Ранее опубликованные части: часть 1, часть 2, часть 3, часть 4, часть 5, часть 6, часть 7, часть 8, часть 9, часть 10, часть 11.
Сегодня о своей жизни и истории своей семьи рассказывает Ольга Иосифовна Домашевская (в девичестве Лапеко).
Ольга Иосифовна родилась в Заполье в 1951 году. Сейчас живет в городе Рига (Латвия).
Ее отца звали Иосиф Михайлович Кирдун, маму – Анна Федоровна Лапеко.
Родители ее мамы и дедушка по отцу были родом из Заполья, а бабушка, мама отца – из деревни Березовка.
– Ольга Иосифовна, что вы знаете о своих бабушках и дедушках?
– Бабушку по отцу звали Елена Федоровна, дедушку – Михаил Игнатьевич Кирдун. В семье было трое детей: Ольга, Параскева и Иосиф (мой папа). Еще до войны после семилетки отец уехал на Дальний Восток – работал там на какой-то станции. В 1937 году по доносу дедушку Михаила арестовали. Дед, не подумав, рассказал в деревне новость про жену Сталина, на него донесли и... расстреляли. А моего отца, как сына «врага народа», сразу уволили с работы, и без документов он вернулся в Беларусь.
Дедушку по маме звали Федор Лапеко, бабушку – Макрена. Говорят, дед был очень красивым мужчиной – высокого роста, черные волнистые волосы. В их семье росли два сына – Григорий и Игорь, и дочка Анна (моя мама). Бабушка Макрена забеременела четвертым ребенком и умерла. Что-то с ней произошло, но подробностей я не знаю. Знаю только, что умирала она тяжело. Моей маме в то время не было еще и четырех лет.
Дедушка Федор больше не женился – один растил троих детей.
Дедушку я никогда не видела, но по воспоминаниям запольцев он был хорошим человеком – только добрые слова о нем говорили люди.
Во время войны дедушку и маму увезли в Германию. Они оказались в разных городах. Мама с девушкой из Глусского района работала на кухне у какой-то немки. Говорила, что хозяйка была неплохим человеком. Дед работал на заводе в другом городе.
В конце войны мама оказалась в зоне, которую освобождали советские войска, а дед – в американской зоне. Американцы отправили деда в США, а мама из советской зоны вернулась в СССР.
– Ваша мама рассказывала об этом подробнее?
– Не особо. Ей тогда было около 16 лет. Говорила, что была счастлива, когда приехала домой в Заполье. Их дом стоял закрытый с той поры, как они уехали. Жила мама одна. Пошла работать в колхоз.
«Почтальонша Зина принесла письмо от деда из Америки»
– Ваша мама поддерживала связь со своим отцом?
– До 1961 года мы о нем ничего не знали. Хорошо помню момент, когда почтальонша Зина принесла нам в дом письмо от деда из Америки. Это был октябрь, холодно и шел дождь. Зинаида вбежала к нам в дом: «Анюта, твой отец нашелся!» У мамы от такой новости и ноги подкосились – успела на лавку присесть. «Как?!» – только и смогла она произнести. Зинаида говорит: «Пришло письмо из-за границы, я его открыла и прочитала».
Дед Федор писал письмо не маме, он не знал, где его дети. Писал он запольской женщине, с которой у него когда-то были романтические отношения (они встречались уже после смерти нашей бабушки, да и женщина эта тоже была вдовой). Так вот, дедушка обратился к ней с просьбой: «Если ты знаешь, где мои дети, то напиши мне».
Как позже выяснилось, это было уже не первое письмо, присланное этой женщине. На первое с такой же просьбой она ответила, что не знает, где дети, хотя мама на тот момент уже была в Заполье. Почему она так сделала – не понятно.
После того, как к нам попало письмо дедушки, мама ему написала, и мы стали переписываться.
