Екатерина Дмитриевна живет с дочерью в своем доме на улице Кирова. В свои 101 уже плохо видит и слышит, поэтому общаться с ней нам помогает ее 75-летняя дочь Нелли Михайловна. Но события 80-летней давности Екатерина Богдан помнит в деталях.
«Да куда вы поедете? Там же все разбито!»
Родилась Екатерина, в девичестве Увенкова, в селе Вышеславское Владимирской области в 1922 году. В семье росло семеро детей, Катя – младшая.
В 1940 году она поступила в Ногинскую фельдшерско-акушерскую школу. Но началась война и их выпустили досрочно. В феврале 1942 года 20-летней девчонкой попала на работу во фронтовой госпиталь.
– Помню, приехали мы на распределение в Мосздравотдел, – вспоминает Екатерина Дмитриевна. – Нас было четыре девочки. Сначала у нас было направление в город Волоколамск под Москвой. Вышли в коридор, там пожилая женщина спрашивает, куда нас распределили. Узнав про Волоколамск, она удивилась: «Да куда вы поедете? Там же все разбито!» Мы испугались, вернулись в кабинет и попросили распределить нас в другое место.
Екатерине с подружками дали направление в Наро-Фоминск. В этом городе тоже было все разрушено:
– Едем, все разбито. Приехали на место, никто не может подсказать, где горздрав. Наконец, нашли главврача больницы Нецветаева. Он сказал, что возьмет нас на работу, но пожить придется пока в кабинете. Через несколько дней дали нам жилье в разбитом доме: только одна угловая комнатка уцелела. Поставили печку-буржуйку: труба в форточку, дым в комнату... Пошли снова к главному, говорим, что нельзя жить в такой квартире, а он как стукнет кулаком по столу: «Ну хорошо, дам вам землянку за несколько километров от города!». Мы сказали спасибо за квартиру и поспешили уйти.
Екатерина Дмитриевна вспоминает, как она, медсестра, и еще парикмахер и переписчик работали в эпидбригаде (в городе тогда были вспышки тифа, дизентерии). Они ходили по домам: парикмахер стриг всех наголо, переписчик переписывал, а медсестра обрабатывала дустом кровати и вещи. За несколько месяцев тиф был уничтожен, и их начальнику, как говорит Екатерина Дмитриевна, дали за это машину, «а до этого он ездил на белом коне».
Бывало, солдатики в любви признавались
Но Катя и ее подружки хотели на фронт, чтобы помогать раненым. Их не отпускали из больницы, так как медперсонала не хватало. Но они все равно пошли в военкомат, получили повестки. Девушек направили в полевой подвижной госпиталь легкораненых, который располагался неподалеку от города. Было трудно: на месте учились перевязывать, гипсовать.
Войска продвигались, полевой госпиталь – за ними. Ехали по железной дороге, пережили бомбежку. Во время остановки в город Рославле Екатерине посчастливилось встретиться с родной сестрой Полиной.
– Сестра работала поваром в другом госпитале, – рассказывает она. – Я попросила нашего связного узнать, там ли моя сестра. Он вернулся, сказал, что да я поспешила к ней. Обрадовались, обнялись. Полинка завела меня в свою комнатку, накормила сухофруктами, сфотографировались на память... А когда через несколько дней еще раз зашла – их на том месте уже не было. Увиделись уже после войны.
Раненых солдатиков, как говорит собеседница, девчата-сестрички очень жалели, подбадривали, помогали им писать письма домой. А те медсестрам, бывало, в любви признавались.
– Однажды раненый читал книжку и вдруг говорит мне: «Я хочу что-то вам сказать», но ничего не говорит, – улыбается Екатерина Дмитриевна. – Подзывает к себе, показывает пальцем какое-то место в книжке, а там написано: «Я тебя люблю».
«В День Победы всем раненым дали по 100 грамм спирта»
Не обходилось на войне, конечно, и без трагических моментов.
– Стояли мы как-то в польском городе Заган (Жагань – ред.), – рассказывает ветеран. – Там солдата оперировали, ногу удалили. Приспособленных помещений не было, и ногу просто вынесли в сарай. А собаки почуяли, подкопались и вытащили, по городу таскали. Потом приходил комендант, ругался: «Как это так?».
