Коренной бобруйчанин
Наш собеседник родился в Бобруйске в 1965 году в семье Раисы Наумовны и Ефима Львовича Перник.
– Я – бобруйчанин в десятом поколении, – улыбается Леонид.
Раиса Наумовна многие годы работала конструктором-модельером на Трикотажной фабрике.
– Кстати, все модели тех времен – и ее заслуга, – с гордостью отмечает сын.
Маленький Леня и сам когда-то поработал вместе с мамой – демонстрировал спортивные костюмы «в качестве манекена», как он сам говорит.
Отец нашего героя, Ефим Львович – военный музыкант. Он был солистом оркестра Бобруйского гарнизона.
– Когда папа ушел на пенсию, то создал оркестр для компании «Ритуал». Я помню, даже несколько оркестров потом было, – вспоминает собеседник.
Леонид закончил 8 классов СШ No1. Учился он при двух легендарных для школы директорах: Александре Павловиче Урбановиче и Михаиле Григорьевиче Альтшулере:
– Люди были выдающиеся, конечно. С Альтшулером мы даже жили по соседству. Вообще, я вам скажу, что учителя у нас были самые лучшие. На них хотелось равняться, их мы очень уважали.
После школы был автотранспортный техникум, а затем, в середине 1980-х – армия. Отслужив, Леонид решил продолжить образование и поступил в Белорусский политехнический институт (сегодня – Белорусский национальный технический университет, прим. авт.)
– Моя жизнь всегда была связана с автотранспортом, и после переезда тоже, – рассказывает Леонид Ефимович. – А в Бобруйске я трудился на легендарной 13-ой автобазе. Занимался техническим обслуживанием и ремонтом грузовых автомобилей. Потом – «Горплодовощторг» с 1991 по 1994, где я был завгаром (заведующим гаражом, прим. авт.). Есть что вспомнить, потому что всегда рядом находились люди, которые могли чему-то научить.
Несмотря на любовь к технике, в жизни нашего героя было место и для творчества.
– Я музыкант и играл в коллективе самой лучшей ведущей мероприятий Эммы Станкевич, – с теплотой вспоминает Леонид. – Ей, конечно, равных не было и не будет никогда в этом городе. Мы на свадьбах, юбилеях играли. Эта была моя вторая работа.
На свадьбе Леонида и его супруги Маргариты в 1988 тоже играл коллектив жениха:
– Шикарный был праздник. Мы гуляли в Белой церкви на Минской, потому что там была столовая «Военторга». В то время еще был сухой закон, но мы выкручивались. Было очень тепло и хорошо.
Леонид с печалью упоминает, что все друзья-музыканты тоже разъехались по разным странам. А знаменитая на весь Бобруйск ведущая и лидер их коллектива Эмма Станкевич живет сейчас в Нью-Йорке.
– Потом были другие прекрасные коллективы, – продолжает Леонид. – Я в «Березке» работал, было такое легендарное кафе в нашем городе. Там всегда хорошая музыка звучала.
«Пятая графа» и «цепочка эмиграции»
В США Леонид с женой и старшим сыном Славой уехали в 1994 году. Это не было желанием нашего собеседника. Эмиграция была вынужденной по нескольким причинам. И первая из них – «пятая графа»:
– После школы очень хотел поступить в медучилище и дальше в ВУЗ. Я и сейчас уверен, что из меня хороший врач получился бы. Но таких, как я, с моей «графой» – не принимали.
Говоря о «графе», Леонид Ефимович имеет в виду графу No5 – «национальность», в формуляре Личного листка по учету кадров паспортных органов МВД СССР (обычно говорят просто «в паспорте», прим. авт.). Еврею по национальности, как и немцу, крымскому татарину или греку, например, эта графа очень осложняла жизнь в Союзе, при всей «дружбе народов».
– Можно было что-то придумать, – рассуждает наш собеседник. – Например, наши друзья с Украины ездили учиться в мединститут во Владикавказ. Там этот вопрос не стоял так остро. Но меня родители не отпустили бы так далеко.
О том, что пришлось поступать на автомеханика, Леонид не жалеет. Он всегда любил свое дело. Есть, шутит он, что-то общее в том, чтобы чинить людей и автомобили.
Еще совсем молодым парнем он начал работать на 13-ой автобазе, начав со смазчика и, постоянно обучаясь, дорос до мастера участка.
– Многие из моих подчиненных мне годились в отцы. Но я скажу, что у лучших учился, поэтому так вырос. Но в один прекрасный момент приходит главный инженер и говорит: «Знаешь, тебе нужно увольняться». Раньше у нас на автобазе очень много евреев работало, а к моему увольнению один я остался – все уехали. Сердце, конечно, разрывалось – я свою работу любил.