Дед Федор жил в американском городке Саут-Ривер, который стал одним из центров белорусской эмиграции, работал на заводе и служил в местной церкви старостой. Женился там на женщине из Украины, Анной ее звали. Он присылал нам посылки – их около 56-ти нам пришло. Присылал очень хорошие, качественные вещи из Америки.
Нам тоже можно было один раз в полгода отправить ему посылку. Мы отправляли дедушке сушеные грибы, которых не было в Америке, он скучал по такой еде. Обменивались фотографиями, конечно. Примерно в 1972 году он умер. Нам прислали фото с его похорон.
Мамин брат Григорий жил с семьей в Заполье, а второй брат Игорь в 1950-е уехал «поднимать целину» и больше, скорее всего, в деревню не приезжал (по крайней мере, я его никогда не видела).
«У родителей были непростые отношения»
– Ольга Иосифовна, расскажите о ваших родителях. Как они познакомились, как поженились? И почему у вас была мамина фамилия – Лапеко?
– Мама была веселым, жизнерадостным человеком. Похожа на своего отца: чернявая, смуглая, чем-то смахивающая на цыганочку. Отец бывал резковат, не любил, когда ему возражали. Копна русых волос на голове.
У родителей были непростые отношения. До моих 5 лет мы с мамой жили вдвоем, без отца. Я родилась 6 марта (маме тогда было 24 года), а у маминой подруги Любы Малевич сын Володя родился 31 марта. У нее тоже не было мужа. Вот мама и тетя Люба, чтобы им было полегче с детьми, укладывали нас в одну колыбельку и приглядывали за нами вместе. Потом Володя учился со мной вместе в школе. Когда ему было 24 года, возле реки его убила молния.
Мой папа жил с нами по соседству, через несколько домов. Почему не сходились, не были вместе? Что-то у них не складывалось. Сестры отца хотели, чтобы он женился на девушке побогаче, а не на бедной сироте. Папа со своими сестрами жил в маленьком домике. Потом Прасковья вышла замуж и ушла, а Ольга замуж так и не выходила.
Несмотря на сложные отношения папа маму сильно любил, не выпускал ее из своего поля зрения: на танцах, вечеринках всегда был рядом. Такая любовь на расстоянии. Он называл ее только «Моя Аннушка», и никак иначе.
– А к вам, к своему ребенку, он приходил?
– Я такого не помню. Зато хорошо помню момент, когда мы с мамой переходили жить в его дом. Мне шел шестой год, был август. Тот дом, где жила мама, она позже отдала папиной сестре Прасковье. Для Ольги папа построил новый дом, и для нашей семьи – тоже. Там сейчас живет мой брат Николай.
– Где работали ваши родители?
– Мама в колхозе сначала досматривала телят, потом была дояркой на ферме в Заполье. Папа работал в Глуске, в столярном цехе промкомбината. У него были золотые руки – изготавливал красивую резную мебель, оконные рамы, ворота, калитки, деревянную хозяйственную утварь всякую и многое другое. Председателю колхоза Лаптеву папа сделал шикарный комод, трюмо, тумбочки. Когда в Глуске еще стояла церковь, он делал туда новые окна. Его, как отличного мастера по дереву, знали многие во всем Глусском районе.
Нас у родителей было шестеро: самая старшая – я, Анатолий (уже умер), Николай (живет в Заполье), Светлана (в Бобруйске), Валентина (как и я, в Риге), Зинаида (в Солигорске). Кстати, сын нашей Зины – заместитель министра экономики Беларуси.
– Как умещалась такая большая семья в доме?
– У нас был большой дом – каждый спал на своей кровати. Первая комната была разделена печкой: за печкой – кровать, а возле нее другая. Еще одна большая комната тоже была разделена. В одной ее части была комната родителей, а во второй стояли детские кровати.
Обедали все вместе за большим столом.
«Нас мальчишки постарше специально бросали в речку»
– Что вам помнится из своего детства?
