Деревня, которой нет на карте
Деревня Устье Кличевского района расположена на месте слияния реки Ольсы и ее притока – Несеты. Еще 20 лет назад здесь было довольно многолюдно. Но со временем молодежь стала перебираться в города: Кличев, Бобруйск, Могилев, а то и еще дальше. Сейчас в Устье зимуют лишь два десятка старожилов. Да и на карте деревни с таким названием вы уже не найдете.
В середине 1990-х Устье и расположенное на другом берегу реки Ольсы Заречье объединили с Бацевичами в один большой агрогородок. Правда, административное объединение на местных особо не повлияло. О себе они продолжают говорить: устенские, зареченские, бацевичские.
Хотя в деревне всего две улицы, Березовая и Устенская, назвать ее умирающей нельзя. Ведь с первым весенним теплом в родительские дома из городов возвращаются дети и внуки, правда, теперь уже в качестве дачников. И до поздней осени здесь снова становится оживленно.
Устенцы постарше общаются здесь очень сочной, характерной для белорусской деревни трасянкой с диалектными словечками. Приехавшие в родную деревню их русскоговорящие дети и внуки довольно быстро переключаются на гэканне и чэканне, что тоже характерно. А можно услышать и литературный белорусский.
– Тут усе паміж сабою знаёмыя на шмат пакаленняў назад, а палова дык і ўвогуле – родзічы, – рассказывает Татьяна Доморад, нынешняя бобруйчанка, выросшая в Устье. – На жаль, зараз нават летам не так шматлюдна і весела, як у маім дзяцінстве. Зарастаюць хмызняком сенажаці, і хаты пакрысе пусцеюць. Але вёсачка яшчэ жыве. І паглядзіце, як тут добра! Паветра чыстае, ніякага шуму, мітусні, побач рэчка. І людзі тут добрыя, шчырыя. Дапамагаюць адін аднаму.
Субботник на старом кладбище
Устенцы, действительно – очень дружные и гостеприимные люди. В канун весенних православных праздников даже на старом кладбище местные жители наводят порядок сообща.
– Такая инициатива у нас возникла в сентябре 2018 года. Это уже шестой наш субботник, – рассказывает Валентина Маркова еще одна местная жительница, перебравшаяся в Бобруйск. – Кладбище у нас разделено на старое и новое. На старом не хоронят давно. Там могилы и послевоенные, и довоенные. Вот оно было в ужасном состоянии.
Перед Радуницей люди, конечно, прибирают на могилках у своих родных. Но много и таких могилок, которые никто уже не навещает: либо умерли все, либо переехали куда-то далеко. А между могилами были сплошные заросли, поваленные деревья лежали, и сорняки огромные росли. Пройти было тяжело!
Вот мы с соседями договорились провести субботник. Мужчины наши поспиливали сухие деревья и бурелом убрали, кусты повыкапывали, выкорчевали пни, бурьян. Мы вынесли с кладбища ветки и сучья. Листья лежали толстым слоем, много было мусора, сгнивших деревянных оград. Мы все повыносили, почистили. Так хоть камни могильные стало видно.
На старом кладбище, действительно, много валунов разных размеров и форм, торчащих из земли. Если когда-то на них и были надписи, то уже очень давно от них не осталось и следа.
– В войну люди ни крестов, ни оград не ставили. А которые были – погнили. Только камни эти и остались, – поясняет Елена Зайковская (Маркова), одна из инициаторов «поминальных субботников». – Мне мама показывала, когда я маленькая была, кто где лежит, но я и не помню уже. А мы на своих и чужих не делим. Тут все друг другу родня.
И действительно, здесь на крестах и надгробьях очень часто повторяются одни и те же фамилии: Савчики, Коврики, Марковы…
– Да, у нас в веске Марковых половина, – смеется Ирина Аркадьевна, тоже Маркова. – Представьте, сколько тут поколений нашей родни лежит. Вот и поддерживаем порядок. Жалко только, что молодежи мало. Внуки еще иногда приезжают к старикам на могилки, а правнуки уже не хотят на кладбище ездить.
Мария Коломейцева принадлежит к поколению внуков. Она не пропускает ни одного такого субботника. Женщина родом из Устья, а работает секретарем в Бацевичской школе:
– Я здесь родилась и всю жизнь живу. Переезжать никогда желания не было. Здесь лучше, чем в городе, спокойнее. Выйдешь утром: свежий чистый воздух, кофеек, птицы поют. Такое наслаждение!
