Две подруги, Людмила Николаевна Каранкевич и Татьяна Ивановна Тризна живут в «скворечнике» на Минской. Немного старшая Людмила – бывшая учительница, а Татьяна – продавщица. В детстве они были Людой Голодниковой и Таней Койпиш, жили в районе ФанДОКа (тогда объединения «Бобруйскдрев», а в народе «Лесокомбината»). А сейчас, спустя 60 лет, вспоминают свое бобруйское детство и новогодние традиции в семьях и в городе.
Зимы тогда были снежные, на радость детворе, которая пропадала в снегу не только на каникулах.
– На один Новый год мы семьей пошли к дяде Ване на Фурманова, – вспоминает Людмила Каранкевич. – 1-го января возвращались домой. И потеряли мою сестру. Снега были больши-ие, мне маленькой по шею, сестру младшую вообще не видно. Нас везли на санках по протоптанной колее, или я шла с мамой а только сестру везли – но вдруг мама озирается: А Наташка где?! А она некоторое время назад из санок выпала. Побрели назад искать – а она в колее лежит и даже встать не может, так в кучу одежек закутанная.
– Гуляли в шароварах с начесом и валенках, – рассказывает Татьяна Тризна. – Домой приходишь со двора или с катка на районном стадионе – шаровары мокрые, замерзшие, аж звенят! Можно было снять, и штаны стояли! Палкой отбивали. А галоши для валенок я не любила, они скользят. Выходила из дома как положено, в галошах, снимала и возле дверей ставила. Валенки и без них прекрасно скользили, когда надо было. Мы всегда старались вытаптывать и раскатывать дорожки, чтоб кататься. А одна вредная соседка их постоянно песком засыпала.
Рождество в СССР, тем более католическое, за праздник не считалось, но православное хотя бы приходилось на школьные каникулы. Они начинались 29 декабря, 11 января надо было возвращаться на уроки. И с 29-го по 8 или 9-е для детей в клубах, в театре шли новогодние представления.
– Родителям от профкома давали билеты на представление, бесплатно, и подарок по рублю, – рассказывает Татьяна Тризна. – В красочной картонной коробке были разные цукерки – в основном карамельки и трошки шоколадных, – и мандаринки. Наши подарки раздавали на втором этаже Дома культуры лесокомбината. А когда выросла, я уже сама выдавала подарки от магазина.
В 1960-70-х в ДК Лесокомбината, теперешнего ФанДОКа, был бессменный Дед Мороз. На представления он выезжал с черного входа на санях.
– Он был настоящий! – хором восклицают подруги. – Не баба переодетая, как в детском саду могло быть. Плотный, краснощёкий, шуба красная, валенки белые, голос зычный. Все дети были уверены, что вот этот – настоящий.
– Только когда я стала вхожа в новогоднюю «тусовку», – говорит Татьяна, – я увидела, что он приходил перед представлениями обычным дядькой. И узнала, что живет он во втором доме от «Свинячего базара», посередине между ним и церковью на Шмидта.
– А после представления детям показывали мультики, – радостно вспоминает Людмила. – Поскакали вокруг елки, и массовик-затейник приглашает в зрительный зал. Вход в него был с фойе, а выход на улицу, поэтому мы сразу брали одежку и так шли смотреть. Ах, му-ультики! Как я их любила!
Маленькая Таня пошла в школу в 1965-м и быстро попала в организаторы новогодних праздников в Доме культуры:
– В классе спросили, кто хочет быть Снежинками в клубе – я активная, я пошла. Снежинки были помощницы на празднике, и танцевали, и помогали малышам зайти-выйти, хороводы водили. На баяне-аккордеоне у нас играл Игорь, а массовик-затейник была Светлана Тимофеевна, она и сейчас живет в городе.
– А я не была ни Снежинкой, никем, – грустит Людмила. – Ни в школе, ни в клубе. А в садик, где все девчонки Снежинки а мальчишки Зайчики, я не ходила.
– Поэтому пошла в училки, компенсировать трудное детство, – и Людмила Николаевна захохотала.
В детский сад не ходили обе наши героини – садиков тогда в городе было мало, на всех не хватало. За маленькой Людой и ее младшей сестрой смотрела няня, за маленькой Таней присматривала старшая сестра, или дети просто гуляли по дворам в ожидании родителей.
– Сначала в районе Лесокомбината был один детсад №47, во дворах между Куйбышева и Шмидта, – говорит Татьяна Ивановна. – Там жила белочка в колесе, и мы, кто сам в садик не ходил, бегали на нее смотреть. В 1965-м открыли детсад №32, а потом 31-й и 52-й – три фандоковских садика на одной улице Куйбышева.
А дома встречать Новый год обычно собирались большими компаниями, с родственниками, друзьями и соседями. Вообще гостей принимали и в гости ходили часто и шумно, расказывают Людмила и Татьяна, в телевизор не пялились – да телевизоры и не у всех были. Дети гуляли сами себе, хозяйские с пришедшими, взрослые сами. Танцевали на лестничной площадке, на стол собирались вскладчину.
– Наше поколение хорошо готовило, – утверждает Татьяна Ивановна. – По ресторанам не ходили, средний класс только по редким боолшим праздникам. А так рецептами делились и сами их усовершенствовывали. Оливье делали с мясом, потом уже колбаса пошла. А так его можно и с креветками делать.
– У нас на столе всегда стоял винегрет и холодец, – добавляет Людмила Николаевна. – Як мама казала – халоднае.
Что им в детстве на Новый год родители дарили, героини уже не помнят. Из подарков. Но помнят в деньгах:
– Папа с мамой на Новый год дарили рубль, – говорит Людмила, – помню еще широкую бумажку, дореформенную (с 1 января 1961 года в СССР прошла денежная реформа, деноминация в 10 раз с девальвацией из-за роста цен и дефицита, – прим. ред.). На рубль можно было в кино сходить, мороженное купить, конфеты – всё можно было купить!
– 9 порций мороженного на рубль послереформенный! – добавляет продавщица Татьяна.
И в школе, для героинь в 14-й, всегда ставили елку – огромную, под потолок спортзала, – и праздновали там Новый год по классам. Сначала шли утренники для первых классов, потом вторых и так дальше, до четвёртого-пятого.
А ровно полвека назад, Новый год с 74 на 75-й стал для Тани Койпиш последним школьным.
– Утренников для нас уже не было, был новогодний вечер, «Огонёк» для 9-10-х классов. Танцы, игры-конкурсы, с 7 до 10, может до 11 вечера, самостоятельная организация под присмотром учителей. Без «буфета» – как сейчас бывает, приносят колу-печеньки, такого у нас не было. Классы украшали только тем, что сами нарисовали или вырезали, как снежинки на окна. Сами готовили зал, придумывали игры, и ведущим был парень с нашего класса.
– А у нас в старших классах был свой ансамбль! – хвалится Людмила Николаевна. – Назывался «Гренада». Хлопцы сами сделали две электрогитары, девчонки пели, и я тоже, или зачинала речитативом. Пели не только «Гренаду» и прочее идеологически верное – нам, как спецклассу с углубленным изучением английского, можно было петь и английские народные. И даже битловскую «Girl» – о, это был суперхит!
Люда Голодникова в 1974-75-м уже сама стала учительницей, после института год преподавала в Бычках Любанского района. Но встречать новый 1975-й год там не осталась:
– Меня уже ждал жених, и на Новый год я поехала в Бобруйск. И 22 июня 75-го года я стала Каранкевич. А с сентября преподавала в бобруйской 2-й школе.
