«Я был помощником пчеловода с четырех лет»
В Дубовке жило несколько поколений предков Юрия. Все началось с прадеда, Петра Кузьмича, который работал в имении помещика Павла Аркадьевича Воронцова-Вельяминова, находившемся тогда в этих местах – Вавуличах.
– Хоть прадед мой был из Гродненской области, в молодости он двинулся на восток в поисках удачи, – рассказывает Юрий Олегович. – Он ее нашел в имении Вавуличи. Помещик Павел Аркадьевич Воронцов-Вельяминов взял его на хорошую должность – обходчика леса. Здесь прадед женился, прабабушка моя была из деревни Ясный Лес. Жили они в одноэтажной деревянной хозпостройке на хоздворе возле станции Савичи, прабабушка убирала господский дом. Самой деревни Дубовка до революции не было: это была лужайка, обсаженная сиренью. От дома помещика расходились аллеи с разными деревьями, привезенными даже из далеких стран. Прадед построил себе дом возле самого леса и так начала расти Дубовка. Дом тот есть и сейчас, после смерти бабушки родители мои его продали и построили рядом свой, в котором мы сейчас и живем.
Бабушка Юрия была старшей дочерью того самого прадеда, Петра Кузьмича, она практически растила нашего героя. Мама его, Татьяна Ивановна Елисеенкова, родом из Горецкого района, там окончила сельхозакадемию, по распределению приехала в местное хозяйство и 27 лет отработала главным агрономом. Здесь она встретила своего супруга Олега Никитича, учителя математики Телушской средней школы. Отец нашего героя с молодости держал пчел.
– По словам отца, я был помощником пчеловода с четырех лет, – улыбается Юрий Олегович. – Я был таким рослым, физически крепким ребенком, с шести лет уже делал определенные работы по хозяйству без всякой подсказки.
Окончив Телушскую школу с золотой медалью, Юрий уехал учиться в БГУ на факультет радиофизики и электроники, который тоже окончил с отличием. Распределился на «Интеграл», где был (это и выговорить-то сложно! – прим. авт.) ведущим инженером по проектированию топологии сверхбольших интегральных схем микропроцессорного назначения. Более понятным языком – разрабатывал микросхемы для ракет в конструкторском бюро. Между прочим, за время работы на «Интеграле» у Юрия было пять авторских изобретений, одно – с внедрением в производство. После распада СССР на предприятии начались проблемы, и многие специалисты ушли, в том числе и наш герой.
– Работу на предприятии я оставил в 1994-м и начал плотно заниматься пасекой у отца, с тех пор уже он стал моим помощником, – рассказывает собеседник. – Но поскольку в Минске у меня была семья, сын-школьник, значительную часть времени я проводил там. В те годы я стал заместителем председателя республиканского общественного объединения пчеловодов «Беларускія пчаляры». Эта организация и сейчас существует, но именно тогда был ее расцвет. Мы организовывали обучающие семинары для пчеловодов, ярмарки – в столице, областных городах и крупных райцентрах, включая Бобруйск. Раз в год проводились даже международные конференции, были поездки по обмену опытом в страны Европы, там же покупали оборудование, потому что у нас было некоторое отставание в данном плане.
В этом качестве Юрий работал два избирательных срока. Попутно приезжал в родную деревню, где занимался хозяйством. В 2009-м, когда отца не стало, все заботы на пасеке легли на его плечи. А в 2017-м, когда жена ушла на заслуженный отдых, они окончательно переехали в Дубовку.
«Я не совсем понимаю людей, которые боятся переезжать в деревню»
Привыкший к городскому комфорту Юрий стал обустраивать свой деревенский быт. Печное отопление заменил на котел, сделал в доме канализацию, водопровод, появились стиральная машина-автомат, посудомоечная машина, кофе-машина, мультиварка, индукционная варочная панель на столе. Наш герой ничуть не жалеет о том, что поменял столичную жизнь на деревенскую и призывает других последовать его примеру.
– Я не совсем понимаю людей, которые боятся переезжать в деревню, – говорит Юрий. – Та же Дубовка от Бобруйска в 13 км., по минским меркам это совсем рядом, да еще электричка ходит. В деревне есть электричество и хороший скоростной интернет, все остальные удобства можно сделать. Так что условия здесь ничуть не хуже, чем в квартире, и даже лучше. Наш дом построен почти 60 лет назад из хорошего бревна, в нем так легко дышится, а как спится прекрасно! Рядом лес, воздух свежий, продукты натуральные.
Супруга Юрия, Мария Ивановна, окончила биофак БГУ, работала в Академии наук Беларуси. Родом она тоже из сельской местности – родилась и в раннем детстве жила на хуторе, а потом их семья переехала в Микашевичи (город в Лунинецком районе Брестской области). Поэтому, когда супруг предложил ей переехать в Дубовку, она его поддержала. Тем более, оба давно мечтали жить в домике в лесу.
«80 пчелиных семей – по нынешним временам это уже не очень большая пасека»
Пчеловодством Юрий занимался всегда, а по приезду в деревню занялся еще более плотно.
