Елена Савельевна Долбик (в девичестве Стрельченя) родилась 1 августа 1939 года в обычной деревенской семье. По счету она была последним, шестым, ребенком. Отец, Савелий Никифорович Стрельченя – коренной житель Балашевич, а мама, София Павловна Толстик, до замужества жила в деревне Чикили Глусского района.
– Чикили, – рассказывает историю семьи Елена Савельевна, – в 18 километрах от нашей деревни. В 1927 году мои родители познакомились. А произошло это так. Мама пришла в Балашевичи на свадьбу к подруге. Здесь ее увидел отец – очень понравилась ему девушка. Отгуляли они вместе свадьбу и потом еще целый год встречались – он ездил (и ходил) к ней в Чикили на свидания. А в 1928 году поженились. Жили в доме почти на окраине деревни, который строил еще батька моего папы. И мы там все родились и выросли.
Всего у нас в семье родилось 6 детей: 2 умерли младенцами, а до взрослого возраста дожили четверо. Это мои старшие братья Николай (1929 г. р.) и Иван (1935 г. р.), сестра Наталья (1937 г. р.) и я.
«Летит самолет, мама ползет по полю, а я ползу за ней»
Раннее детство Елены Савельевны пришлось на военное время. Одно из первых детских воспоминаний связано с войной.
– В мою детскую память врезалась такая картина, – вспоминает Елена Долбик. – летит самолет, мама ползет по полю между бороздами картошки, среди высокой картофельной ботвы, а я ползу за ней. Это был июнь 1944-го. Мы прятались от бомбежек, когда наступала Красная Армия, а немцы отступали.
Всю войну папы с нами не было: еще в июне 1941 года его призвали на фронт. Он попал в плен. Как это случилось, где – никто в семье никогда не говорил.
Архивная справка. На сайте pamyat-naroda.ru есть немного сведений о Савелие (Савве) Никифорович Стрельчене. На фронт его призвали 23 июня 1941 года. Служил артиллеристом в стрелковом полку. 23 ноября 1943 года под Житомиром попал в плен. В 1945-м его освободили. Согласно архивным документам, был направлен в 192 запасной стрелковый полк, а с 15.09.1945 года – в 7 запасной стрелковый полк 1 запасной стрелковой дивизии.
С того времени, как Савелия Никифоровича забрали на фронт, главой семьи стала София Павловна. Ей надо было заботиться о четверых детях: кормить, одевать. Подросшие старшие сыновья ей в этом помогали – без их помощи не справилась бы. Все вместе сеяли гречку, лен, просо, рожь, сажали картошку и другие овощи.
– Мама сама пряла и ткала, – вспоминает Елена Савельевна. – Нас с сестрой она тоже приучала к этому занятию. Уже после войны, хорошо помню, как я льняные нитки пряла с помощью веретена. Потом сестра меня научила вышивать. Сначала я училась на ненужных тряпочках, а затем уже и на нормальных полотнах.
Однако детство есть детство даже в трудные времена. Мама нам делала тряпичные куклы, потом уже мы и сами их научились мастерить. Подружек в детстве у меня было много, в основном соседские девочки.
Хорошо помню момент, когда отец вернулся с войны. Мы сидели за столом завтракали и тут открывается дверь в дом и заходит дядька в шинели. Кто это? Мама нам говорит: «Дети, это же ваш папа пришел в фронта». Мы все вскочили из-за стола и давай его обнимать да целовать.
В 1946 году Елена Савельевна пошла в первый класс. Школа была в Балашевичах – в старом маленьком здании.
– Это сейчас детям в школу покупают все от тетрадей до портфеля, – говорит Елена Долбик. – А нам даже не было чего на ноги надеть. Папа сшил мне морщаки – это такие лапти из кожи – и я в них ходила в школу. Брат Иван даже в глусскую среднюю школу ходил в бахилах – клееных резиновых галошах.
Елена Савельевна закончила только начальную школу (4 класса). Говорит, больше учиться не захотела, хотя и мама, и папа заставляли учиться дальше. Но девочка уперлась и в школу больше не пошла.
– Я маме сказала, что лучше всю работу в доме переделаю, – вспоминает пенсионерка, – чем учиться. И все делала, что необходимо было по хозяйству. До 15 лет была дома, а потом пошла работать в колхоз. Таких, как я работниц, молодых девчонок, было много в колхозе. Работу давали нам посильную – картошку сажали, зерно сушили…
Родители мои тоже в колхозе работали. Папу, когда вернулся домой с войны, назначили бригадиром в наш колхоз «15 лет Октября». Он долго проработал в этой должности.
Трудились все много, а вот зарплату в то время никому не платили. За 1 отработанный трудодень в конце года давали всего лишь 200 грамм зерна.