– Мне было около 5-ти лет. Помню, сижу посреди большой комнаты под столом с ложкой в руке. Ко мне подходит большая крыса, и я бью ее ложкой. После войны в деревнях таких животных было много.
У нас в доме по периметру стояли деревянные лавки. В углу вместо шкафа – большой сундук, где хранили одежду. Красивый зеленый двор у нас был.
В те времена все дети росли на улице – бегали, играли, в речке купались. Река – это вообще отдельная тема. Там, наверное, все запольские дети выросли. Нас мальчишки постарше специально бросали в речку – отрабатывали так навыки плавания. Мы барахтаемся в воде, а они следят, чтобы мы все выплыли и не утонули.
Моими подружками в детстве были Любовь Гриневич, Любовь Кирдун, Галина Новиченок. Их уже нет, к сожалению.
Хорошо запомнилось 1-е сентября, когда я пошла в первый класс. Школа находилась рядом с нашим домом. Мама заплела две косички, вплела в косы коричневые атласные ленты, завязала банты и отправила меня в школу. Учительницей в Заполье тогда работала Лидия Антоновна Тузик.
Расскажу трагический случай, произошедший с моим одноклассником Михаилом Дрейгалом. Мы были примерно в пятом классе, когда это случилось. Мальчишки нашли то ли патрон от пулемета, то ли небольшой снаряд. Какая-то запольская женщина увидела, что у мальчишек опасная вещь, и забрала. Посмотрела, повертела в руках – вроде, ничего опасного не увидела и отдала обратно. Миша начал ковырять этот патрон, и вдруг раздался взрыв. Он остался жив, но ему оторвало кисть руки.
А еще в детстве я много лет была нянькой – как старшая сестра, помогала маме растить своих братьев и сестер. Все мои сверстники бегают, гуляют, а я с малышами сижу. Когда мама была беременна последним ребенком, моей сестрой, я даже со злости сказала однажды: «Родишь – так будешь сама смотреть». У мамы, кроме нас шестерых, рождалась еще и двойня – два мальчика, Миша и Саша. Они прожили всего пять недель и умерли.
Когда я выходила замуж в 19 с половиной лет, моей сестре Вале исполнилось 8 лет, а Света и Зина еще меньше были.
– Ваша мама рожала детей дома?
– Дома родилась только наша Светлана. И то, потому, что не успели бы довезти в Глуск. Мама переходила через речку и тащила на себе постилку сена. В деревне беременные женщины работали так же тяжело, как и все остальные, до последнего дня беременности. В речке, в воде она и почувствовала, что начались схватки. Мама еле успела добежать домой. Роды принимала моя бабушка, папина мать. Мама рожала в отдельной комнате за шторкой. Роды прошли легко, быстро, тихо и спокойно. Послед (оболочку, где рос в утробе ребенок) бабушка унесла из дома и закопала под нашим высоким крыльцом.
Мама уже отдыхала после родов, и как раз папа пришел с работы. Бабушка ему говорит: «Дочка у тебя родилась! Давай, сынок, отметим, я малиновый ликер принесла».
«Папа из Глуска иногда привозил нам даже копченую колбасу»
– Во многих деревенских многодетных семьях было трудно с продуктами, некоторые очень плохо питались. А в вашей семье?
– Мы всегда хорошо питались, у нас не было ни в чем недостатка. Папа из Глуска иногда привозил нам даже копченую колбасу. У наших соседей такого не было точно.
Родители держали большое хозяйство. Отец зарабатывал, плюс мастерил на заказ, а еще занимался пчелами. Наша Валя, кстати, ему помогала с пчелами. Когда рои роились, то папа ее оставлял приглядывать за ними. Она даже могла среди пчел матку найти. Валя смелая, я бы ни за что не полезла!
У мамы особенно хорошо получались пшеничные булки. Конечно, булок у нас на столе каждый день не было, но по большим праздникам – обязательно.
Папа был умелым рыбаком. Всегда приносил с рыбалки много хорошей рыбы, и мама ее вкусно готовила.