– Конечно, я и раньше многое умел, – говорит собеседник. – Но что-то пришлось переосмыслить, поставить «на новые рельсы». Во-первых, стал увеличивать численность пасеки. Если у отца было 40-45 семей, постепенно их число выросло до 50-60, сейчас у меня около 80 пчелиных семей. Стоит сказать, что по нынешним временам это уже не очень большая пасека. Во времена моего отца 45 семей – считалось много. Тогда пчеловодство было менее технологичным, сейчас же работа значительно упростилась. Я тоже всегда старался следить за новинками в плане ульев, оборудования. Еще во время поездок в Польшу приобрел оборудование фирмы «Лысонь». Эта компания производит недорогие и достаточно качественные инструменты и оборудование для пчеловодства.
Деревянные неразборные домики для пчел Юрий дополнил современными, из пенополистирола, сегодня их соотношение на пасеке нашего героя примерно 50 на 50.
– Когда я из первых своих поездок в Польшу привозил эти ульи из пенополистирола, многие удивлялись: «Зачем?! Дерево – наше все», – рассказывает Юрий. – Но прошло буквально пару лет и взгляды у людей поменялись, сегодня практически все пчеловоды «уходят» в современный материал. Пенополистирол при одинаковой толщине стенки в два раза теплее дерева, к тому же он не набирает влаги. Еще один плюс пенополистирола – он в четыре раза легче дерева, то есть с ним можно работать одному, не сильно напрягая спину. Многие сегодня и вовсе избавляются от деревянных домиков для пчел. Но поскольку старые деревянные ульи сделаны руками моего отца, ручным инструментом, я как-то не могу пускать их под топор и сжигать в котле.
Прогресс коснулся и медогонки (этот пасечный инвентарь пчеловоды используют при получении меда методом центрифугирования – прим. авт.). Две свои первые Юрий унаследовал от отца.
– Одна из них была такая тяжелая, в которой крутились четыре рамки, и она была оцинкованная, потому ее нужно было постоянно мыть, – поясняет пчеловод. – А вторая была более легкая, походная, на три рамки, уже из алюминиевого сплава, но это тоже, как говорится, не очень правильный материал. Чтобы себе труд упростить и ускорить, в 2004-м я обзавелся украинской медогонкой из нержавейки с электроприводом. Она была больше по загрузке – на 12 рамок, и ее не нужно было крутить вручную. Плюс нержавейки в том, что ее не нужно после каждого дня работы мыть и сушить. Она сегодня у меня на почетном отдыхе, ее надо продать. Чуть позже я себе из Польши привез маленькую, легонькую медогоночку тоже из нержавейки, с электродвигателем, но уже такую современную с точки зрения управления, она у меня стоит как запасная. А к своему 60-летию я сделал себе хороший подарочек – дорогую производительную медогонку с десятью программами откачки меда.
Есть у пчеловода двухосный прицеп для кочевки и тягач. Недавно он обзавелся кремовалкой – оборудованием для изготовления крем-меда. Такой популярный нынче продукт продается реже и по более высоким ценам. В ближайшее время наш герой планирует освоить это направление. Банки Юрий покупает на стеклозаводе в Елизово, берет сразу целый поддон, крышки также закупает коробками.
К своему делу пчеловод относится со всей серьезностью. Для производства меда у него построен специальный пасечный домик, который, по его словам, соответствует всем санитарным требованиям – в помещении пол и стены из керамической плитки, современное оборудование из пищевой нержавеющей стали от европейских производителей.
«В результате у меня получилась «своя пчела» с подпиткой крови современной»
Хотя сегодня очень многие пчеловоды предпочитают пчел породы «бакфаст», у нашего героя на пасеке обитают «карника» и «карпатка», а точнее, «своя пчела».
– Моя пасека уходит корнями еще в советский период, – поясняет пчеловод. – Когда в 1994-м я оставил «Интеграл», и такого выбора, как сегодня, еще не было, я лет десять вел отбор пчел по всем показателям – чтоб она была незлобивая, чтоб работала на всех медоносах, растущих в округе, чтоб зимовала отлично. В результате у меня получилась «своя пчела» с подпиткой крови современной. Поскольку это не единственная пасека в деревне, есть у нас еще молодой пчеловод с породой «бакфаст», то к моим пчелам по трутням пришли гены и этой породы. Я достаточно прогрессивный, но здесь у меня проявляется некий консерватизм: меня устраивает та пчела, которая есть. Она умеренно ройлива, не мешает работать, вполне миролюбива. В прошлые годы я даже возле этого ряда, где сплошняком стоят ульи, мотоблоком запахивал, сажал картошку, и меня пчелы не трогали. Конечно, в некоторые моменты агрессия может возникнуть даже у самой миролюбивой пчелы, иногда и меня кусают. Но это даже полезно, если у человека нет аллергии на пчелиный яд.
«Обычно удается собрать 2,5-3 тонны меда, в этом году может быть меньше»
Что касается видов на урожай, Юрий уверен, что на хорошие медосборы влияет не столько вид пчел, сколько медоносная база и погода.
