Я в этих краях никогда не бывала, но Светлана Александровна уверяла, что о проделанном пути точно не пожалею, и впечатлений хватит надолго. Так и оказалось. Жмем на газ и едем в Глуск!
Как добраться
Из Могилева до Глуска – около 170 км, на автомобиле это 2,5 часа. (Из Бобруйска – всего около 50 км, 40 минут «лету»). Если вы не спешите, заложите еще несколько минут на остановки. Вдоль дороги на Глуск есть очень симпатичные и удобные стоянки в весьма живописных местах. Можно размять ноги, выпить прихваченный с собой кофе.
Автомобиль, безусловно – не единственный вид транспорта, связывающий с Глуском. Есть и автобусы, и маршрутные такси. Но придется провести в пути на добрый час больше, да и нигде, кроме собственно райцентра, побывать не удастся. А по дороге к нему столько всего интересного!
Глуск-Погорелый
Первым пунктом нашего путешествия стала деревня Городок, раскинувшаяся до двум берегам реки Птичь. Впрочем, «раскинувшаяся» – это слишком громко сказано, живет здесь чуть больше 80 человек. Но зато именно здесь началась история Глуска: первый «городок» был построен на месте этой деревни еще в конце XIV века и находился во владении князя Ивана Гольшанского. Правда, стать полноценным городским поселением ему было не суждено – погиб в пожаре (отчего вошел в историю как Глуск-Погорелый).
А в начале XVI века сын князя, тоже князь Юрий Гольшанский-Дубровицкий, в 17 километрах вниз по течению возвел на берегу Птичи деревянный замок, и уже возле него стало строиться и местечко Глуск-Дубровицкий (современный Глуск).
Двухсотлетний храм с мироточащей иконой
Главная достопримечательность Городка – один из старейших храмов Могилевской области, церковь святых Космы и Дамиана. Была построена в 1814 году и сохранилась почти в первозданном виде несмотря на то, что деревянная. Даже в годы Великой Отечественной, когда подверглась обстрелу. До сих пор на фасаде храма видны отметины, а у настоятеля отца Александра хранятся осколки снарядов и пули, которые он достал из деревянной обшивки.
– Между прочим, тут даже замОк двухсотлетней давности и до сих пор служит! – добавляет настоятель и гордо демонстрирует нам увесистые ключи, которыми каждый день отпирает и запирает храм на ночь.
А крышу крыльца храма подпирают резные деревянные колонны. Давно уж нет и мастера того, кто их вырезал, и даже имени его не сохранилось, а колонны стоят…
Иерей Александр Федоров и сам – старейший клирик Бобруйской епархии, в храме деревни Городок служит уже более 22-х лет. Приехать сюда стоит даже ради знакомства с ним: интересный человек. Вот только строг очень: с непокрытой головой и голыми коленями в церковь ни за что не пустит, будь ты в самых высоких чинах. Хотя сам к священству пришел только к 50-ти годам, многое испробовав и пережив.
Удивительно и то, что за всю историю храма в Городке службы здесь были прерваны всего на полгода только в 1940-м, когда кому-то из представителей местных властей пришла в голову «мысль» отдать помещение церкви под гончарную мастерскую.
Сегодня Городковская церковь находится под охраной государства, потому что имеет статус историко-культурной ценности.
Еще одна ее достопримечательность – мироточащая икона Божьей Матери «Утоли моя печали». По словам отца Александра, начала мироточить она почти десять лет назад...
Любопытная коза и колония аистов
Следующую остановку мы сделали в агрогородке Заволочицы, в 25 км от Глуска. На одной из улиц неподалеку от старого спиртзавода увидели мирно пасущихся на травке овец, возглавляемых почему-то не бараном, а белоснежной козой. «Компания» была настолько живописной, что я не удержалась, достала фотоаппарат. Коза-предводитель вдруг резко развернулась и бодрым шагом направилась в мою сторону. Я замерла, не зная, как реагировать на такой финт – бежать или оставаться на месте? Но милое животное уперлось носом в объектив и даже, кажется, успело лизнуть его. Этот момент мой «фотик» и запечатлел.
А еще в Заволочицах обитает целая колония аистов – не во всякой деревне такое увидишь. По аистиному гнезду едва ли не на каждом столбе, и везде – по 3-4 пернатых малыша!
Усадьба Гаттовского: и клуб, и контора, и бомбоубежище
Но не живностью единой любопытны Заволочицы. Любителей истории наверняка привлечет усадебный дом помещика Гаттовского, построенный в начале ХХ века. Неподалеку от него – красивый старинный пруд и даже мелиоративные каналы, проложенные еще в 19-м веке и проходящие сегодня кое-где прямо по дворам местных жителей.
Это и неудивительно, ведь самым первым хозяином усадьбы был не кто иной, как инженер-геодезист Иосиф Жилинский, известный своими экспедициями по осушению болот. Жаль, его деревянный дворец до наших дней не дожил: в 1912 году, когда усадьба принадлежала уже не Жилинскому, а Александру Гаттовскому, в доме вспыхнул пожар, и половина его сгорела.
