Первые статьи из цикла «Бобруйск кабацкий»:
- Бобруйск кабацкий. О чем пели и как гуляли в ресторанах города в былые времена
- Бобруйск кабацкий. Музыка, творчество и дым сигарет (плюс ретровидео)
- Бобруйск кабацкий. Музыка, творчество и дым сигарет. Продолжение (и ретровидео)
Водитель включил какую-то музыку. Слово за слово – рассказал, что он музыкант. И добавил негромко, скорее, для себя, чем для пассажира:
– Между прочим, первый барабанщик «БИ-2».
– Так вы Павел Гриняк?!
– Да! А вы меня знаете?
Я пояснила, что журналист и недавно, в рамках темы о ресторанной жизни Бобруйска, брала интервью у Аллы Будусевич, Андрея Бокого, Инны Петраш. Которые, в том числе, вспоминали и Павла, коллегу по цеху.
Таксист от неожиданности притормозил:
– Вот так встреча! Неужели это вы писали? Браво! Я все читал!
Конечно же, сам бог велел после такого продолжить тему «Бобруйск кабацкий». После очередной смены в такси Павел Гриняк рассказал о бобруйском периоде легендарной группы «БИ-2», о своей работе в Арабских Эмиратах, о том, как сложилась его жизнь, и о планах на будущее.
«Хочу играть на аккордеоне!»
Павел родился в Бобруйске, но когда ему был всего год, отца-военнослужащего перевели служить в Украину. Там он жил до 15 лет. А после окончания восьмого класса вернулся в Бобруйск – учиться в художественном ПТУ №15 на мебельщика. Историю мебели тогда преподавал ныне покойный Аркадий Егорович Ларин, имя которого сегодня носит училище, вспоминает Павел.
Именно во время учебы, после второго курса, Павел Гриняк и познакомился с Александром Уманом, впоследствии Шурой БИ-2. Вокально-инструментальному ансамблю Шуры нужен был барабанщик. А Павел успешно выступал на сцене своего училища. Вот Шура и переманил его в свой коллектив.
По словам Павла, к музыке он тянулся с детства. Еще в восемь лет без сопровождения родителей сам переступил порог музыкальной школы и в учительской заявил педагогам:
– Я хочу учиться! Возьмите меня в школу! Хочу играть на аккордеоне, как руководитель нашего школьного хора.
Над мальчиком тогда посмеялись, сказали, что аккордеон больше его самого в два раза, надо немного подрасти. А уже через год приняли-таки в музыкальную школу, учиться по классу баяна.
Шел 1988-й. Павлу Гриняку тогда только исполнилось 17 лет, Шура был на год старше. Павел весьма критично оценивает тот ранний период ВИА:
– Еще до моего прихода в группу (на место Вовы Задаля) парни «облажались» на фестивале в Доме офицеров. Они выступали тогда под названием «Братья по оружию». А после неудачи решили переименоваться в «Берег истины».
Репетиции в подвале и посиделки у Вовы Пипа
Изначально группа репетировала в Доме учителя (размещался по адресу: ул. Пушкина, 183, был закрыт в 2003 году. – Прим. ред.), у Александра Николаевича Кондакова, позже «Берегу истины» город выделил одну комнатку в подвале здания сначала школы, а чуть позже – училища олимпийского резерва на Пушкина.
– Отлично помню это малюсенькое подвальное помещение и добитые инструменты в нем, – рассказывает Павел. – Еле живые барабаны… И плакат нашего кумира Стинга на стене. Мы тогда буквально горели музыкой. Исполняли панк-регги, очень модным был тогда такой стиль…
Из детской колонии пришел играть в этот подвал вокалист с гитарой Сашка Костыль. Саша Уман был бас-гитаристом, Павел Гриняк – на ударных. Регулярно парни собирались дома у Саши Федорова. Засиживались допоздна на улице Урицкого, в гостях у парализованного Вовы Пипа, фантастического вдохновителя всех музыкантов Бобруйска (легендарный бобруйчанин Владимир Попов, которого большинство знало по прозвищу Пип, умер в 2016 году. – Прим. ред.).
– Шура был мозгом «Берега истины», Федоров – руководитель, – продолжает Павел. – Много обсуждали тогда, что нужно играть свою музыку. Выступали в то время на рок-фестивалях в небольших клубных залах Минска. Надо было готовиться, репетировать. А все разные, непросто это было. К примеру, Федоров каждый раз на репетиции играл новую импровизацию, подстроиться к нему было сложно. У Саши Федорова были свои взгляды на творчество, которые не совпадали с мнением остальных ребят. Саша Костыль регулярно пропускал репетиции… В общем, нашла коса на камень. Привело это все к тому, что «Берег истины» распался.