Кормовая база для пчел в месте, где живет Юрий, отличная. Ведь сразу за его домом начинается лес.
– Медоносы здесь будут в любой сезон при наличии хороших условий, – рассказывает пчеловод. – Весной это одуванчики, цветущие сады. Недалеко находится колхозное поле с рапсом, правда, существенной роли в моем медосборе они не играют, поскольку поля небольшие. Еще здесь обилие акации, липы. В лесу малина, крушина, травы – чабрец, иван-чай, вереск, другие. Плюс луговое разнотравье.
Медосбор зависит от погоды, потому в каждом сезоне он разный. Что будет в этом, пока сказать Не повлияет ли на пчел такая холодная погода в нынешнем мае?
– Что будет в этом сезоне, пока сказать сложно, – отвечает Юрий Шинкевич. – Нынешний май исключительный, пчела практически не вылетала из-за холодов. Первые медосборы – ивовые, попали под первую волну холодов с дождями. Клен – под мороз и снег, у акации замерзли листочки, яблоне тоже попало. В теплую погоду успела процвести только алыча. Одуванчик цвел хорошо, рапс цветет, что-то пчелки уже принесли. Но из-за такой погоды можем потерять тонны меда. Обычно за год удается собрать 2,5-3 тонны. В этом году, предполагаю, может быть меньше.
На своей пасеке Юрий производит следующие сорта меда: майский, цветочно-липовый, акациевый, малина с крушиной, лесное разнотравье, гречишный, вересковый.
«Чистых» сортов меда, по словам пчеловода, не бывает, название его подразумевает существенное преобладание нектара с того или иного растения.
«С пасеки средних размеров уже не проживешь»
Многие годы пчеловодство является основным источником дохода нашего героя. Сначала он продавал мед в Минске – на рынке в Ждановичах у него было более сотни постоянных покупателей. В Бобруйске Юрий торгует на рынке «На Красноармейской». Иногда выезжает в Минск на Чижовский рынок, на ярмарки. Основную часть меда реализует в столице, где цена повыше и потребление побольше.
В Бобруйске мед у Юрия Шинкевича можно купить в среднем по 8 рублей за полулитровую баночку. Самый «дефицитный» в сезоне может стоить до 10 рублей. Предлагает он и другие продукты пчеловодства – пыльцу, пергу, воск.
Свою продукцию пчеловод рекламирует на площадках в Интернете. К слову, еще в 2017-м Юрий организовал чат пчеловодов «Беларускiя пчаляры» и по сей день является его администратором.
На вопрос, можно ли прожить сегодня на пчеловодстве, Юрий Олегович отвечает так:
– Период, когда мед было легче сбыть, и он стоил дороже – это были годы 2005-2010-е. А потом появилось много новых молодых пчеловодов с современным оборудованием, на котором легче работать. Конкуренция большая, продать сложнее, нет серьезного оптового рынка. Пчеловоды, которые сдают мед оптом, вынуждены отдавать его по невысоким ценам. И уже с пасеки средних размеров не проживешь, учитывая, что и жизнь подорожала.
«Конечно, больше нас пчелки кормят, чем цветы»
А супруга Мария Ивановна выращивает цветы – для себя и на продажу.
– С детства у нас с мамой было очень много цветов, – поясняет она. – Люди даже останавливались у нашего дома и просили посидеть, полюбоваться.
Продает свои растения Мария тоже «На Красноармейской».
А это – разные виды петунии, вербена, лобелия, калибрахоа, цинерария, гацания, алиссум. И рассада томатов, огурцов, капусты, перца, базилика, розмарина, кабачков, кукурузы. Хозяйка говорит, что рассадой цветов торговать выгоднее, чем рассадой овощей.
Ее основная специальность помогает ей: каждый год Мария Ивановна вводит в свой ассортимент 2-3 новых цветка. «Диплом БГУ не ржавеет», – улыбается собеседница.
Продажа растений – подспорье в семейном бюджете. Впрочем, для нашей героини это не самое главное.
– Все необходимое в жизни у меня есть, – говорит Мария Ивановна. – Я сторонник минимализма. Наряды особо в деревне не нужны, развлечений хватает.
У наших героев есть 31-летний сын, он живет за рубежом, 3D- художник по персонажам.
– В детстве интересовался пчелами, а сейчас у него – компьютеры, – с легким сожалением говорит отец.
Наверно, каждому человеку, увлеченному своим делом, хочется, чтобы у него был последователь, которому можно передать накопленный багаж знаний.
Если вам интересно пообщаться с Юрием Олеговичем Шинкевичем, можете позвонить ему: (+375-29) 751-06-08.
Уважаемые читатели, размещайте свои объявления (бесплатно!) о продаже домашней продукции с фото на нашем сайте: Krama.bobruisk.ru
Чтобы ваше объявление появилось еще и в газете «Вечерний Бобруйск», при публикации добавьте соответствующую опцию, оплатив картой. Объявления подписчиков размещаем в газете бесплатно!
С вопросами звоните (в рабочее время) сотруднице редакции: (+375-33) 301-45-62.
