165 лет назад, 27 ноября 1859 года, начали свою работу первые телеграфные станции, связавшие Минск и Бобруйск. Об этом «Минские губернские ведомости» сообщили на первой странице.
Давайте вспомним: где в Бобруйске размещался первый телеграф, кто там работал, как все это было.
На первом этаже фешенебельной гостиницы
В центре Бобруйска, на углу теперешних улиц Чонгарской (ранее Ольховской) и Карла Маркса (ранее Слуцкой 2-й, а затем Скобелевской) стоит полуразрушенное здание.
Несколько лет назад поляк Роберт Битнер, приехавший в город в поисках бобруйских корней своих дедов и прадедов, попросил меня показать ему это сооружение. Ведь именно в нем после 1897 года находилась почтово-телеграфная контора, где служили брат прадеда Виктор и его супруга Зинаида Битнер. Накануне революции 1917 года они уехали из Бобруйска.
Каменный дом Битнера на улице Минской не сохранилcя, а старое кирпичное здание, где размещалась почтово-телеграфная контора, все еще держится, хоть и зияет пустотами окон.
До революции в этом здании находилась фешенебельная по тем временам гостиница «Березина и Европейская». Почтово-телеграфная контора размещалась на первом этаже (вход с улицы Ольховской). Когда-то владелец здания помещик Кароль Незабытовский (будущий сенатор и министр Польши) придумал устроить в своей гостинице крытый зимний сад с уникальными растениями. Теперь же здесь красуются бурьян и пробившиеся деревца. А дверной проем прежней почтово-телеграфной конторы закрыт кирпичной кладкой...
Первый телеграф был на улице Почтовой?
Коммерческая эксплуатация электрического телеграфа впервые началась в Лондоне в 1837 году. Не прошло и 22-х лет, как в одном из номеров газеты «Минские губернские ведомости» появилась колонка под заголовком «Распоряжения начальства», подписанная вице-губернатором Лучинским. «Объявляется повсеместно, что в Минской губернии устроены телеграфные станции в городах Минске и Бобруйске, которые открыли действие 27 ноября 1859 года»...
Минская почтово-телеграфная контора размещалась в доме гражданина Кориозовича на улице Губернаторской, 34 (теперь Ленина). В том же здании находились почтовая служба, распространение печати, телеграфная аппаратная, коммутаторы телефонной службы.
А вот где сначала располагалась первая почтово-телеграфная контора и телеграфная станция в Бобруйске, точно неизвестно.
У бобруйских краеведов есть предположение, что в XIX веке телеграфная контора и станция находились на улице Почтовой (в конце 1920-х ее переименовали в Заводскую). Это недалеко от нынешней улицы Ленина, в прошлом – Лукской. Именно по Лукской прежде и пролегал основной путь на Минск. Эта улица приводила в Бобруйскую крепость через главные Минские ворота. В подтверждение такой версии можно сослаться на данные военно-топографической карты Российской империи 1846-1863 годов авторства Шуберта и Тучкова.
Когда началось строительство Бобруйской крепости, с ее территории на форштадты (поселения вне города или крепости) были вынесены все присутственные места (государственные учреждения), в том числе и уездная почтовая контора. Специально для нее в 1818-м был построен деревянный дом. Скорее всего, почтовая контора и дала название улице Почтовой. А на заре развития телеграф входил в почтово-телеграфное ведомство.
Запрет на масонство и замуж только за своих
Еще до появления телеграфа, в 1812 году, Почтовый департамент стал частью Министерства внутренних дел. Все поступающие на службу чиновники (сначала лишь почтовые, а затем и почтово-телеграфные) давали присягу и две подписки: «О непринадлежности к масонским ложам и другим тайным обществам» и «о неучастии в забастовках». Все работники должны были иметь заключение о политической благонадежности. За ними была установлена слежка, чтобы не допустить проникновения революционной пропаганды.
Почтовики и телеграфисты должны были доносить в полицию о содержании подозрительной корреспонденции. Просматривалась вся личная и служебная переписка, отдельные письма копировались, вызывающие подозрения телеграммы изымались. Под особым присмотром были и все операции по приему и выдаче денежных сумм.
При приеме на работу действовали ограничения по национальности и вероисповеданию. Упоминания о них неоднократно встречаются в воспоминаниях сотрудников. Можно предположить, что речь шла о евреях. Политика Российской империи была откровенно антисемитской. А в конце XIX века население Бобруйска на 70% составляли евреи, в городе было около 40 синагог.
Женщины были допущены на работу в почтово-телеграфное ведомство лишь в 1864-м, но только на самые низкие должности. В основном на работу брали жен своих же служащих. Например, на минской станции работала телеграфистка Анна Ивановна Гольевская, жена начальника станции. На бобруйской – Леонтина Казимировна Эрн, также жена начальника. При этом от них требовался весьма высокий по тому времени образовательный ценз – среднее образование и знание не менее двух иностранных языков.
А незамужние молодые телеграфистки долгое время вообще не могли найти мужей за пределами почтово-телеграфного ведомства. Лишь с 1908 года им официально разрешили вступать в брак с другими мужчинами, но «по испрошению на сей предмет разрешения надлежащего начальника».