Лишь три проданных билета
– Я какое-то время играл в группе Леши Павлова в клубе завода РТИ. Группа называлась «Клуб избирателей», – с улыбкой продолжает собеседник. – Почему? Все просто: на клубе висела табличка, что там размещается клуб избирателей. Веселые те были времена! Мы думали только о музыке, мечтали об инструментах. О цифровой музыке тогда еще, конечно, никто не знал. Мы все выступали только вживую! Бывало, репетировали по десять часов подряд, считайте, заводская смена.
Потом Павел снова вернулся в «Берег истины» (название группы к тому времени трансформировалось в аббревиатуру «БИ-2», где цифра означала – второй состав).
В «БИ-2» тогда пришел вокалист Лева (настоящее имя Егор Бортник, сегодня он признан иноагентом в России. – Прим. ред.), отличный саксофонист Влад Окунь, из группы «Шанс» с завода СКГШ – классный гитарист Олег Романчук. Звукооператором был Игорь Солодышев, вторым саксофонистом – Вадим Савин, администратором – Алла Сандлер.
В 1989-м группа «БИ-2» стала лауреатом 1-й премии Белорусского рок-съезда, который прошел в Могилеве. На том фесте выступали также московская рок-группа «Ногу свело!», другие коллективы из Ленинграда, Москвы, других городов России.
А вот на концерт в Витебске в феврале 1990-го было продано лишь три билета, вспоминает Павел Гриняк.
– Мы тот концерт честно отработали, «отбили», была у нас и какая-то еще группа на «разогреве». Это был наш первый сольный концерт в клубе, предоставленном организацией ВЛКСМ. Самый немногочисленный концерт «БИ-2»…
На тот концерт в Витебск билеты на поезд музыканты еще покупали сами себе на железнодорожном вокзале. Шутили и вспоминали поездку в Могилев, когда бобруйский БШК выделил музыкантам целый «Икарус».
«Бобруйск», «Журавинка»… И особая «Аленушка»
Потом у Павла Гриняка была срочная служба в армии. Вернувшись, играл в разных коллективах (в кафе «Аленушка», в ресторане «Бобруйск» времен Модеста Сиротина, в «Журавинке» у Рафаила Бецера), даже недолго – в ресторане на трассе в Украине, потом снова вернулся в Бобруйск.
– Ресторанную жизнь в «Бобруйске» и «Журавинке» очень точно описали Алла Будусевич, Андрей Бокий и Инна Петраш, – подтверждает Павел. – Так все и было! Я в «Журавинке» отработал два года после ухода Аллы и Андрея, они меня и позвали туда.
В документальном фильме о Модесте Сиротине есть в конце кадры с участием Павла Гриняка, он исполняет песню «Синий платочек».
– Изумительные люди были – Модест Сиротин и Рафаил Бецер, истинные бобруйчане! – говорит собеседник. – Умные, находчивые, предприимчивые, а главное – мудрые… И очень человечные.
Особая атмосфера сложилась и в кафе «Аленушка» у парка, благодаря директору Роману Александровичу. Музыкальный коллектив там был очень маленький. Играли на свадьбах по пятницам, субботам и воскресеньям. Но очень уютное было место. И публика совершенно без понтов, никакого криминалитета. И очень вкусная кухня, которую на уровне держали два повара.
Танцуют блондинки с длинными волосами!
В 2003-м Павел уехал покорять публику на Ближний Восток, где задержался на целых 18 лет.
Как вообще пришла идея о переезде?
– Моя знакомая вокалистка Оля поработала в Бахрейне (государство в Персидском заливе. – Прим. ред.). Она буквально заразила своими рассказами о жизни музыкантов там. Мне даже сны стали сниться о Бахрейне! – смеется Гриняк. – Послушал рассказы о Дубае (город в ОАЭ. – Прим. ред.) и от друга Эдика, который там работал. И стал сам искать контракт.
Спустя время Павлу позвонил агент из Минска, предложил срочно создать коллектив для работы в Дубае: он, Павел – руководитель, плюс четыре певицы и три танцовщицы. Началась подготовка, делали портфолио, шили костюмы, репетировали. Через два месяца ребята были уже в ОАЭ. Трудоустройство официальное, заключили контракт.