Пришлось Гаттовскому строить новый дом, на этот раз каменный. И дом этот до сих пор в Заволочицах в целости, разве что штукатурка кое-где обвалилась. В советское время, говорят, тут были и клуб, и библиотека, и сберкасса, и почта, и хлебопекарня…
До войны в нем жили почти все директора местного совхоза, а в конце 1990-х здесь размещалась контора совхоза «Заволочицы», даже табличка до сих пор на фасаде имеется.
Так что, не упускаем возможность: рассматриваем, фотографируемся на память – не факт, что усадебный дом со временем не разрушится окончательно…
А внутри, рассказывают, и камин в первозданном виде сохранился, и большой подвал. Часть которого, между прочим, в 1950-е даже использовалась в качестве бомбоубежища для высшего командного состава Бобруйского военного округа!
... и спиртовой заводик
Неподалеку от усадебного дома располагается еще один интересный исторический объект – здания спирзавода и спиртохранилища, построенные в имении Жилинских в 1888-1889 годах и почти до начала 2000-х исправно выпускавшие высокоградусную продукцию.
В конце 80-х, правда, на волне «сухого закона», в винокурне стали выпускать... пойло для коров, но быстро опомнились и вернули все на круга свои. Но в 2008 году спирзавод полностью остановился и был законсервирован.
А место здесь атмосферное, для фотосессий. Главное – внутрь не соваться, мало ли что…
А еще обязательно обратите внимание на не совсем обычный деревенский дом, располагающийся практически напротив сельсовета. Желто-зеленый заборчик, фиолетовая калитка, а во дворе – ну как будто в сказке!
Зачем на утюге Лев Толстой?
В Глуске Светлана Шутова повела меня в местный историко-краеведческий музей. Я, было, поморщилась: что я, музеев не видела? Но Светлана Александровна только улыбнулась. Дескать, посмотрю, что ты потом запоешь.
Запела! Честно! Особенно, когда увидела здешнюю коллекцию старинных утюгов. Наш экскурсовод – директор музея Наталья Акулич отщелкнула задвижку на задней части одного из утюгов и вытряхнула мне в ладони какой-то непонятный чугунный слиток. И спросила хитренько: «А вы знаете, что это такое?» Вроде, нагревательный элемент? Я не ошиблась. Вот только и представить себе не могла, что эта самая штучка именовалась не иначе, как «душа», утюги раньше, получается, были с «душой»!
А на одном из утюгов – большом, тяжелом, задняя задвижка сделана в виде рельефного портрета самого Льва Николаевича Толстого! И отнюдь не из уважения к его таланту.
– После того как в феврале 1901 года писатель был отлучен от церкви, кто-то решил таким образов выразить Льву Толстому свое презрение, – рассказывает Наталья Акулич. – Ведь получалось, что для того, чтобы достать из утюга чугунный стержень (если нужно было его нагреть), приходилось щелчком стукнуть «Толстого» по носу. А для того, чтобы проверить, достаточно ли утюг горяч, нужно было на нос… плюнуть.
Косички из осиновой стружки и еврейский чемоданчик «для бани»
Если вы думаете, что на этом самое интересное и заканчивается, глубоко ошибаетесь! Например, многие ли из нас знают, что еще в конце 19-го века немецкий эмигрант основал в Глуске небольшую мастерскую, в которой делали осиновую стружку, плели из нее косички и полотно, которые поставляли на экспорт.
Называлась эта продукция спатри и использовалась для изготовления модных летних шляпок. А после национализации мастерской плетением спатри занималась едва ли не половина женского населения Глуска!
Закрылся цех лишь в 80-х прошлого столетия, так что до сих пор во многих семьях наверняка найдутся бабушки, тети или матери, для которых плетение косичек из осиновой стружки – дело вполне привычное.
Есть в глусском музее и целая коллекция чемоданов, которые делал местный промкомбинат в незапамятные времена. С самыми большими отправлялись в дальние поездки, в средние можно было сложить гостинцы для ближних родственников, а с самыми маленькими местные евреи в баню ходили. Во как!
Глусчина, любовь моя
Выйдя из музея, я поняла, что впечатлений столько, что мне нужно быстрее дойти до парка и приземлиться на одну из симпатичных скамеечек, чтобы чуток передохнуть.
И тут мне навстречу вышел человек, которого знают не только в Глуске, но и далеко за его пределами. Можно сказать, человек-легенда! Бывший главный редактор глусской районной газеты «Радзіма», писатель, Почетный гражданин Глуска, человек, который обожает свой город и знает о нем все – Наум Сандомирский.
Так что, вместо сидения на лавочке отправилась я с ним на экскурсию по нынешнему парку и стоявшему когда-то на его месте замку: с оборонительными валами, подъемным мостом, деревянными башнями и прочими фортификационными «прибамбасами». Даже подземный ход тут имелся!
Кстати, вовсе даже не мифический. Наум Борисович был подростком и помнит, как в лаз провалилась корова. А пацанов потом от открывшегося «входа в подземелье» было не отогнать, и несмотря на запреты они то и дело норовили в него забраться, чтобы поискать скелеты…
... Возвращались в Могилев мы под вечер. И, перебирая в уме уведенное, я вдруг поняла, что Светлана Александровна была права – я влюбилась в Глусчину. И это я еще здешних озер не видела и по лесу не ходила, где, говорят, грибов и ягод!..
