«Ну честно скажи, может человек два раза родиться?»
– Звоню племяннику: «Аркаша, а что ты меня не поздравляешь?» А он мне: «Женя, ну честно скажи, может человек два раза родиться?» – смеется бобруйчанка.
По документам она родилась 21 августа, а фактически – 6 марта:
– На полгода меня сделали моложе. Когда мы эвакуировались из Рославля в 1941 году, мама растерялась и не взяла документы. Когда они мне понадобились, я пошла в ЗАГС, заведующая спрашивает: «А когда родились?» Говорю, что 6 марта 1927 года. Она ответила, что год сохранит, а день напишет тот, в который я пришла. Но для родственников и для друзей мой день рождения всегда был 6 марта.
Евгения Григорьевна прожила очень интересную жизнь и на 98-м году старается каждый день наполнить хоть маленькой радостью. Красиво одевается, не забывает про стрижку и маникюр. Кто хоть раз бывал у нее в гостях, хотят прийти еще хотя бы разок, чтобы окунуться в чудесную атмосферу – хозяйка дома умеет сделать так, чтобы гость почувствовал, что он особенный. И на прощание обязательно поет русско-английскую песню, которую пели во время Великой Отечественной войны.
Санитарочка Женя – врач-психотерапевт
А сейчас вернемся на 80 с лишним лет назад.
Беззаботная юность Жени Островской из Рославля (Смоленская область) закончилась с началом войны. Отца забрали в армию, работать врачом в военном госпитале в 60 км от фронта. Женю с мамой эвакуировали. Сначала в Тамбовскую область, затем в Сталинград, потом в Новосибирскую область. Вместо того, чтобы учиться в школе, девушка трудилась: таскала тюки с соломой в колхозе, работала скотницей в молочном совхозе.
Два года без учебы Женя очень скучала, поступила в седьмой класс, но поучиться толком не удалось – в 1943 году Рославль освободили, они с мамой вернулись домой. Ну как домой... От него осталось только пепелище... Приютили родственники из деревни.
Госпиталь, где работал отец, находился через дорогу, персонал требовался постоянно. Женя с двоюродной сестрой устроились туда санитарками. Ей было 17 лет, сестре – чуть больше.
Ухаживала за ранеными девушка с полной отдачей. Причем, направили ее к самым тяжелым, после сложных операций и ампутаций. Тем, кто и ложку сам держать не мог. Женя их кормила, приободряла, умея для каждого найти подходящее слово.
Совпадение или нет, но больные даже стали быстрее поправляться. Доктора называли юную санитарочку врачом-психотерапевтом.
В 1944-м госпиталь переехал в Польшу, санитарка Женя снова стала школьницей. 10 классов она окончила двадцатилетней. В 1947 году поступила на юрфак БГУ (в туфлях знакомой поступала, обуви не было, до мая валенках проходила!). А еще через два года вышла замуж за выпускника юрфака Михаила Блувола из Бобруйска, который учился двумя курсами старше.
Завклубом и руководитель хора доярок
Спустя несколько лет семья Блувол жила и работала в Воротыне. Михаил преподавал в школе немецкий язык (после юрфака окончил еще и институт иностранных языков в Минске), Жене работы по специальности не нашлось, ее взяли заведовать сельским клубом, предложив зарплату в 40 рублей (оклад был 36, доплата полагалась за высшее образование).
В Воротыне Евгения Григорьевна проработала всего 5 лет, с 1957-го по 1962-й. Но за эти годы успела сделать, по местным меркам, нечто невероятное: из 28 женщин из окрестных деревень создала хор доярок, который стал знаменит на всю республику, выступал не только в Бобруйске и Могилеве, но и в оперном театре Минска.
На республиканском фестивале руководителя хора наградили Грамотой Верховного Совета БССР – высшей правительственной наградой. А одной из участниц, Ольге Дашковской, позже присвоили звание «Заслуженный деятель искусств». Выступал хор и в Москве, получив в подарок магнитофон от Екатерины Фурцевой.