– В Эмиратах у музыкантов совсем другая специфика работы, – рассказывает Павел, – никаких свадеб, никакого криминала! Только ночные дискотеки, которые постепенно вытеснили «живую» музыку. Но артистов там высоко ценили, буквально были готовы носить на руках. У арабов считалось нормальным дарить артистам подарки просто так, от души.
Первое время, говорит собеседник, он стеснялся принимать подарки. Удивлялся: почему дарят? А в ответ слышал, мол, вы, артисты, еще только приехали в Дубай, зарплату получить не успели, поэтому вот вам деньги…
Еще всем арабам были в диковинку наши девушки: блондинки с длинными волосами да еще и танцуют! А девочки еще и выучили песни на арабском… И так исполняли «Махмаджару» (столь же популярную у арабов, как у русских «Катюша»), что публика замирала. Даже Павел Гриняк запел на арабском, уж очень это «заходило» публике.
Тупица, или Two pizza для артистов
К слову, в первый день приезда в Дубай у коллектива под руководством Павла Гриняка вышел небольшой конфуз. Который, впрочем, спас от голода.
– Разместились в отеле. Мне девочки говорят: мы голодные, звони, как главный, на ресепшен и скажи три слова по-английски: мы хотим есть. Эти три слова я и выучил. Но работник отеля никак не хотел понимать мой английский, – смеется Павел. – Тогда я в сердцах выругался в трубку: «А пошел ты, тупица!» И через полчаса две огромные пиццы были доставлены в номер! Дело в том, что русское слово «тупица» совпало по произношению с английским словами «two pizza», что значит «две пиццы»!
Как охранник супермаркета бежал за автомобилем покупателя
Некоторые арабы в свое время учились в вузах Советского Союза: в Одессе, Москве, Ленинграде, Минске. Те выпускники помнили «Машину времени», песни Александра Серова и Аллы Пугачевой. Для них выступления артистов из Беларуси были вечерами ностальгии по студенческой молодости в СССР. Особенно эмоционально реагировала публика на старый шлягер Серова «Я люблю тебя до слез».
В Дубае белорусов удивила невероятная порядочность и честность арабов. Однажды Павел с супругой Светланой в четыре часа утра после ночного шоу заехали в супермаркет. Купили продукты, а свой ноутбук в спешке забыли в магазинной корзине.
– На следующий день дома опомнились, бегом в супермаркет! Служащий-индус долго извинялся, что не напомнил покупателю о забытом ноутбуке, даже показывал на камере, как он бежал за нашим автомобилем, но не смог догнать.
А в другой раз Светлана на пляже потеряла свой телефон. Павел позвонил на него. Ответил мужской голос, мол, скажите, куда привезти находку. Привез. И категорически отказался от вознаграждения, принял только «шукран» (то есть «спасибо»).
Кстати, супруга Павла Светлана в Эмиратах работала шеф-поваром в ресторане русской кухни. Три индуса были у нее в помощниках. Русская кухня гостям тоже очень нравилась.
«Арабом я так и не стал»
Поработал Павел и в Бахрейне, там, говорит, ему понравилось гораздо меньше, отношение к артистам было совсем другое, очень требовательное и строгое.
Затем попал в аварию, пришлось восстанавливаться и на какое-то время снова вернуться в Бобруйск. В этот период жизни Павел Гриняк по пятницам и субботам ездил работать в московские рестораны, где тоже платили хорошие, по белорусским меркам, деньги.
Это все в прошлом... Теперь у Павла совершенно другая жизнь и другие планы. Недавно вернулся из Польши, где учился на водителя-международника. Планирует теперь работать дальнобойщиком, колесить по Европе, и из поездок всегда возвращаться к семье в Бобруйск. В родном городе, по словам собеседника, он чувствует себя по-настоящему счастливым.
– В Эмиратах я жил почти два десятка лет, но арабом так и не стал. Детство провел в Украине, год прожил в Польше... Но был, есть и буду белорусом, – резюмирует Павел Гриняк.
Кстати, когда-то, в 1991-м, во время службы в армии за эту свою любовь к Беларуси Павел получил пять суток отпуска! А было дело так.
– Офицер обходил наш строй и спрашивал у всех национальность. Все отвечали тихонько и нерешительно: узбек, таджик, молдаванин… А я доложил громко: «Я из Беларуси, товарищ подполковник. Я белорус!» И тогда этот подполковник обратился к строю: «Слушайте все, как свою нацию надо называть! Пять суток отпуска белорусу!»