Я очень поддерживаю соседей в такой инициативе. На этом кладбище мой папа лежит и его родители. Мамины родители тоже здесь. На их могилах перед Радуницей мы вместе с дочерью Магдаленой наводим порядки. А на общий субботник пока прихожу одна.
Две могилы
На устенском кладбище есть две могилы, к которым местные относятся с особенной заботой. В одной из них похоронены четверо взрослых и трое детей. Это могила семьи Кантаровичей. В 1942 году их всех расстреляли фашисты.
– Недалеко от нас жили евреи эти, – вспоминает Елена Зайковская (Маркова). – С папкой моим дружили. Еще папка мой в погребе прятал кого-то из них. Всю семью расстреляли. И деток маленьких не пожалели.
Из воспоминаний жительницы д. Устье Марии Павловны Петрукевич (Парамоновой), 1933 г.р, записанных исследователями проекта «Голоса еврейских местечек. Могилевская область»:
«В нашей деревне жила только одна еврейская семья. Они жили недалеко от нас. С еврейской девочкой Мирой, моей ровесницей мы очень дружили. В школу мы еще не ходили, все время вместе играли. Мира была очень красивая девочка, с длинными черными косами. Как-то осенью приехали к нам немцы, собрали всю большую еврейскую семью, заставили их вырыть яму и всех расстреляли. Я спрятала Миру под печью у себя дома. Я так хотела, чтобы хоть она осталась жива! Но полицай увидел, что девочка ко мне пошла. Пришел и сказал матери, что застрелит и ее, и всю семью, если не отдаст спрятанное дитя. Мать сказала, что не видела никого, потому что на дворе была. Полицай залез под печь, вытащил девочку и увел. Всех расстреляли».
После войны приехал единственный оставшийся член этой семьи – Перель Кантарович, брат маленькой Миры. Он перенес останки родных на кладбище и поставил там памятник, за которым и сегодня ухаживают устенцы.
Вторая могила на окраине старого кладбища бросается в глаза своей новизной, хотя захоронению уже более 75-ти лет. Это могила неизвестного солдата, погибшего в годы Второй мировой. Ее за собственные деньги реконструировали жители Устья в 2021 году.
– Мая бабуля распавядала, што каля вёскі быў бой, у якім загінуў гэты хлопец, – делится воспоминаниями Татьяна Доморад. – Але не знайшлося пры ім нічога, каб даведацца хаця б ягоняе імя. Нашы родзічы, ранейшыя жыхары Вусця, пахавалі жаўнера тут і даглядалі магілку. Але з цягам часу яна прышла ў занядбалы стан.
Аднойчы мая маці абмяркоўвала з суседкамі, што трэба хаця б новую агароджу зрабціь гэтаму невядомаму хлопцу. Чуткі аб іх намерах распаўсюдзіліся па вёсцы, і суседзі самі прыходзілі з прапанаваннямі дапамогі.
Напрыклад, Ірына і Віктар Ганчаронкі аддалі старую агароджу у вельмі добрым стане. А Аляксандар Парамонаў і мой бацька Аляксей вычысцілі яе, пафарбавалі і паставілі тут, на могілках. Астатнія неслі грошы, дапамагалі замаўляць неабходныя матэрыялы.
Наталля Данілава, якая нават не вусценка, а бабруйчанка, дапамагла набыць пліткі і каляровы друз (щебень, прим. авт.). Без яе такая прыгажосць не атрымалася б.
Такім чынам мы змаглі не проста агароджу замяніць, але й абкласці магілу пліткамі, зрабіць квяточіцу у выглядзе чырвонай зоркі, усталяваць лаўку і столік. Таксама быў пафарбаваны помнік і зроблена шыльда на ім. Каб аддзячыць усім, хто дабраахвотна дапамагаў, нашы мужчыны яшчэ зрабілі памятную таблічку.
Субботник заканчивается душевным прощанием. Перед Радуницей соседи вернутся сюда, чтобы наводить порядок уже на могилах своих родных. А пока все спешат по домам: работы в огородах много, а погода слишком хороша, чтобы ее упускать.
