«Вот это размеры!»
Трехкомнатная квартира общей площадью 64 кв. м, ставшая для семьи Гаврюшенко подарком судьбы, размещается на 3-м этаже 9-этажки. После их маленькой комнатушки в родительском доме на Писарева новое жилье казалось хоромами – отдельная кухня, просторный, хоть и проходной, зал с выходом на балкон, две спальни и почти квадратная прихожая.
– Вот это размеры! – не верил в свое счастье Виктор Иванович.
– Чем мы их будем заставлять? – вздыхала Эльза Григорьевна.
Супруги вспоминают, что заселялись в новую квартиру с двумя кроватями, креслом-кроватью, тумбочкой, телевизором и швейной машинкой. В родительском доме это добро с трудом вмещалось в их комнатку, рядом, в такой же по размерам, жили брат Эльзы и ее мама Эмма Александровна Лалаян. Эту половину дома купили когда-то родители Эммы, вернувшись из Красноярского края. Обогревался он печкой, вода – в колонке.
Время сломанных судеб
– Моя бабушка родилась в деревне Малая Мышь Красноярского края у переселенцев из Могилевской губернии, – рассказывает историю своей семьи Эльза Григорьевна. – Говорили, что мои прадед и прабабушка уехали в Сибирь в поисках лучшей доли. И, скорее всего, они ее нашли – назад не вернулись. А их дочь, моя бабушка, там вышла замуж за ссыльного армянина. Жили они очень хорошо: дедушка работал бухгалтером, а в свободное время фотографировал, хорошо зарабатывал. Но в 30-х его арестовали. Через полгода амнистировали, но проведенного в тюрьме времени хватило, чтобы он серьезно заболел. Дед вернулся в Армению в надежде поправить здоровье, а бабушка осталась с четырьмя детьми имущество распродавать. Времена наступили трудные – почти все отдали за бесценок, хотя в собственности у них был большой кирпичный дом. Приехали в Армению – а там голод. Поэтому и переехали в Могилев, но денег на дом уже не хватило. Когда началась война, дедушка тяжело болел, и бабушка отказалась от эвакуации, а маму отправила, хотя было ей всего 14 лет. А дед через три месяца умер...
«Никакого развода!»
Родители Эльзы Григорьевны познакомились в Могилеве уже после войны.
– Отец, Григорий Еремеевич Иванчиков, учился в школе КГБ, которая тогда была в здании нынешнего Белорусско-российского университета. А мама жила рядом – где-то пересеклись. Были они очень красивыми в молодости, но с невыносимыми характерами, что, скорее всего, и привело к разводу, – говорит Эльза Григорьевна.
Их семейная жизнь с Виктором Ивановичем тоже начиналась в родительском доме. Здесь родились их дочка Надежда и сын Андрей.
Главным стержнем семьи Гаврюшенко всегда было трудолюбие, которое проявлялось и на работе, и дома.
– Бабушка была моим наставником в жизни – учила рассчитывать только на себя, добиваться всего своим трудом, жить честно, – говорит Эльза Григорьевна. – Была возможность получить две квартиры, но для этого мне надо было развестись с мужем – так многие тогда делали, чтобы обеспечить квартирами и себя, и детей... Муж отреагировал категорично: «Никакого развода!» И не потому, что мы друг другу не доверяли, просто были уверены, что хитрость до добра не доведет.
«Будуар» в прихожей
Виктор Иванович, по профессии станочник, проработал много лет на заводе «Строммашина» и своей отдельной, но типовой квартире придал за эти годы заметную индивидуальность, с учетом идей супруги, которая долгие годы подрабатывала шитьем дома.
– Мастерскую мне в квартире обустроили в спальне, отделив светлый угол, – рассказывает Эльза Григорьевна. – Но там некуда было повесить зеркало, а без него какая примерка?
Она предложила мужу сделать будуар из прихожей. Долго обсуждали и даже спорили, как он должен выглядеть. Для маленького помещения нужна была небольшого размера мебель, а ее, если и выпускали где-то, в СССР невозможно было купить без «блата на базе». И пока Эльза Григорьевна бегала по магазинам в поисках миниатюрных столика и диванчика, Виктор Иванович перестраивал прихожую: дверь в детскую сделал раздвижной, отгородил ванну и туалет арочным проемом.