Родителям тяжело приходилось, ведь и детей растить надо было, да еще и налоги платить. Чтобы заработать немного денег мы сжинали картофельную ботву, сушили ее, резали на сечкарезке. Затем мы с папой складывали это все в мешки (штук 10 насобираем) и везли на колхозной лошади продавать в Глуск на рынок. Продадим – вот тебе и копейка. Люди охотно покупали даже такое «сено», потому что нормальное сено заготовить было целой проблемой. Приходилось сухой картофельной ботвой животных кормить. Я, когда подросла, тоже стала зарабатывать: сама возила огурцы на рынок в Бобруйск. Выйду с мешком на трассу и стою, голосую. Машины останавливались, подбирали таких как я торговцев. Заработанные деньги экономила, собирала, чтобы себе купить красивое платье или обувь.
Из нашей семьи только я осталась жить в Балашевичах. Брат Николай жил в деревне Клещевка, работал на тракторе. Другой брат, Иван, – в Алма-Ате. Он закончил в Витебске какой-то институт и его направили работать в Казахстан. Там он дослужился до заместителя министра автотранспорта Казахской ССР. Оттуда, издалека приезжал к нам в гости в деревню. После 1991 года, когда развалился Советский Союз, переехал с семьей в Минск. Он уже на пенсии к тому времени был. Сестра Наталья вышла замуж уехала жить в деревню Косаричи Глусского района, работала дояркой.
«Хомичане» и «полубенцы»
– Наша большая деревня Балашевичи во времена молодости моих родителей, – вспоминает Елена Савельевна, – примерно по середине была условно поделена на 2 части. Жителей одной части, той, что ближе к Заречью, называли «хомичане», а другой, той, что ближе к Устерхам – «полубенцы». Одни других страшно не любили, уж не знаю почему. Драки были привычным делом. Дети с разных концов деревни друг с другом не дружили, не гуляли. И парень, например, «полубенский», если влюбился в «хомичанку», не мог на ней жениться – родители не разрешат. Еще в моем детстве такие правила тоже были. А вот в молодости мы уже дружили со всеми, и женилась молодежь из разных частей деревни уже свободно.
«Не дай Бог мама или папа увидят, что тебя провожает парень, это ж стыдно»
Елена Савельевна говорит, что сама она вышла замуж уже старой, как считалось в то время – ей шел 27 год. А жених, Семен Долбик, был еще старше – 33 года. Она шутит, что будущий муж долго присматривал себе невесту среди деревенских девушек, потому и не женился до такого возраста. Жили они в одной деревне и даже в одной ее части – в «полубенской». Перед тем, как пожениться целый год встречались.
– Влюбленные, когда встречались, то свои чувства от людей прятали и сами прятались вечерами, – рассказывает Елена Савельевна, – не дай Бог мама или папа увидят, что тебя провожает парень, это ж стыдно. Повстречались мы, да и жениться собрались. Перед свадьбой обычно невеста звала своих подружек на девичник – «на венок». Собирались девушки, доделывали венок для невесты, песни специальные пели. Вспоминаю несколько строчек из одной такой песни:
Да сядзела дзевачка за сталом,
Положыла ручачкі на столе,
Белыя мае ручачкі ў мамкі мае,
Ой ці будуць белыя ў твае.
Поженились в ноябре 1966 года. Семен меня и раньше звал расписаться, в августе, но я отвечала, что еще не нагулялась. И вот 4 ноября мы пошли в Хвастовичский сельсовет (к нему относилась наша деревня Балашевичи) расписываться. Нарядились и пошли пешком. Расписались. А дальше началась подготовка к свадьбе – она была 27 ноября. Нужно было и самогонки нагнать, и продуктами запастись. Мы с Семеном сами всем этим занимались, потому что в то время ни у моего мужа, ни у меня уже отца не было. Мой папа умер в 1958 году – подорвал в плену свое здоровье. Я сама самогонку гнала ночью в лесу, в 6 километрах от деревни. Семен завез меня с двумя бочками браги и оставил там, а сам уехал в командировку. Но мне же страшно было – пришлось попросить своего родственника, чтобы пришел в лес. Обратно мы с ним в деревню пришли пешком с 10-литровыми бутылями самогонки за плечами.
Свадьба по традиции была в двух домах: в доме невесты сидели гости с моей стороны, а в доме жениха – его гости. Гуляла свадьба два дня, а на третий собирались уже только близкие. Танцевали в клубе. Нанимали гармониста. Гости пели – и свадебные песни, и частушки – аж деревня гремела.
На свадьбу приглашали около 70 человек. Все гости шли с уже приготовленными блюдами. Холодец несли, блинчики со сметаной и сахаром, бублики в печке пекли и тоже приносили их на свадебный стол, кисель несли тоже.
Подарков шикарных нам на свадьбу не дарили – родни богатой не было. Кто-то пару метров ситцевой ткани подарил, кто-то деньги – рубль, два – сколько позволял бюджет. Вот и все наши свадебные подарки.
«Привел меня муж в дом своих родителей»
– Привел меня муж в дом своих родителей, – говорит Елена Долбик. – Он стоял на этом же участке, где теперь наш дом, только ближе к улице. Свекра уже не было в живых, а свекровь с нами пожила только 8 месяцев и умерла. Родилось у нас двое детей: дочка Галина и сын Николай.