Выучила язык жестов, организовала курсы вождения для глухих
Когда Евгению Григорьевну пригласили в Бобруйск заведовать клубом глухих, колхоз отпускать ее категорически не хотел. Но супруг Михаил уже работал в техникуме в Бобруйске и ждал жену дома. Он, кстати, уже освоил и английский, а всего знал пять языков. Брак супругов был на редкость счастливым, прожили они душа в душу 58 лет, пока не разлучила смерть...
Став директором клуба глухих, Евгения Григорьевна со свойственным ей азартом выучила язык жестов и стала выступать ярой защитницей своих подопечных. А их была тысяча – не только из Бобруйского, но и Кировского, Осиповичского и Глусского районов.
Директор клуба организовала курсы вождения для глухих и добилась того, чтобы успешно их окончившим выдали автомобили. И всегда помогала: решить юридический вопрос, определить больного ребенка в санаторий, договориться с покупкой дома или постройкой печи.
В этой сфере Евгения Григорьевна проработала 31 год – после заведования клубом стала председателем Бобруйского межрайонного отдела глухих. В организации уже давно нет тех, кто работал бы с Блувол, но помнят ее там до сих пор, приходят в гости и обязательно поздравляют с праздниками.
«Когда-то я поклялась, что буду помогать людям»
– Евгения Григорьевна, как дожить до ваших лет и остаться такой оптимисткой, да еще и со светлой головой? – задаю самый важный вопрос.
– Наверное, мне помогают доброта, положительные эмоции и хорошее отношение к людям, – чуть-чуть подумав, отвечает Евгения Блувол. – Когда-то я поклялась, что буду помогать людям, и делала это в своей жизни и в работе, и вне работы. Я очень люблю делать добрые дела, дарить подарки. Никогда никого не ругала, всегда хотела, чтобы со мной было тепло и интересно.
Всю жизнь Евгения Григорьевна любила красиво одеваться. Даже когда денег совсем не было, придумывала то кружево на платье, то яркий шарфик. Евгения Григорьевна говорит, что это у нее от мамы, Фаины Львовны.
После замужества модничать стало проще. Свекр Евгении, Вольф Семенович, был знаменитый на весь Бобруйск кутюрье. Раз в три года он справлял невестке новое пальто по последней моде:
– Я и сейчас очень люблю одеваться – это мое хобби. Кроме того, обожаю шляпы. К каждому костюму у меня есть шляпа, они доставляют мне большое удовольствие. Шляпы покупаю, еще начиная со студенческих лет. А самую первую мне подарил мой будущий муж Миша, еще когда мы учились в университете. С тех пор в моем гардеробе очень много разнообразных шляп. Об этом было снято два фильма, приезжали журналисты телеканалов из Минска и Могилева. Там я рассказывала, какие шляпы у меня есть, как я их ношу и какие приобретаю.
«Говорю, что я не старуха, а долгожительница»
– Сейчас, когда мне столько лет, я передвигаюсь при помощи ходунка, но у меня есть соцработники, которые помогают. Недавно мой помощник отвез меня на коляске парк, и вдруг подходит молодой человек лет сорока и говорит, что хочет со мной познакомиться. Было очень приятно. Я, конечно, была красиво одета – и шляпа обязательно. Раз могу еще в этом возрасте кого-то привлекать, значит, еще живая. Держусь, креплюсь, одеваюсь нарядно. Если я могу ходить по дому, на балкон, что-нибудь еще на кухне сделать, иногда выхожу во двор – ну что еще хотеть? Мне самой не верится, что мне столько лет. Но говорю, что я не старуха, а долгожительница, – смеется Евгения Блувол.
Она вообще часто улыбается и находит повод посмеяться. И живет с уверенностью, что жизнь – это подарок, какой бы нелегкой ни была.
– Дай Бог дожить тебе до этих лет и быть при полной памяти, – говорит мне моя прекрасная собеседница. И читает наизусть Пушкина.
Читайте также:
Мадам Блувол из Бобруйска – о шляпках, моде, красоте и возрасте