Большое зеркало заняло свободную стену – получилась еще одна уютная комната, в которой любили проводить время и домочадцы, и заказчики нарядов.
Как «мудрили»
– Часто гости, рассматривая нашу мебель в зале, спрашивали, где это мы «умудрились» в таком составе гарнитур купить? Стенка, полки, тумбочки, журнальный столик – все было одинаковым, – смеется Эльга Григорьевна. – Связей в мебельных магазинах у нас не было, поэтому «мудрили» из того, что было доступно: купили две одинаковые стенки, и несколько шкафов одной из них Виктор переделал в тумбочки, полки и журнальный столик. Он сам и плитку в квартире положил – в ванной и туалете, на балконе, хотя ранее никогда этим не занимался.
В 1980-е не только плитка была дефицитом – плиточника тоже еще поискать надо было, поэтому многие главы семейств делали все своими руками...
– Учились друг у друга, – поясняет Виктор Иванович. – Я узнал, что сосед сверху сам плитку положил. Сходил к нему – расспросил, посмотрел и сделал себе.
«Пока добежал – ящика плитки уже не было»
При этом, признается Виктор Иванович, далеко не со всеми соседями отношения были дружескими: не было взаимовыручки и ощущения одной большой семьи, как во время обитания в старых домах в центре... Хотя потребность в поддержке была – дом №29 тогда стоял на пустыре: ни магазинов рядом, ни школы, ни детсада, до остановки топать минут 15 по полю (тротуаров ждали несколько лет).
– В доме на Писарева у нас не принято было закрывать двери на замки и как-то случаев воровства не припомню, – рассказывает Виктор Иванович. – А здесь именно с него и началась наша жизнь: в дворницкой в подъезде оставили три своих велосипеда – два детских и один взрослый, и их в полном составе украли. А еще, помню, наконец-то купили облицовочную плитку для ванной – столько радости было!.. На первом этаже дома мне помогли ее погрузить в лифт, а на третьем я один не успел ее выгрузить – дверь захлопнулась, и лифт поднялся на 9-й этаж. Пока я добежал до него – ящика плитки в лифте уже не было, и того, кто его вызвал – тоже. Пришлось докупать…
Виктор в Париже
Тем не менее, признаются Эльза Григорьевна и Виктор Иванович, даже такие случаи не омрачали счастья жить в отдельной квартире. Не было уютного двора – рядом был Фатинский залив, на котором хозяин семейства любил рыбачить, а вместо посиделок по-соседски на свежем воздухе хлебосольные застолья устраивали дома.
Еще в семье любили путешествовать – ездили, в основном, по республикам СССР. А в конце 80-х Виктору Ивановичу на работе предложили круиз по столицам Европы – на 24 дня!
– Для нашей семьи такая поездка была очень дорогим удовольствием – полторы тысячи рублей! – говорит Эльза Григорьевна. – Нужно было еще и с собой хоть небольшую сумму взять на мелкие расходы. Но увидеть своими глазами Францию, Италию, Данию... Я мужу сказала: «Будет ли еще такой случай – неизвестно, поэтому соглашайся, а деньги заработаем».
Благо, до поездки оставалось еще три месяца, и супруга набрала заказов и сидела по ночам за шитьем, а муж на это время всю работу по дому взял на себя. Пришлось даже обратиться за помощью к знакомым, имеющим связи в магазинах и на базах, чтобы приличнее одеть Виктора, смеются супруги. В Париж все-таки едет!
Европа поразила Виктора Ивановича большим количеством красивых зданий и чистотой, ровными тротуарами и дорогами без ям:
– К поездке готовили нас серьезно: собирали и инструктировали, как себя вести, как разговаривать, с кем разговаривать. В одиночку гулять по городу было запрещено, а чтобы не бегали по магазинам, денег меняли немного даже тем, у кого они были.
* * *
Время, когда дом №29 по улице Мовчанского был окраиной Могилева, давно стало прошлым. Эльза Григорьевна и Виктор Иванович теперь на заслуженном отдыхе. Но старость сложа руки не ждут: он по-прежнему что-то мастерит (в последнее время увлекся созданием миниатюрных зданий), а она – известный в Могилеве мастер бисероплетения, автор книг про это рукоделие. Дети выросли, создали свои семьи и разъехались. Но трехкомнатная родительская квартира и сегодня для них – самое дорогое место, где их всегда ждут, где им всегда рады.
