Вы когда-нибудь видели канализационные трубы, забитые грязью, слизью и бытовыми отходами изнутри? Нет? Тогда советую посмотреть. Возможно, так или почти так уже выглядят или будут выглядеть сосуды, например, в ваших ногах. Это не фильм ужасов. Это — будни отделения гнойной хирургии городской больницы скорой медицинской помощи.
— Гангрена, геморрой, термические ожоги, воспалительные процессы, последствия онкологических заболеваний, — мы идем по коридорам отделения и его заведующий Антон Ненартович перечисляет диагнозы своих пациентов. Они в основном однотипны.
— Солнечные ожоги, обморожения — это все сезонные проблемы. Заболевания сосудов временных рамок не имеют, — продолжает Антон Михайлович. — Чревоугодничают, если хотите — беспредельничают в еде и питие люди круглосуточно и круглогодично.
— Ампутация, ампутация… — продолжает хирург, разглядывая синусоиды отчетов уже в кабинете.
Показатели в этом году настораживают. Если в 2009-м за весь год было прооперировано чуть более 700 человек, то за полгода 2010-го хирурги вмешались в течение болезни уже четыре сотни раз. Несколько десятков человек уже выехали отсюда «обрезанными» минимум на одну конечность.
Ноги принимают на себя первый удар необузданности наших желаний. Именно в сосудах ног, как в канализационной трубе, откладывается вся грязь и отходы жизнедеятельности нашего организма. Проще говоря: все продукты, которое мы в себя вливаем, вжевываем, втягиваем — в прямом смысле закупоривает тоненькие проходы для крови. Сосуд закрывается, конечность отмирает. Гангрена…
Отделение гнойной хирургии рассчитано на 50 коек. Но часто больных приходится размещать в коридоре в ожидании свободных мест. Елена Репик работает в отделении уже 13 лет. Каждый день — до 40 заборов крови и два десятка капельниц. Треть пациентов — диабетчики.
— Ой, что такое капельницы, уколы? Это техника. Вот больные с характером и своими привычками — это проблема. Конечно, таких немного, процентов 10, но голова от них болит, — сетует медсестра. — Вот привезли недавно больного, обследовали. Оказался пьян. Проспался, а перед операцией снова залил организм алкоголем. Ну и что с таким делать? Выписали. Имеем право. Ну не хочет человек жить…
Медбратов в отделении гнойной хирургии нет. А лежачих больных — сколько угодно. И переворачивать, мыть, переодевать эти мужские и женские малоподвижные тела, которые подчас весят под центнер, приходится именно медсестрам. При этом меня удивило, что текучки кадров в этом, далеко не самом приятном отделении, нет.
— Я каждый день говорю мужу о вреде курения, — продолжает Елена Репик. — Он часто бывает в отделении, но уговоры и даже наглядный пример действует мало. Все равно курит.
Цена легкомыслия: 160 тысяч рублей стоит лекарство, которое помогает сосудам выживать после «бомбежки» их алкоголем, сигаретами, копченостями... А в целом курс лечения сосудов потянет на 1 миллион 280 тысяч рублей. Но попробуйте подсчитать, сколько стоят время, силы, здоровье и нервы ваших родных и близких, жизнь которых теперь попадает в полную зависимость от вас и вашей инвалидности?
Кстати, инвалидную коляску вам назначат только в случае 1-й группы. Чтобы ее получить, вам нужно быть минимум без нижних конечностей вовсе, либо лежать почти бездыханным. В противном случае вам выпишут ходунки.
Я иду по коридору отделения гнойной хирургии, по которому еще совсем недавно везли моего отца на операцию и обратно. По которому он, уже в инвалидной коляске, отправлялся домой. Слава богу, живой. 75 лет — конечно, почтенный возраст. Но когда дело касается жизни твоих самых дорогих людей: отца-матери, сестры-брата, дочери-сына, тети-дяди и так далее, то понимаешь, что 75 — это так мало. Когда это осознаешь, каждое мгновение жизни приобретает другой окрас.
Диана РАБКИНА. Фото автора.