Послевоенная драма в полиэтилене

2965

30.10.2015 Александр ЧУГУЕВ, фото автора.

С военной тематикой на V Республиканском фестивале национальной драматургии вышел явный перебор. Оно, конечно, понятно: Быков и Дударев — безусловные классики, и 70-летие Победы в Великой Отечественной войне тоже много значит. Но три из пяти вечерних спектаклей в цветах солдатских гимнастерок — это уж слишком. Хочется заметить организаторам, что национальная драматургия далеко не исчерпывается только героикой XX века и фольклором века XIX. Современной белорусской пьесе места на фестивальной сцене не нашлось. А жаль.

30.10.2015, Бобруйск. Республиканский фестиваль национальной драматургии им. В.И. Дунина-Марцинкевича. Трагикомедия «Дед» (В. Панин). Заслуженный коллектив Республики Беларусь Республиканский театр белорусской драматургии (Минск).

Впрочем, представленную в четвертый фестивальный вечер постановку "Дед" Республиканского театра белорусской драматургии по пьесе Вячеслава Панина "Я так и сделал" все же можно отнести к таковой. И хоть ее тематика та же — военная, полагающийся по такому случаю героизм и патетика в спектакле отсутствуют напрочь.

На практически пустом пространстве сцены разворачивается драма из современной жизни. Молодая семья вынашивает коварные планы, как прибрать к рукам квартиру еще не умершего деда-фронтовика, который в силу возраста проводит все свое время в кровати. Вокруг этой самой кровати, ставшей центром повествования и самым настоящим камнем преткновения на пути выгодной сделки, разворачиваются нешуточные страсти. В малоприятные разборки оказываются втянуты не только внуки пожилого ветерана, но даже случайные рабочие, нанятые, чтобы сделать ремонт.

Режиссер-постановщик Денис Паршин нервов зрителя не жалеет. Обе исполнительницы главных ролей кричат что есть мочи, брызжут эмоциями через край и выдирают друг другу клочья волос. В минуты просветления они вспоминают о старике и обнаруживают остатки человечности. Впрочем, высокое в них очень близко соседствует с низменным. Одна из самых сильных сцен, когда рабочие, собравшись белить потолок, укутывают кровать с лежащим на ней дедом полиэтиленовой пленкой, словно какой-то шкаф или кресло. Причем, самих работяг вся эта ситуация и смущает, и забавляет одновременно.

Сам дед тоже не прост. В определенный момент его посещает видение. Старику является убитый однополчанин Степан. Вот уж с кем можно поговорить! Степан надолго устраивается в изголовье кровати и взирает на происходящее вокруг с нескрываемым удивлением. Он расспрашивает выжившего товарища об обстоятельствах своей гибели. Дед рассказывает и в конце добавляет, что лучше бы и ему самому было остаться там, на бруствере окопа, ведь вся его последующая мирная жизнь лишена смысла.

Эта мысль, высказанная драматургом, очень важна. Зачастую многими ветеранами-фронтовиками их "военный" период воспринимается как настоящая жизнь, а мирное время кажется пресным и лишенным красок.

Призрак Степана невидим и бесплотен, но в нужный момент это не мешает ему принести спрятанный невесткой виски и стаканы, чтобы вместе с дедом помянуть павших в бою однополчан и выпить за собственный упокой. Дед рассказывает полумистическую историю восставшего на братской могиле гигантского красного креста, и в этот момент фигура распростершего руки Степана в лучах красных прожекторов приобретает поистине фанстасмагорические черты.

Финал повествования близок, развязка ожидаема. Очередной скандал в отнюдь не благородном семействе убивает старика, и перекатываемую с места на место железную кровать символически покрывают плащ-накидка и солдатская каска. Внуки собираются у кровати с цветами, но лишь затем, чтобы через короткое время с облегчением избавиться от обузы. А дед вновь надевает гимнастерку и вместе с фронтовым товарищем возвращается туда, где был молодым.

Довольно спорный спектакль был поставлен в мае этого года и приурочен к празднованию 70-летия Победы. Это примечательный момент, который свидетельствует, что общественное сознание постепенно отходит от монументализации образа фронтовика и пытается осмыслить отношение к ветеранам — живым реальным людям — с точки зрения современности.