Продолжение. Предыдущий текст можно прочитать здесь. 
Сын раздумал идти по стопам родителей
Наиболее близкие творческие и человеческие отношения из всех педагогов фортепианного отделения (Владимир Браиловский рассказывает о своих коллегах по Могилевскому музыкальному училищу, с которыми он проработал в первой половине 1980-х годов четыре года – ред.) у нашей семьи сложились с супругой Ивана Кундянка Светланой. Она была и, по всеобщему мнению, до сих пор остается лучшим преподавателем фортепиано в Могилеве.
Когда наш сын перешел в 4-й класс ДМШ №3, она специально ради него устроилась туда преподавателем, благодаря чему он стал более серьезно заниматься и сделал весьма приличные успехи. После удачно сыгранного Илюшей выпускного экзамена Светлана организовала его прослушивание в Минской ЦМШ, которую в свое время с отличием окончила сама. И его туда готовы были принять. Однако мы с супругой все-таки не захотели отправлять единственного сына в свободное плавание, да и сам Илья в это время увлекся математикой и раздумал идти по стопам родителей. Но это, как говорится, уже другая история…
В отличие от многих местных преподавателей фортепиано Светлана Кундянок всегда была играющей пианисткой. Она стала первым исполнителем практически всех написанных тогда моих фортепианных опусов и до сих пор включает музыку Браиловского в репертуар своих учеников.
Отделение народных инструментов в тот период, не без оснований, считалось одним из лучших в Белоруссии, сюда поступали талантливые ребята не только из Могилева.
Ранее на этом отделении занимались учащиеся всех «народных» специальностей. А в год нашего приезда произошло его разделение на баянно-аккордеонное отделение, руководителем которого стал баянист Владимир Калина, и отделение струнных инструментов (цимбалы, домра, балалайка), его возглавил цимбалист Валерий Тупицын.
Цимбалы – это вам не шутки…
С Валерием я долгие годы был в дружеских отношениях, в конце 80-х мы вместе с ним стояли у истоков Могилевского отделения музыкального общества БССР, о чем речь будет ниже. Но, прежде чем рассказать об этом талантливом музыканте, сделаю небольшое отступление, касающееся цимбал.
Если с русскими домрами и балалайками я был знаком еще со школьных лет, а на балалайке даже выступал с сольными номерами, то белорусские цимбалы, по приезде в Могилев, стали для меня открытием. При первом знакомстве с этим инструментом мое впечатление оказалось неоднозначным.
Коротко говоря, смотреть игру на цимбалах интересно – она театральна и выразительна, а на слух белорусские цимбалы звучат нестройно, порой даже фальшиво. Впрочем, как и многие фольклорные инструменты других народов. Причем, эту специфическую нестройность полностью не способны преодолеть даже самые виртуозные исполнители.
С другой же стороны, именно эта особенность является своего рода «товарным знаком» белорусской национальной музыки. Когда цимбалы включаются в партитуру любого состава, его звучание приобретает ни с чем не сравнимый белорусский колорит.
Со временем я узнал, что белорусская модификация цимбал – далеко не единственная, что у разных народов существует несколько десятков разновидностей этого инструмента, известного еще с библейских времен. У многих из них имеются разного рода приспособления, делающие звучание более стройным. А белорусский инструмент – это цимбалы в чистом, первозданном виде. Мне кажется, именно в этом их особая ценность.
Продолжение следует.