Долго жили в старом доме, а потом решили построить свой, новый. Строили его медленно, долго – как лишняя копейка, так в строительство вкладывали.
Семен работал всю жизнь водителем: то на грузовой машине, то на колхозном автобусе ездил. В 1974 году в деревне построили новый клуб. Елена Савельевна с 1 ноября 1974 года пошла туда работать уборщицей и трудилась до 1994 года.
– Когда мы строили новый дом, – рассказывает Елена Савельевна, – то я потребовала построить мне большую печку, чтобы много чугунов помещались в нее. Намучалась в старом доме с маленькой печкой. Печник сделал все по моему заказу – 12 чугунов 10-литровых в печь помещается. В печке к Пасхе я всегда булки пекла, а теперь печет моя дочка. Она для этого специально приезжает из Бобруйска накануне праздника. По 20 булок садим в печку! Подруги, соседки просят ее: «Привези мне деревенскую пасхальную булку из печки!».
В 2000 году Семен Семенович Долбик умер.
– 24 года я уже одна – с грустью Говорит Елена Савельевна. – 66 лет было мужу, когда он от нас ушел…
«Приходилось упрашивать мужей, чтобы отпускали своих жен на репетиции»
Елена Савельевна с раннего детства любила и, главное, умела петь. Такая способность, говорит, передалась ей от матери – уж какая та была певунья! Елена Савельевна участвовала в художественной самодеятельности сельского клуба Балашевичей.
– Заведующая нашего клуба, Любовь Ивановна Долбик, – вспоминает пенсионерка, – пригласила и меня участвовать в художественной самодеятельности. Слышала, что я хорошо пою. Очень много наших деревенских женщин разных профессий ходило в клуб в самодеятельность. Всех и не сосчитаешь, так много в разное время их было. Например, в самом первом составе нашего коллектива участвовало около 30 человек. Пели разные песни, в том числе и местные старинные песни, которые передавались в Балашевичах из поколения в поколение. Мне очень нравилось. Это была не нагрузка, а наоборот своеобразный отдых от работы, от домашних дел. Зимой подоишь дома корову и бегом к семи часам вечера на репетицию. А летом чуть позже собирались и могли до полуночи в клубе быть, а то и позже. Иногда приходилось упрашивать некоторых мужей, чтобы отпускали своих жен на репетиции и потом на концерты.
Мы собирались на репетицию разговаривали, общались, шутили и, конечно, песни разучивали.
Еще для концертов готовили театральные веселые сценки – надо же было развлекать зрителей не только песнями.
Выезжали с концертами в поле – для комбайнеров выступали. Проводили обряд «Зажынкі» и пели «жніўныя песні».
И даже после концертов сразу домой никто не расходился –общались, танцевали еще. Выступали, конечно же, в своей деревне перед односельчанами. Ездили с концертами по всему Глусскому району – во всех деревнях побывали и не по одному разу. Нас всегда очень тепло встречали зрители, аплодировали долго. За пределы района ездили только однажды – в Кировск на конкурс самодеятельных коллективов я и две женщины, обе Кати, и фамилия у нас у всех Долбик. Возил на все концерты нас на совхозном автобусе мой муж.
Однажды поехали в деревню Косаричи с концертом и там сломался наш автобус. Как добраться домой? Зима, холодно… Ремонтировали автобус аж до 6 утра. Все это время мы сидели в салоне, когда замерзали, то выходили на улицу и бегали по дороге, чтобы немного согреться. И только утром вернулись домой.
– Был один момент в моей жизни, – призналась Елена Савельевна, – когда я полтора года не ходила в самодеятельность. Скоропостижно умер мой брат Иван и это стало для меня большим стрессом. Как говорится, рот не открывался, чтобы петь… Приду в клуб, женщины в хоре поют, а у меня слезы льются… Но время прошло и опять пошла петь, без песни трудно жить. На каждый мой день рождения мы собираемся с соседками, приходят мои подруги и мы целый вечер поем.
«К соседям, к подругам в гости хожу»
После выхода в 1994 году на заслуженный отдых, Елена Савельевна еще три года работала в Балашевичском клубе, а потом ушла с работы на пенсию совсем.
– Дома тоже работы много, – говорит пенсионерка. – Хозяйство держала большое: две коровы, теленок, свиньи, куры. Огород – грядки, гектар картошки. Это сейчас мне уже хорошо: сын с невесткой, дочка с зятем, внучки с мужьями приезжают и всю необходимую работу по дому и хозяйству делают. Мне остается только командовать (смеется).
У Елены Савельевны 2 внучки, 2 правнука и 2 правнучки. Дочка и внучки живут в Бобруйске, сын поближе – в Глуске.
– К соседям, к подругам в гости хожу, когда зовут, – рассказывает Елена Савельевна. – Вот на Пасху собирались: с полудня и до вечера сидели разговаривали, песни пели. Я общительный человек, люблю веселье.
