Ранее опубликованные части: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11, часть 12, часть 13, часть 14, часть 15, часть 16, часть 17, часть 18, часть 19, часть 20, часть 21, часть 22, часть 23, часть 24, часть 25, часть 26, часть 27, часть 28, часть 29, часть 30, часть 31, часть 32, часть 33, часть 34, часть 35, часть 36.
«… Он был удивленным человеком. Не случайно в свое время его и Петухова тянуло друг к другу, несмотря на солидную разницу в возрасте, – пишет Наум Сандомирский в книге «Местечко-2». – Удивление перед жизнью как бы делало их ровесниками. Удивляющийся человек всегда немножко ребенок.
Ко мне, при встрече на улице обращался почему-то немножко церемонно и как бы по-староеврейски.
– Добрый день вам, раб Сандромирский.
Моя рука при этом невольно тянулась к несуществующим пейсикам и импульсивное движение тут же прерывал какой-нибудь вопрос, определяющий направление возможной беседы. Мне трудно предположить, почему он думал, что смогу сказать близкое его ожиданиям. Ведь лет тридцать разницы. Но как-то незаметно оба увлекались. Мне было интересно его неординарное мышление. Ему, наверное, нравилось то, что его слушают и вроде как понимают.
Так о ком речь, к чему эта затянувшаяся интрига? Хема Рафаилович Брум. Маленький мудрый еврей с маленькой фамилией, нарожавший с первой своей покойной женой Ханой таких же маленьких детей. У всех недостаток роста с лихвой компенсировался большой душой. Лучше других знал сына Гришу, выбравшего профессию врача. Она ему была очень к лицу. Белый халат, беглый говорок, стремительная походка, когда шаги из брюк сыплются скорострельной дробью. Милый безобидный добряк. Эти три слова, пожалуй, достаточны для характеристики Брума-младшего. В связи с ним вспомнился вдруг добрый детский анекдот. У мышонка спрашивают: «Почему ты такой маленький?» - «Маленький, маленький… Может, я в детстве болел…»
Но мы чуть не потеряли старшего. Вернемся к нему. Говорят, на все руки мастер был. В артели «КИМ» колеса для телег «сооружал». По бондарной части неплохо получалось. Успешно столярничал, плотничал в межколхозной строительной организации. Профессии, по глубокому славянскому убеждению как-то мало характерные для «еврейского казачества». Может, потому и запомнил его стекольщиком. Как бы более точное попадание в образ. Большая деревянная линейка, алмаз-стеклорез, жестяная коробочка, с маленькими гвоздиками… И над всем этим царит маленький Брум.
Как маленький Мук-скороход из восточной сказки. Доход тоже маленький, но верный. Стекло – товар хрупкий: то трещина, то разбилось… Кто выручит? Хема Рафаилович. Помню, когда у нас дома случалось такое, то его приход превращался в маленькое событие. Во-первых, сама технология замены стекла. Во-вторых, сопутствующая работе неспешная беседа с моим дедушкой. Гирш Лейбович Айзенштадт тоже не чуждался потолковать о бренном и вечном. Особенно по осени, когда огород убран, сено заготовлено, картошка в погребе и самый момент позаботиться об окнах.
Высокий, далеко за метр восемьдесят дед, чем-то напоминавший внешне пролетарского писателя Максима Горького из школьной хрестоматии и колобок Брум. Но беседа между двумя пожилыми евреями это не баскетбол в американской профессиональной лиге и рост тут дело десятое. Поэтому маленький Хема Рафаилович успешно «прессинговал» Гирша Лейбовича по всей площадке. То бишь ни в чем не уступал по обсуждаемому вопросу. Этим филологическим упрямством и задором запомнился почему-то более всего.
Писатель-парадоксалист Честертон, на которого уже ссылался в этой книге, здорово однажды заметил, что в мире есть три типа людей. Первый тип – это люди, их как раз более всего. И, в сущности, они лучше всех. К этой счастливой категории относился и Брум. Никогда не видел этого человека в скверном духе.
Каких только определений настроения не существует. Отличное, отвратительное, приподнятое, угнетенное, печальное, подавленное… Придумали даже «горизонтальное», акварельное… А ведь все это по существу варианты двух основных: плохое, хорошее. Остальное, как сказано в «Библии», все от лукавого. Так вот старого стекольщика в плохом никогда не встречал…
Запомнился еще человеком набожным. Одно время был даже своеобразным лидером местечковой еврейской общины. В том смысле, что при отсутствии синагоги верующие иудеи собирались в его доме править «дер минен», то есть молиться. Хема Рафаилович знал толк во всех этих тонкостях.
Причем, отношения к Богу, как мне казалось, были весьма странными. Учение принимал, Христа – нет. Вера для него понятие скорее мировоззренческое, чем культовое. Религию искал в душе, природе и меньше всего в синагоге. Мол, даже в «Библии» многовато крови, какой-то антигуманный гуманизм. Не успел Бог «заварить кашу», как следует, а Каин уже убил Авеля. А известное избиение младенцев, а Содом и Гоморра, бесконечные жертвенные приношения с точной «инструкцией», как это делать, явно превалирующий надо всем принцип: «Кто не со мной, тот против меня…» Под многими пунктами могли бы подписаться такие «светлые» личности, как Сталин, Калигула, Нерон… Многое вытекает из принципа какой-то прикладной, практической морали, все подчиняющей спасению души. Ты греши, а там, «наверху», кому следует о тебе подумают, позаботятся. Какая-то «ситуационная» мораль получается, чуть ли не торгашеская, проходящая по «ведомству» товарного обмена. Не потому ли и Христос торговцев из храма изгнал. Все это такой же религиозный парадокс, как в истории изгнания евреев из Испании евреем же Торквемадо. Обо всем этом мы тоже иногда говорили с Хемой Рафаиловичем.
Не знаю, как все это трансформировалось по переезду в Израиль, где каждый камень дышит историей рождения Иисуса. Но мне он запал в душу именно таким, маленьким евреем с широко раскрытыми на мир умными, любознательными глазами и большой душой…».
Продолжение следует!
* * *
Приглашаем всех читателей поделиться своими воспоминаниями, фотографиями и историями о Глуске 1950-60-70-80-х!
Ваши личные истории и уникальные моменты, запечатленные на снимках, помогут сохранить богатое наследие местечка и создадут полное представление о его жизни. Вместе мы можем собрать ценные материалы, которые отразят дух и атмосферу Глуска, и подарим будущим поколениям возможность узнать о его прошлом. Не стесняйтесь делиться своими находками и воспоминаниями – каждая история имеет значение!
Электронная почта корреспондента: o.janushevskaya@yandex.by или оставьте свои координаты, кликнув на надпись «связаться с редакцией» внизу на главной странице сайта.