– А праздники в вашей семье отмечали?
– Мы любили праздники. 31 декабря папа приносил из леса новогоднюю елку высотой под самый потолок. А высота потолков в доме была три метра. Мы наряжали ее шоколадными конфетами, потому что их под Новый год всегда было много. Папе на работе давали на каждого ребенка по шикарному подарку, а в нем – и конфеты, и мандарины.
Рождество тоже отмечали. Приходили щедрики – ряженые, и взрослые, и дети. Под окнами пели, потом в доме. Папа их обязательно приглашал в дом, угощал медом.
Наша мама со своими подругами тоже ходила в щедрики – наряжались в цыганок. Однажды они зашли в дом, где жил киномеханик Петр. А накануне рождественских праздников сельчане обычно кололи кабанчика. Вот и Петр заколол своего. Разложил мясо, сало в сенях, чтобы остывало. Вот «цыганки» пришли к нему в дом, попели, поплясали и рассчитывали, что их чем-то угостят или денежку дадут, но хозяин ничего не дал. Тогда они, выходя из его дома, отрезали кусок мяса от свежины и пошли в клуб. Здесь мама встретила жену Петра – Ольгу. Подошла к ней и говорит: «Оля, мы вас ограбили, вот кусок мяса отрезали». А Ольга ей и отвечает: «Ой, надо было добры кусок отрезать у этого жадины!»
На Пасху тоже готовили хорошее угощение. Нам, детям, обязательно покупали новую обувь, платьица, штанишки, рубашки. Мы выходили в этот день на улицу нарядные.
Ну и, конечно же, широко отмечали Покрова. К тому же, 14 октября еще и у нашего папы день рождения. Мама всегда резала индюка или гуся, запекала его в печке. Приезжало много гостей из разных деревень.
Так как папа был хорошим рыбаком, то часто по выходным к нам на уху приезжали коллеги отца, среди которых много было евреев.
Однажды у нас целую неделю вместе со своей помощницей гостил писатель из Минска по фамилии Иванов. Не знаю, каким образом они с папой познакомились.
А вот дни рождения детей не отмечали. Мне исполнилось 14 лет, когда я впервые получила подарок – папа купил часы «Луч». Однажды из них выпало стекло и потерялось, так я написала письмо в Минск на завод, и мне прислали новое.
«Познакомились мы зимой, в мороз минус 25, в Бобруйске на автостанции»
– Расскажите о вашей юности в Заполье.
– Подростками лазили по садам – ведь известно, что соседские яблоки всегда вкуснее своих (смеется).
Мне было 16 лет, когда я впервые поехала в большой город, в Бобруйск. Одна поехала.
До этого мы часто с подружками ходили в Глуск, потому что там продавали мороженое. В отличие от родителей моих подруг папа мне всегда давал деньги, и я могла купить себе, что захочу.
Летние вечера наши проходили однообразно – компанией на лавочках сидели, в клуб на танцы ходили. Но нам тогда было весело. Мы общались, шутили. Тут же зарождалась у парней и девушек симпатия.
У меня в Заполье ни с кем серьезных отношений не было, просто парни ухаживали, домой провожали. Сергей Мишур, Миша, мой одноклассник, которому руку оторвало, ухаживал долго.
Возле Заполья каждый год проходили военные учения. Молодые офицеры и солдаты приходили, конечно же, в запольский клуб, знакомились с нашими девчатами. Пока длились учения – ухаживали. Иногда такие знакомства переходили и в большое чувство. И за мной несколько раз ухаживали офицеры. Мне всегда нравились военные, я и замуж за военного вышла. Он был из Глуска, а познакомились мы зимой, в мороз минус 25, в Бобруйске на автостанции – оба ехали в Глуск. Разговорились, и оказалось, что он знает моего отца (потом выяснилось, что и папа знал хорошо его маму).
