Люблю на досуге изучать географические карты. Раньше можно было елозить пальцем по разграфленному листу с параллелями и меридианами, а теперь большинство карт представлено в электронном виде. Их невероятное количество и разнообразие: подробные топографические, физические, исторические и даже детальные снимки из космоса.
Так в определенный момент перед глазами оказалась страница атласа «Всех частей света» Николя Сансона, французского королевского географа. Эта очень подробная для своего времени карта издана в 1697-м. На ней среди местечек Великого княжества Литовского — Бобруйск, Рогачев, Добосна, Стрешин, Тихиничи, Чечерск — в составе Terre et seigneurie de Rohaczow. Французский географ соединил в единых границах Бобруйское и Рогачевское староства Речицкого повета Минского воеводства, но для средневековой географии это простительно.
Загадка на пожелтевшей бумаге
Однако вовсе не историческая оплошность привлекла мое внимание. Кое-что гораздо более очевидное и при этом совершенно невероятное буквально приковало мой взор. Прямо посредине карты, севернее Бобруйска, между Березиной и Друтью было нарисовано… огромное озеро. Не маленькая лужа, не пруд при замке, а настоящее озеро, размером с современную Нарочь. Да вот оно, сами посмотрите. Называется Olka Lacus, что значит озеро Олка.
Как такое может быть? Совершенно точно известно, что никаких крупных озер в наших краях нет. А если и было, то куда оно исчезло? Находка сразу породила множество вопросов. И ответы на них только предстояло найти.
Для начала хорошо бы точнее определить место и соотнести его с современными картами. К сожалению, метод триангуляции для вычисления широт и долгот нидерландский математик Снеллиус изобрел только в 1615-м, незадолго до составления упомянутого атласа.
По этой причине средневековые карты не имеют точной географической привязки и составлены с изрядной долей обобщения. Но все же можно ориентироваться относительно известных рек и населенных пунктов. Что ж, попробуем.
Место и время. Место во времени
А вот и подсказка. Из озера на карте вытекают две реки Ола (Olha) и Добосна (Dobossna). Первая впадает в Березину, а вторая — в Днепр. Эти реки текут и сейчас, и дело кажется простым: нужно всего лишь найти их истоки. Снова смотрим на карту, теперь уже современную. И что же? Обе реки берут свое начало на водоразделе вблизи теперешних деревень Боровица и Скачок в Кировском районе. Но никакого озера там нет и в помине!
Может, ошибка? Фантазия французского географа? Ну, мало ли — клякса упала на черновик, а ее старательно обвели граверы и так тиражируют от издания к изданию… Однако, таинственное озеро самым бесстыдным образом появляется и у других авторов.
Прежде всего обратимся к первой крупномасштабной карте Великого Княжества Литовского изданной в 1613-1630 года благодаря Радзивиллу Сиротке. Автор карты гравер Фома Маковский нарисовал Olha lac. там, где и положено ему быть.
На карте Польши («Carte de la Pologne») Джованни Антонио Рицци-Дзанони (1770) Olha Jez. отрисовано в мельчайших подробностях: оно вытянуто с севера на юг и в северо-западной части имеет остров. На северном берегу у впадения небольшой реки примостился населенный пункт Ола (Olha), а на южной оконечности у истока теперешней Олы располагается местечко Миковичи (Mikowice).
На карте «Псковскаго Полоцкаго Смоленскаго Могилевскаго и Новгородъ Сѣверскаго намѣстничествъ» 1787 года озеро Огла находится возле самой границы Российской империи и Польского королевства, что проходила по Друти и Днепру. А может, озеро как раз и служило межевым ориентиром?
На карте «Смоленскаго Калужскаго и Могилевскаго намѣстничествъ» из «Атласа Россiйской Имперiи» 1794 года озеро также наличествует и даже приобретает женское имя — оз. Ольга.
Знакомые очертания также прослеживаются на картах Минской и Белорусской губерний 1797-1800 годов.
А вот на Большой карте Российской Империи 1812 года, изданной для Наполеоновской кампании, озеро таинственным образом исчезает, а вместо него появляются современные речки Суша, Ольса и Вепринка. Также не найти озеро и на более поздних картах. В начале XIX века водоем окончательно пропадает из поля зрения географов.
Благодаря детальным картам из атласа Вильбрехта 1800 года и по другим источникам можно аппроксимировать местоположение водоема. Он занимал площадь около 200 кв. километров и располагался внутри условной окружности, очерченной населенными пунктами Гонча, Дрыня (Драни), Долгое, Должанка, Чечевици (Чечевичи), Коблова (Колбово), Городище (Городец), Бiорда (Бёрдо). Сегодня это стык Кличевского и Кировского районов.
А что насчет названия?
Логично связать название озера с именем вытекающей из него реки Олы. При этом, следуя за мотивационной логикой, связь эта восходящая. То есть сначала было озеро, а от него пошло название реки. На картах мы видим разночтения: Олка, Огла, Олга и даже Ольга. Допустим, что в ряде случаев порядок букв могли перепутать. Но что же оно означает?
Гидроним Ола сохранился до наших дней и по общему мнению лингвистов имеет балтское происхождение. Так литовский языковед Казимир Буга ставит название реки Ола в один ряд с литовскими гидронимами Alėja, Aluota, Alauša. При этом доктор филологических наук Александрас Ванагас в этих гидронимах выделяет корень al-, связанный с литовским alėti — «течь».