Кто работал на телеграфе: сплошь лютеране
В «Памятной книжке Минской губернии», изданной в 1870-м, указано, что Минскую телеграфную станцию за три года до этого возглавил коллежский асессор Николай Карлович Гольевский, награжденный медалью в память Крымской войны (1853-1856). По вероисповеданию он был лютеранин. Старшим телеграфистом работал Михаил Богуславович Рейбниц, также лютеранин. А третьим сотрудником станции была супруга начальника – упомянутая телеграфистка Анна Гольевская.
Почему сотрудников было так мало? Предположу, что обязанности телеграфистов какое-то время распределялись между работниками, до этого служившими в почтовом ведомстве. Позже произошла реорганизация, и в штате появилось большее число телеграфистов.
В пользу этой версии свидетельствует и число сотрудников Бобруйской телеграфной станции. В 1870-м там работали 14 человек (начальник станции, обер-телеграфист, старший механик, старшие и младшие телеграфисты). Тогда станцией руководил титулярный советник Эдуард Вернерович Эрн. Участник Крымской войны, он участвовал и в подавлении восстания Калиновского. Интересно, что весь коллектив в основном состоял из лютеран (за исключением двух католиков и одного православного).
В 1878-м на станции работали уже 20 человек. В этом нет ничего удивительного, ведь телеграф становился все более актуальным средством связи. Например, в 1909-м на бобруйской телеграфной станции было семь аппаратов Морзе, на которых осуществлялась связь с Минском, Гомелем, Паричами, Глуском, Осиповичами, Старыми Дорогами и Уречьем (теперь городской поселок в Любанском районе). Минск с 1910 года обменивался телеграммами с Петербургом, Москвой, Киевом, Варшавой, Черниговом.
Неблагонадежные связисты
Казалось бы, у телеграфистов была элитарная работа. Но в реальности все было не так просто.
Зарплата их по тем временам была низкой – 24-36 рублей. Для сравнения: в 1901 году инженер одного из минских заводов получал 70 рублей, его помощник – 50, кочегар – от 17 до 30 рублей, сторож – 12 рублей. Но большая часть этой суммы уходила на жилье и еду.
У связистов был ненормированный рабочий день по 12-14 часов. Отпусков почтово-телеграфным работникам не полагалось. Только в крайних случаях по распоряжению начальника конторы позволялись отлучки до 7 дней, иногда больше. Считалось, что взамен отпусков служащие могли отдыхать в праздничные нерабочие дни.
Незавидным было и положение учеников почтово-телеграфных контор. Для поступления на службу чиновником в почтово-телеграфное учреждение необходимо было иметь оконченный курс городского училища, четыре класса гимназии или другое приравненное образование. Во время учебы, которая продолжалась шесть месяцев, им ничего не платили.
Несмотря на строгие требования и предписания, не все служащие отличались благонадежностью. Начальники контор регулярно докладывали в Минский почтово-телеграфный округ, что некоторые связисты замечены в распространении листовок и революционной литературы. Такие доклады приходили из Бобруйска, Речицы, Орши, Щедрина (деревня в Жлобинском районе), Логойска.
Демарш забастовщиков
Среди участников I Всероссийского съезда почтово-телеграфных служащих, состоявшегося в ноябре 1905-го, были и делегаты из Беларуси. Съезд направил правительству требования улучшить «материально-правовое положение почтово-телеграфных служащих», возвратить на рабочие места всех уволенных. Стачка связистов началась 15 ноября 1905 года. В 18.00 по телеграфу был передан условный сигнал забастовки: «АГИПТЧ». Первыми ее начали почтовики и телеграфисты в Несвиже, их поддержали рабочие Либаво-Роменской железной дороги, о чем также сообщили телеграммой. Не осталась в стороне и Бобруйская почтово-телеграфная контора. Забастовщики требовали улучшения условий труда и увеличения размера зарплаты, вернуть на работу ранее уволенных коллег.
Но их демарш в основном закончился неудачей. Забастовка была подавлена, многие бобруйские служащие были уволены или понижены в разрядах. Правда, позже их снова приняли на работу, восстановили прежние разряды. А вот коллег, за которых они боролись, так и не вернули.
Как фашисты умыкнули красное знамя связистов
Кстати, с революцией у бобруйских телеграфистов связана забавная история. В 1923 году рабочему комитету Бобруйской окружной конторы связи вручили за трудовые заслуги Красное знамя из алого бархата. А в 1941-м фашисты... вывезли его в Германию. При том, что на знамени было написано: «Пралетарыi ўciх краеў, злучайцеся! Увесь сьвет мы зьвяжам аднэю камунiстычнай думкай. Рабачком Бабруйскай Акр. Канторы сувязi» (орфография и пунктуация сохранены). Наверное, никто не удосужился перевести им текст. В послевоенном 1946-м знамя вернули в Бобруйск.
Как завершается история телеграфа? В 2008-м в Беларуси был осуществлен проект интеграции телеграфной сети и сети передачи данных. Теперь телеграммами регулярно пользуются лишь сотрудники силовых структур, спасатели и синоптики. А такая знакомая старшему поколению фраза «Вам телеграмма!» ушла в прошлое.