Ранее опубликованные части: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17.
«В его семейном альбоме сохранилась старая довоенная фотография, – пишет Наум Сандомирский в книге «Люди, время, жизнь», изданной в 1996 году. – Своего рода групповой портрет, на котором четыре брата: Григорий, Архип, Мина и Николай Пороховники. Мужской «квартет» большой и дружной семьи, где был еще и «квартет» сестринский. Он восьмой в семье, самый младший. Может поэтому такое впечатление, будто взгляд на снимке у него более пытлив, вопросителен. Вглядываясь в будущее, как бы спрашивает: «Что меня там ждет?»
Вероятно, предполагалось многое. Но уверен: менее всего связывалось будущее с газетной работой. В кармане диплом Гомельского финансово-экономического техникума, первые месяцы самостоятельной практической работы. Все это так далеко от журналистики, что любой вариант, связанный с ней, показался бы бредовым. Но через годы судьба распорядилась именно так, сделав его редактором районной газеты.
Только это будет потом, лет через десять. А пока людям его поколения предстояло перешагнуть через войну. С 1939 года Николай Афиногенович в регулярной действующей армии и, как военный связист, особых иллюзий насчет планов фашистской Германии, под сапогом которой уже половина Европы, не питал. В армейской среде разговоры о возможном столкновении обсуждались все серьезней. А когда курсантов их батальона из Костромы перебросили по Вильнюс, ее дыхание стало более ощутимым.
На календаре 1941-й год, 18 июня. Этой осенью у него демобилизация. Только насколько она реальна? Все очень тревожно. Вот и сегодня их подняли по тревоге. Оружие выдали по полной выкладке, само учение максимально приближено к боевой ситуации. Впрочем, и отбой дали как-то неожиданно… Ощущение такое, будто чего-то ждут, опасаются. А уже через три дня не до гаданий на кофейной гуще: над их расположением на низком «бреющем» полете несколько раз «проутюжили» небо «мессершмиты», как летающие предвестники завтрашней войны. Как не ждали ее, а все равно получилось как-то страшно, вероломно, неожиданно… Этими двумя самолетами, как двумя крестообразными черными символами, и запомнилось двадцатилетнему Николаю начало войны.
Впрочем, как и неразберихой, паникой ее первых дней. Вплотную прижатый к реке Вилия, их легкий инженерный батальон попадает в страшную бомбовую мясорубку. Переправа уничтожена, машины горят, в огне техника и повозки, полыхает походная кухня… Стоны раненых. Все бурлит и клокочет, громыхает… Как это далеко от того, что несколько дней назад было во время учебной тревоги.
И когда уже казалось, что все, никакого выхода, конец – фортуна явилась в лице его однополчанина Бориса Копытова. И в такой экстремальной ситуации, не потеряв ни на момент присутствия духа, он соорудил какое-то примитивное плавсредство и фактически спас друга от верной гибели. Потом с ним вместе прошли рядом всю войну. Не теряли друг друга и в послевоенные годы. Письма из Тулы в Глуск и отсюда в Тулу шли регулярно. Правда, вот уже около года ответа от Бориса Ивановича нету и это очень тревожит его боевого друга.
Однако переведем стрелки назад, в лето 41-го. Вырвавшись из окружения, еще долго приходили в себя. Недосып, голод, бесконечное рытье окопов и траншей, вой авиационных бомб – устойчивый фон первого периода войны. Психологический пресс той первой атаки с воздуха еще долго преследовал Николая Афиногеновича. И не только его. Потребовалось время, чтобы прийти в себя, перестроиться, понять что-то новое и очень важное не только солдатам, но и стране. А когда это произошло, все стало складываться по-другому, и война покатилась в другую сторону. Туда, откуда она и пришла. Это был уже совершенно другой эмоциональный «регистр».
Сталинград, Харьков, Корсунь-Шевченск, Ясы, Кишинев, Будапешт. Географию «изучали» ногами, в боях с врагом преодолевая время и пространство. Орден Красной Звезды, Отечественной войны, благодарности командования и медали – это его личный «материальный» результат войны. Но и духовно, как и многие другие защитники Отечества, Николай Афиногенович вышел из нее иным человеком. Будто не на эти пять лет повзрослел, а на целую жизнь, прожитую в экстремальных условиях. Больно вот только, что многие не вышли, погибли и уже никогда не будут иметь того опыта, который имеет он. Да что там говорить. Вот и два его старших брата – Григорий и Мина – не дожили до победы. Архип весь в ранах и «болячках» вернулся.
Нет, какая все-таки мерзость эта война! Может, поэтому он никогда не любил много говорить о ней. Ни бравирования, ни тем более хвастовства на эту тему никогда от него не слышал. Во всех его немногочисленных рассказах о фронтовом прошлом явно прочитывается подтекст, который в свое время буквально одной строчкой сформулировал поэт Юрий Левитанский: «Ну что с того, что я там был?…» Дескать, ничего особого не совершил, а просто разделил судьбу своего поколения. Я, как все, один из них! И такая скромность не от закомплексованности желания стушеваться… Вовсе нет. Скорее, это какой-то этический тормоз, не позволяющий о трагическом говорить суетно и походя.
И вообще, удивительная деликатность, какая-то врожденная интеллигентность – доминантные качества Николая Афиногеновича. Он не из тех мужиков с «комплексом присутствия», которые при помощи грубого, а тем паче матерного слова делает свои аргументы более весомыми.