Автор «Краткого топонимического словаря Беларуси» Вадим Жучкевич (изд. БГУ, 1974) проводит параллели с литовскими ola — «пещера, впадина, воронка» или ula — «мелкая галька». И если ассоциации с пещерой или галькой выглядят надуманно, то впадина или воронка хорошо объясняет суть, ведь — озеро это и есть воронка, заполненная водой.
Особенно выпукло мотивационный признак прослеживается на фоне соседних топонимов, таких, как Бёрда. Славянское диалектное бёрд, что значит «горб», «возвышение», «холм» (Жучкевич). А расположено теперешнее Биордо Кличевского района как раз на краю бывшей озерной котловины.
Существуют и другие теории. Так белорусский топонимист Александр Рогалев объясняет название с помощью финно-угорских географических терминов: в языке коми уль — «влажный, мокрый, сырой»; ёль — «лесной ручей», «речка»; мордовское ёв — «река», «вода»; хантыйское ел — «родник».
Профессор кафедры естествознания МГУ имени А.А.Кулешова Игорь Шарухо в брошюре «Финно-угорские названия в топонимическом ландшафте Могилевского Поднепровья» название реки Ола расшифровывает как «текущая вниз», что логично, ведь Ола течет с Центральноберезинской равнины на Приднепровскую низменность.
При том, что все исторические спекуляции выглядят одинаково правдоподобными, упускается одна деталь. На картах разного времени в гидрониме неизменно фигурирует еще и заднеязычный согласный: Olka, Olha, Олга. И если все-таки не отбрасывать сочетание сонорного и велярного фрикативного, получим фонетически усредненное Олhа. А ведь это значит совсем другое!
Сравните с праславянским *olьxa/elьxa (родственным литовскому alksnis, elsknis), обозначающим дерево, произрастающее по берегам рек, ручьев, на болотах, у подножия возвышенностей.
Явление, когда названия растений переходят на реки реки и озера, не редкость. Достаточно вспомнить родную Березину, получившую свое имя от березы. Фитонимы всегда были тесно связаны с жизненным укладом местного населения и отражали специфику его деятельности.
Конечно, ольха — малоценная порода, пригодная разве что на дрова, но под водой ее древесина долго сохраняется и могла использоваться для свай, шлюзов, плотин, колодезных срубов. Да и сам ольховый лес является «строителем и хранителем» (эдификатором) лесных болот.
К тому же рядом на западе протекает река Ольса, созвучная по названию с Олой-Ольхой. «Ольс» в ряде белорусских диалектов как раз и означает «ольховый лес». Впрочем, это всего лишь теории.
От ледникового периода до наших дней
Озеро Ола располагалось на водоразделе между Березиной и Днепром на Центральноберезинской равнине и по всей видимости образовалось еще в период межледниковья, последовавшего за Сожским оледенением (190-130 тыс. лет назад). Если озерная котловина и имела первоначально термокарстовую природу, то позже была существенно нивелирована водно-ледниковыми отложениями последнего Поозерского оледенения (13-10 тыс. лет назад).
С течением времени ледниковое озеро было спущено вытекающими из него реками, а на его месте образовалась широкая торфяная низина с остаточными озерами.
Обширный водоем оказывал существенное влияние на гидрологию всего региона. До XX века местность была сильно заболоченной, а реки Ола и Добосна — широкими, многоводными с обильными половодьями. Воспоминания об этом сохранились в рассказах старшего поколения.
Так краевед из Кировска Сергей Чайка пишет: «В старину села Кировщины имели на реке закрепленные рыбные ловы и бобровые гоны. В более отдаленное время река была еще значительнее; в архивных материалах за 1892 г. упоминается, что в притоке Олы, небольшой речке Белице, по рассказам местных крестьян, в XIX в. был найден остов старого корабля».
Заболоченная территория на север от Бобруйска долгое время оставалась труднопроходимой. Об этом косвенно свидетельствует нитка старого тракта на Могилев в начале XIX века. В обход болот через Думановщину, Столпище, Кочеричи, Пацеву Слободу, Охотичи подводы ехали на Тихиничи, Чигиринку, а оттуда на Старый Быхов, Барколабово, чтобы продолжить путь по правому берегу Днепра.
Только 1850 году было построено нынешнее прямое шоссе Бобруйск – Могилев по указу Николая I за государственный счет в интересах военного и почтового ведомств. Дорожное полотно севернее Староселья (теперь в черте города Кировска) проходило по насыпи среди осушенных болот. Строили шоссе военно-рабочие роты, они же занимались ремонтом и эксплуатацией.
А древнее озеро, подпитываемое только осадками, постепенно заиливалось и зарастало, превращаясь в торфяное болото. В немалой степени снижению грунтовых вод способствовала деятельность человека: вырубка лесов под пашни, осушение пойменных лугов, мелиорация более позднего времени.
К настоящему времени территория, некогда занятая озером Ола, полностью осушена и освоена человеком. На месте болот появились дороги и населенные пункты. Последними доказательствами существования масштабного водоема остаются торфяники на месте урочища Великое Болото, с 1955 года разрабатываемые торфопредприятием «Гончанское».
Путешествуя на велосипеде по Кировскому и Кличевскому районам, я отмечал особую уединенность и изолированность этих мест. Здесь мало людей, а леса молчаливо хранят вековые тайны. Я и представить не мог, что путешествую по дну древнего озера. До сих пор оно остается неразгаданной загадкой.