Победа застала Екатерину в немецком городе Лигниц. Свои эмоции она помнит и сейчас:
– Мы с подружкой Клавкой Селезневой (она была секретарем начальника госпиталя) шли в столовую. А люди шли нам навстречу и кричали: «Война закончилась!» А Клавка отвечает: «Не поверю, пока сама не увижу». Мы вернулись в кабинет, на столе ее начальника лежал пакет, а в нем – документ, где было написано об окончании войны. Как мы обнимались, прыгали, танцевали от радости! А потом начальник митинг собрал. Все солдаты, которые могли ходить, пришли. Потом винтовки сложили. День такой был хороший – теплый, солнечный. Всем раненым дали по 100 грамм спирта к обеду, кроме тех, у кого желудок был больной.
Войну Екатерина завершила в звании «старший сержант медицинской службы». Но оставалась еще два года в Лигнице вольнонаемной.
Награждена медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.» и «За боевые заслуги», а также орденом Отечественной войны II степени.
Будущий муж «пришел за бинтами»
Со своим будущим супругом Михаилом Екатерина познакомилась в 1946-м в Германии. Бобруйчанин, он начинал партизаном, потом попал на фронт. После ранения лежал в госпитале, а позже остался там работать, зав. гаражом.
– Он руку поранил, пришел к нам в комнату, где мы жили с Валей Квасовой, спросил: бинты есть? – вспоминает Екатерина Дмитриевна. – Потом стал все чаще заходить, посидим, пошутим. Когда он в любви признался, я еще думала. А другой шофер говорит мне: «Да что ты думаешь, он с такой семьи!» (Его дедушка по маминой линии, Дмитрий Окулич, был в Бобруйске человеком известным – мещанин, владелец кирпичного завода, его дом находился в здании нынешней поликлиники №5. А отец, Петр Михайлович, был мастером на железной дороге).
Отец Михаила написал сыну, что начал строить дом, и звал сына в Бобруйск. И в 1947 году Михаил с Екатериной приехали. Екатерина уже ждала ребенка. Молодые супруги достроили дом, в нем наша героиня живет и по сей день.
Михаил Петрович на Осиповичской дистанции пути трудился 25 лет. А Екатерина Дмитриевна более 30 лет отработала медсестрой в амбулатории на станции Березина, «Ветеран труда». С мужем воспитала трех дочерей – старшую Нелли и двойняшек Людмилу и Валентину. Младшие пошли по стопам мамы, в медицину, а Нелли стала учителем.
«Зимой целая рота солдат пришла нам снег почистить»
По словам дочери, буквально до 98 лет мама была активной, вязала, шила, вышивала, делала макраме, работала в огороде, особенно любила ухаживать за розами. Сегодня ее мир очень ограничен. Она практически не ходит, плохо видит и слышит.
На внимание государства и разных организаций, говорит дочь, ветерану жаловаться не приходится:
– К нам постоянно приходят ученики и учителя с 11-й школы: помогают и в доме, и у дома. БРСМ, ветеранские организации не забывают. Недавно из технологического колледжа звонят: «Мы хотим поздравить ветерана, что бабушке в подарок принести?» Пришли с конфетами и соком, окошки вымыли, пару грядок вскопали. А зимой целая рота солдат пришла из 83-го инженерно-аэродромного полка нам снег почистить. Как-то заглянул глава Администрации Ленинского района: «Чем помочь?» Говорю, что форточки надо бы подремонтировать. На следующий же день пришел рабочий, все сделал. Пенсия у мамы – больше 1 000 рублей. Бесплатно к нам приходит работник по уходу.
А завершить рассказ хотелось бы строками из стихотворения, которое ветеран Великой Отечественной Екатерина Дмитриевна Богдан написала сама:
Пусть будет мир на всей планете,
Стоят на рейде корабли,
Растут и радуются дети,
не зная ужасов войны.
Зачем, зачем нам эти войны,
зачем нам атомом грозить?
Путь будет мир на всей планете,
Давайте же его хранить. 
