Скульптор и художник Тихон Абрамов в гостях в редакции «Вечернего Бобруйска».
Тихон с отцом Семеном Тихоновичем и сестрой Татьяной. На портрете — мать Тихона.
Цитата: «Eсть те, которые по потолкам бегают. Для них это естественно»
Родился: 24 августа 1967 года, считает себя аборигеном Бобруйска.
Учился: в средней школе № 26, Бобруйской детской художественной школе, в 1983 поступил в Горьковское (сейчас Нижний Новгород) художественное училище.
Работа: официально нигде.
Семья: дважды разведен. Дочери Лизе от первого брака 15 лет, живет в Минске. Отец Семен Тихонович — художник, работает в Бобруйске. Старшая сестра Таня тоже художник, живет во Франции. Мать умерла в 1982 году.
«Я последний художник в семье»
— Такое редкое и так подходящее художнику имя — Тихон…
— Меня в честь дедушки назвали. Родители мои детдомовцы со Смоленщины. Отца сюда служить прислали, как «срочника». Мать машинисткой работала, потом в выставочном зале. Отец и по сей день работает в Бобруйске художником. Это не бывает до пенсии, это — до гробовой доски. Я последний, третий художник в семье. Сестра училась в школе-интернате (сейчас гимназия-колледж искусств) им. И.О. Ахремчика в Минске. А там качество подготовки очень высокое. У нас в семье три художника, абсолютно не похожие друг на друга. Поскольку все мы эгоцентристы, то долго вместе находиться не можем.
— Почему поступали в Горьковское училище, а не в Минск?
— В Минске я благополучно засыпался после 8-го класса. Потом за меня отец взялся своими ежовыми рукавицами. И результат был: я поступил в Горьковское училище по специальности «Преподаватель изобразительного искусства». Проучился пять лет вместо четырех, и не закончил. Меня оттуда «поперли». Выдали только справку о том, что прослушал курс лекций. Мне говорили: научись что-то делать, потом будешь выпендриваться. А я уже на третьем курсе почувствовал, что что-то могу. В том смысле, что я хочу делать не то, что мне задают. Мне мало этого. Унылое, скучное, отписочное преподавание. Преподаватели за гроши отбывали там свои часы. Преподавание без подвижничества, без горения. Нельзя к детям таких преподавателей подпускать.
— Вы где-то работали официально?
— Чуть-чуть, но это было связано с искусством. Совсем недавно работал в «пятнашке», пока не выяснилось, что они не имеют права мне платить. По той причине, что у меня диплома нет. Но я неплохо «отстрелялся». Семь занятий. Я видел реакцию детей. Дословно: «Нам так раньше не преподавали».
— Женаты были?
— Да. И оба раза удачно. О дочери мало знаю, там другая семья, и я не могу воздействовать. Она тоже художественную школу окончила.
— У вас много друзей?
— Друг может быть один — женщина. Только та самая.
— А вы встретили ту самую?
— Не знаю. Теоретически да.
— Это одна из двух жен?
— Нет, нет, нет...
«Художественный Бобруйск вымирает»
— Вас называют художником-модернистом…
— Я узнал, что я модернист, после опыта с выставкой «Размышления о модернизме» в 2009-м. Володя Гавриленко затеял выставку кубизма. Но через некоторое время выяснилось, что кубизм охватывает очень узкий диапазон. Вы на одной руке ходите? Можете пить кофе и одновременно прикуривать сигарету? Можно небольшое расстояние пройти. Но надолго ли вас хватит? А вот есть те, которые по потолкам бегают. Для них это естественно. Готовясь к выставке, я начал изучать серьезную искусствоведческую литературу на тему о модернизме и выяснил, что кубизм — это один цветочек из здоровенного букета под названием модернизм. Диапазон представленных на выставке работ расширили, но серьезно идею восприняли только трое: Володя Гавриленко, Алла Васильевна Кириллова, ну, и я.
— У вас есть последователи?
— Нет. Дело в том, что в Бобруйске уникальная ситуация. Художественный Бобруйск в прямом смысле вымирает. Прихода молодых художников нет. И в этом виновата художественная школа, в этом виновата «пятнашка». Художественная школа великолепно дает азбуку, но не больше. Там работают люди, у которых я учился 34 года назад. Там все на одном и том же месте, с той же самой программой.
— Как к своему творчеству относитесь? Любимая картина у вас есть?
— Нет любимой! К творчеству отношусь язвительно. После того, как в 41 год начал учиться, читать искусствоведческую литературу.