Пятнадцатилетний опыт совместной работы позволял как бы наблюдать Николая Афиногеновича в разных ситуациях. И не разу не видал его откровенно раздраженным, активно нервным, «заземлявшим» на подчиненных кем-то испорченное настроение. Впечатление было такое, будто оно у него всегда хорошее. А поскольку подобное предположить трудно, то остается думать, что просто умел держать себя в руках, в любой ситуации поступая чисто по-мужски.
Было бы большой натяжкой утверждать, что в свою послевоенную профессию Н. А. Пороховник пришел по призванию. Его интересы с журналистикой мало пересекались. Разве что в качестве читателя. Да вот еще, как помощник первого секретаря райкома партии, время от времени заглядывал в редакцию, где хорошо был знаком с редактором В. Г. Зайцевым, ответственным секретарем А. Ю. Коваленком. Они немножко и посвящали симпатичного им гостя в тайны профессии, чувствуя его подспудный интерес к ней.
И все равно о том, что очень скоро сам придет в качестве редактора, даже и думать не мог. Так радикально вопрос никогда не стоял. Но, как нередко бывало в те годы, с их акцентом на коллективные начала, иногда не человек выбирал профессию, а она его. Срабатывал нередко «метод назначения» как это произошло и случае с ним: райком решил. Он хоть и не сразу, через мучительные раздумья (все-таки незнакомое дело требовало определенных специфических качеств), но согласился. Думал, временно, пока найдут лучшего, а получилось – на всю жизнь, на долгие три десятилетия.
Лучшего просто искать не стали. Очень скоро поняли: делать этого нет никакой необходимости. Нехватка опыта на первых порах компенсировалась большой работоспособностью, чувством ответственности за порученное дело… Когда такие слова применяются в отношении к нему, то они уже не выглядят как общие, расхожие фразы. Это действительно так, никакой «натяжки» здесь нет.
Честность для него не «номенклатурно» понимаемое качество с разными «фасадом» и «изнанкой», применяемое по ситуации. Для Николая Афиногеновича – это естественное состояние души, норма, органика… Ну, скажем, как дышать. Никакой фальши, желания казаться лучше, чем ты есть на самом деле. А что касается вежливости, культуры отношений, то ощущение всегда было такое, будто он с ними и родился.
Вот почему звание заслуженного работника культуры, которое Пороховнику присвоили в конце 70-х, было ему очень к лицу. До этого к боевым наградам прибавился еще и орден Трудового Красного Знамени. Все это он принимал опять-таки несуетно, с каким-то особым внутренним достоинством…А мы ведь знаем, как нередко бывает: иной от юбилейного значка в экстаз по поводу своей значительности может впасть. Но только не он. Пороховник – человек «базиса» и любая «надстройка» волновала его в гораздо меньшей степени.
Главное не эти внешние знаки отличия. Они могли быть, а могли и не «случиться». А вот газета – плод его тридцатилетних волнений, забот, тревог, радостей, творческих удач и неудач – это есть. Это можно пощупать, потрогать, полистать… Вот они лежат в редакционном архиве, эти почти тридцать толстых подшивок, в каждой из которых в среднем по сто двадцать номеров. За каждой – дни и часы раздумий, сотни встреч с людьми.
Конечно, сегодня многое из того, что там написано, может показаться наивным, излишне идеологизированным, пафосным… Но таковым было время и редактор вместе со всем творческим коллективом в меру своих сил, отпущенных Богом способностей отражали его. И не могут упрекнуть себя в том, что культивировали зло, жажду наживы, разнузданность, разрозненность между людьми, цинизм…
В те годы районка была не только газета, но и типография, работу которой тоже нужно было направлять, организовывать. И в том, что здесь всегда был дружный, высококвалифицированный коллектив, заслуга Николая Афиногеновича, которого одинаково уважали и здесь.
Жизнь прожита большая и по времени, и по внутреннему наполнению. Возможно, были в ней и компромиссы. Время-то оказалось очень непростым. И оценивать надо не из «подворотни», а по-гамбургскому счету. И с каких позиций не бери, все тут, как говорится, «сходится». Было дело, ставшее любимым. Было много людей, которых уважал и которые уважали его. Была и есть дружная семья, где воспитали трех хороших дочерей. Уже вот и внуки подросли, потихонечку выходят на орбиту самостоятельной жизни.
И добрый дедушка – это для них тот Дед Мороз, у которого всегда припасен подарок. Если не материальный, то душевный. Друг в друге находят они обоюдное человеческое счастье. Простое, надежное, на каждый день…»
Продолжение следует!
* * *
Приглашаем всех читателей поделиться своими воспоминаниями, фотографиями и историями о Глуске 1950-60-70-80-х!
Ваши личные истории и уникальные моменты, запечатленные на снимках, помогут сохранить богатое наследие местечка и создадут полное представление о его жизни. Вместе мы можем собрать ценные материалы, которые отразят дух и атмосферу Глуска, и подарим будущим поколениям возможность узнать о его прошлом. Не стесняйтесь делиться своими находками и воспоминаниями – каждая история имеет значение!
Электронная почта корреспондента: o.janushevskaya@yandex.by или оставьте свои координаты, кликнув на надпись «связаться с редакцией» внизу на главной странице сайта.
