу конца 60-х годов. А значит и ее, заслуженную учительницу Антонину Васильевну Янковскую. Кавалера не только боевых, но и трудовых наград.
…В последние годы, когда подкралась болезнь, как и нередко бывает в таких случаях, она не могла не делать своеобразную «инвентаризацию» своей жизни. И как узнал от дочери, кстати отличного врача, кандидата медицинских наук (что тоже было предметом гордости мамы), по большому счету оценивала свою жизнь не зря прожитой.
И прежде всего потому, что она прошла на виду у людей, среди людей и для людей. Чем могла, тем и помогала, что могла, то и делала, хотя по отношению к ней не все и не всегда были комплиментарные, а режим отношения никак не назовешь щадящим. Кто любит слишком принципиальных? Они не очень удобны, мешают сохранять инерцию покоя, на их замечания и просьбы хочешь не хочешь, а нужно как-то реагировать. Даже тогда, когда не очень хочется. Вот и демонстрируют невроз, принимаемый за энергию. Поэтому, как только пришла пора, поспешили отправить на пенсию.
Но сама она не цеплялась за место, не вымаливала возможность еще поработать. Дескать, решили – пусть оно так и будет. Раз она для кого-то удобнее в качестве ветерана, пенсионера, почетного гостя на различных мероприятиях, то так сему и быть.
Хотя и после ухода на заслуженный отдых многих «теребила». Скажем, как это было с ее настойчивыми напоминаниями о необходимости открытия горпоселкового краеведческого музея на базе районного Дома культуры…
И вообще, нередко в жизни получается меньше, чем мы того хотим и загадываем. Говорят же, мы предполагаем, Бог располагает. Но даже при этой степени самореализации Антонина Васильевна успела так много, что память о себе оставила самую благодарную и добрую. Для оценки ее жизни не нужно какой-то особой «монтажной» логики. Когда что-то специально подтасовывают, располагают в выгодном ракурсе. Все и без того достаточно понятно, очевидно. И искренние патриотизм, любовь к Родине, так характерные ее поколению. И ее профессиональная компетентность, человеческая состоятельность.
У нее была своя нравственная система. Причем, достаточно сложная, которую может позволить себе сильный человек. Думаю, что таковым она и была, при этом оставаясь просто женщиной. Внимательной, любящей женой, доброй, заботливой матерью. Человеком, в судьбе которого нет нужды что-то специально задним числом подкрашивать, ретушировать, загружать обилием пафосных прилагательных».
* * *
Холодный душ для «горячих» голов
«…Только что отъехали от Бобруйска. Пятничный рейс на Глуск, – в настоящее время дополняет свой рассказ об Антонине Янковской писатель Наум Сандомирский. – Салон, как всегда, переполнен.
И вдруг некие юноши, чьи лица не «обезображены» интеллектом, а организм заправлен спиртным, стали подавать пошловатые реплики. В сценарии поездки их «парный» конферанс не был предусмотрен.
Взыграло то, что условно можно назвать «эффектом присутствия». Дескать, мы здесь и скучать не дадим.
Замечания пассажиров, мои в том числе, не срабатывали. Пьяненький кураж дешевого разлива после какого-нибудь лжепортвейна за 95 копеек. В простонародье – «чернила».
Кто знает, сколько бы похабство продолжалось, если б не раздалось решительное:
– Сейчас же прекратите балаган. Хотелось бы посмотреть на тех, кто вас воспитывал. Как вам не стыдно так распоясаться.
Монолог предельно лаконичный, но оказался столь же эффективным. Режиссером эпизода оказалась заслуженная учительница БССР Антонина Васильевна Янковская. Не думаю, что дебоширы отреагировали на содержание – сложноватая умственная работа. Сказалась принципиальность, убедительность тона. Градус негодования привел их в чувство. Весь автобус мысленно аплодировал!»
Продолжение следует!
* * *
Приглашаем всех читателей поделиться своими воспоминаниями, фотографиями и историями о Глуске 1950-60-70-80-х!
Ваши личные истории и уникальные моменты, запечатленные на снимках, помогут сохранить богатое наследие местечка и создадут полное представление о его жизни. Вместе мы можем собрать ценные материалы, которые отразят дух и атмосферу Глуска, и подарим будущим поколениям возможность узнать о его прошлом. Не стесняйтесь делиться своими находками и воспоминаниями – каждая история имеет значение!
Электронная почта корреспондента: o.janushevskaya@yandex.by или оставьте свои координаты, кликнув на надпись «связаться с редакцией» внизу на главной странице сайта.