— Расскажите о творческих вечерах, которые проходятся у вас в мастерской.
— О встречах творческих личностей я вычитал в книге Роланда Пенроуза «Пикассо: жизнь и творчество». Мне чего-то грустно стало. Я решил попробовать сделать нечто подобное в Бобруйске. И это совпало с выставкой в ноябре-декабре 2009 года. Проводили экскурсию я и Володя Гавриленко. После экскурсии тащили людей в мастерскую. Вот в это воскресенье будут 44-е посиделки. Они проходят раз в две недели и называются «Бобруйский котел». Считай, полтора года уже.
— А на посиделках драк не бывает?
— Это не пьянка! Дело в том, что я не пью уже третий год. Я там хозяин-официант. За все время пара человек были, которые пытались превратить все в пьянку, но я достаточно жестко это дело пресекал. Люди пришли ко мне в дом, и я могу выставить любого. И второй раз этот человек уже не придет. Это творческая сходка. Совершенно свободная. Ни членских взносов, ни регистрации. Кто захотел, тот пришел.
— Как вы относитесь к художникам, что стоят у театра с картинами?
— Это не художники! Люди деньги зарабатывают. Делают картинки, списывая помногу раз с одних и тех же открыток. Это панель художественная. Это проституция. Только она должна быть хорошего качества. Я видел панель в Минске, Москве и Тбилиси. В Тбилиси такие гиперреалисты стояли! Там мастера такого уровня! И в Москве. В Минске послабее. У нас даже художественного салона нет.
— Вы готовите к выпуску альманах…
— Это полиграфическое издание. Не коммерческий проект. Там будет изобразительное искусство, стихи, музыка на двд-диске. Видеосъемка. И, возможно, кусочек театра. Наверное, печататься будем в Смоленске. Там дешевле. Мизерный тираж. Авторы скидываются по небольшой сумме. Я расплачиваюсь с двумя компьютерщиками своими картинками. Еще не написанными. Полиграфический выпуск — в конце июня. Потом я принесу информацию на диске сюда, в редакцию. Валентин Владимирович Сысой сам предложил предоставить место на сайте. Там около 200 страниц. Это вот такое чудовище будет! (показывает руками). Называется «Поехали». После выхода альманаха я смогу спокойно готовиться к третьей моей выставке в театре. Она будет осенью.
«Огород — тоже дело серьезное»
— У вас тату на руке…
— На первом курсе по моему эскизу товарищ мне иголочкой выбил мой символ художника.
— А над своим внешним имиджем вы работаете?
— Абсолютно нет. Шляпа — вот и все мои претензии к моде. Я люблю дурачиться, но не больше.
— Говорят, автор живет в своих произведениях…
– Это да! Если вы заходили в серьезный музей не от дождя спрятаться, то наверняка выходили вот с такой головой. Откуда это? Потому что то, что в картины творческие люди вкладывали, в них и осталось. Хуже всего, когда кто-то прошел и никакой реакции, не зацепило. Зачем писал?
— Все ваши занятия можно назвать возвышенными. А чем-то земным вы занимаетесь?
— Есть огород. Тыквы вот-вот надо высаживать. Огород такое же серьезное дело, как и остальное. Я так почву удобрил за эти годы, что в прошлом году у меня эти тыквы как поперли! Я их взбесившимися назвал. Они заняли весь участок. Стебли по пятнадцать метров!
Наша анкета
Кто вы по знаку зодиака? — Мне это безразлично. Называйте, как хотите. Эта «знака зодиака» была рождена не на нашей земле и, привнесенная сюда, она дала очень корявые плоды. Это с Востока, оно там растет, а здесь очень убого выглядит. Вот сейчас год кошачьего кролика или кролячьего котика?
Ваш любимый цвет? — Я художник. Цвет — это условность. Он существует только в сочетании с другими.
Любимое блюдо? — Я всеяден.
Что предпочитаете выпить? — Все, кроме алкоголя.
Любимое животное? —Танк! И это не шутка! Это самое красивое животное из искусственно выведенных. Грозная красота.
Что любите читать? — Фантастику.
Фильм, который вам запомнился? — Нет такого.
Любимая музыка? — Проще спросить не что я слушаю, а наоборот. Рэп терпеть не могу. Это не музыка. Я сам делаю подборку песен и работаю под нее.
Верите ли в жизнь после смерти? — Ну что-то существует такое.
Место, где вам хотелось бы побывать? — Мир стоит того, чтоб его посмотреть.
Екатерина ДАНИЛЬЧЕНКО. Фото автора и из архива гостя.