Мы с им еще почти 50 километров тряслись в холодном автобусе. Я вышла, где обычно выходили запольцы – на Ваўкаўне. Пробежала через лес, потом по льду перешла речку и прибежала домой. Чтобы ноги отогрелись, папа мне их водкой растирал.
У моей подружки Галины Навиченок была большая любовь с парнем из Заполья. Галя жила недалеко от нас вместе со своей бабушкой Авдотьей, а ее мама работала маляром в Бобруйске. Галя дружила с Мишей Цариком. Мы его называли между собой Тарапунька за юморной характер. Они встречались семь лет! Он любил Галю сильно – такая у него любовь была, как в сказке. Но иногда у них возникало недопонимание, и они ругались. Тогда Миша приходил ко мне и просил: «Оля, я для тебя все, что хочешь сделаю: воды с колодца наношу, полы помою. Ты только позови к себе Галю». Галя была красивая, такая пышечка, а Миша – высокий и худой. Они все-таки поженились, когда Миша вернулся из армии. Уехали жить в Бобруйск. Родился у них сын. Потом Галя заболела туберкулезом. Через некоторое время они развелись, уж не знаю, почему. А спустя еще некоторое время… опять сошлись и поженились.
Брат моей подружки Любы, Григорий Гриневич, учился в Лиепайской мореходке. Гриша был завидным женихом в Заполье – неописуемой красоты парень, высокий, моряк, к тому же. С хорошим чувством юмора, а если смеялся, то такие ямочки на щеках!.. Когда приезжал в Заполье и в моряцкой форме шел по деревне, так и трава стелилась ему под ноги. Одно время встречался с моей подругой Любой, но не сложилось у них.
«Тянуло на родину с неимоверной силой»
– Когда вы уехали из Заполья?
– В 16 лет. Не поступила, куда хотела, и уехала в Бобруйск устраиваться на работу. Хотела быть воспитателем и поэтому пошла работать в детский сад. Сначала нянечкой, потом воспитателем. Получила в Могилеве и образование по этому направлению. А потом вышла замуж и уехала с мужем в Ригу. Училась еще и в Латвии. Работала всю жизнь учителем начальных классов. На такой выбор профессии, кроме моего желания, влияние оказал еще и вот такой факт из нашей семейной истории. Моя тетя Ольга, сестра отца, в юности, еще до войны поступила в педагогический техникум. Однако закончить его она не смогла – их отца арестовали, и из-за этого ее исключили из техникума.
– После того, как уехали в Ригу, приезжали еще в Заполье?
– Каждый год приезжали, а то и по нескольку раз! Дочку я привозила на каникулы к бабушке и дедушке каждое лето. Хотелось привить и моим детям любовь к родной деревне. Дочка тоже полюбила Заполье.
Когда родители умерли, и стало проблематично приехать, то мы ездили реже.
В нашем родительском доме сейчас живет мой брат Николай.
Последний раз в Заполье я была с дочкой и зятем пять лет назад. Конечно же, меня всегда тянуло на родину с неимоверной силой. А с возрастом эта тяга усилилась.
– Какие места в Заполье – ваши любимые?
– Я очень любила нашу речку. Особенно место напротив деревни и чуть в сторону Глуска. В этом месте всегда женщины стирали, там был желтый песок и мелкая река, где хорошо было купаться. Когда мой будущий муж приезжал ко мне, мы с ним там гуляли. Можно было посидеть на бережке, опустив в речку ноги.
Еще одно красивое место показал мне мой папа. Однажды он посадил меня в лодку, и мы поплыли вверх по течению. Доплыли до Млынового брода. А напротив этого места, через речку, когда-то жил пан. Папа повел меня туда. Я увидела липовую аллею и аж ахнула от красоты! Да, конечно, аллея только угадывалась уже, но мощные столетние липы и пейзаж вокруг них меня сильно впечатлили. Рядом с этим местом папа показал еще и заводь с кувшинками. Красота неимоверная!