Такие истории, по словам Леонида, не были чем-то необычным. «Неудобная графа» была поводом не повысить человека, не принять в учебное заведение, отказать в заслуженной награде или принудить к увольнению, если на это место был свой кандидат «подходящей» национальности.
– К 94-му году многое поменялось, и национальность уже не была такой проблемой, но нельзя было прерывать цепочку. Тогда, еще с 70-х годов, действовала схема: уехал по статусу беженца сам, через 5 лет получил гражданство – вызови другого. Так родственники поколение за поколением и перебирались семьями.
В 1989-м уехал с семьей двоюродный брат Леонида по отцовской линии. В 1994 году настала очередь нашего героя.
Переезд и адаптация
– Мы уезжали все вместе: с женой и сыном, родителями, братом Эдиком. Здесь все продали, и улетели в Штаты. У нас на троих в кармане было 200 долларов. У мамы – чуть больше. И когда мы приехали, она все деньги отдала, чтобы купить первую машину.
Адаптация, по словам Леонида, проходила тяжело. Никто из семьи английским языком не владел, с работой в первое время было не слишком хорошо. Первым, имея востребованную специальность автомеханика, на работу к «русским американцам» устроился именно Леонид.
Маргарита, жена нашего героя, по образованию – учитель физики. Этому призванию она решила посвятить и жизнь в новой стране.
– Проще всего технарям и тем, кто умеет читать ноты с листочка, – улыбается наш собеседник. – А вот моей жене пришлось переучиваться, очень тяжело и много заниматься. Зато теперь Рита – профессор математики в колледже! Мы, конечно, очень гордимся – она столько сил положила на это и добилась всего сама.
Вскоре наш герой сменил место работы на американскую компанию, занимавшуюся продажей мороженого. Леонид с коллегами ремонтировал автопарк в 45 специально оборудованных грузовиков. Там он проработал более 22 лет.
Когда компания вышла из бизнеса 3 года назад, Леонид Ефимович решил работать на себя, арендуя ту самую мастерскую. Теперь он занимается ремонтом преимущественно легковых автомобилей.
О разнице в менталитете и жизни в США
– После основной работы была возможность пользоваться рабочими инструментами, и я, как у нас говорят, «подхалтуривал», – рассказывает собеседник. – А мои американские напарники всегда удивлялись этому: «Рабочий день закончился, пора идти домой и отдыхать с семьей. У тебя хорошая зарплата, есть дом, зачем столько работать?»
Перник улыбается и говорит, что это кардинальное различие в менталитете: американцы ценят семейное время и свое здоровье, а белорусы берутся за любую возможность подработать, чтобы отложить денег.
– Вообще, американцы – люди приветливые, отзывчивые и, знаете, наивные. Они знают, что и как нужно делать, пока все идет по инструкции. А вот смекалки и находчивости им не хватает, –считает бобруйчанин.
Пришлось много трудиться, но на новом месте за 6 лет семья Леонида Ефимовича «встала на ноги»: сменили несколько автомобилей, взяли в ипотеку дом, много путешествовали по США, были в Канаде и даже съездили в круиз по Карибскому морю. Уже в США родился младший сын Леонида – Филипп. Жизнь наладилась.
– Здесь тот, кто работать готов – всегда поднимется, независимо от национальности, – утверждает Леонид. – Младший сын хорошо учится, старается. А старший в 2017 году женился, в 21-м – закончил колледж. Моей жене ее работа нравится, и я тоже уже не представляю, как бы работал не на себя, а «на дядю». И родственников тут много, живем все рядом, праздники вместе отмечаем. Не рай на земле, как некоторые думают, много в Америке и проблем. Но мы справляемся, все у нас хорошо.
Бобруйская ностальгия
– Когда я уехал, мне было 29 с половиной лет, – вспоминает собеседник. – И в Штатах я живу почти столько же. То есть, полжизни – тут, полжизни – там. Первых 29-и лет хватило, чтобы родиться на этой земле, полюбить ее всей душой. И без нее у меня спокойно жить не получается – тянет домой.
Леонид приезжает в Бобруйск каждые три года. Но в прошлый раз в родном Бобруйске он был в 2017 году «на 100 лет революции». Пандемия подкорректировала планы, и разрыв между визитами получился в пять лет:
– Должен был в 20-м году приехать, но тогда никто не летал, поэтому не было так обидно. А в 21-м году не смог в связи с некоторыми событиями. Неясно было, как добираться. Ну, а сейчас наладилась дорога и вот, наконец-то я дома. Немножко неудобно, но это до поры, до времени. А пока – летаем через Турцию.
Город за пять лет, считает собеседник, существенно не изменился. Разве только окраины обросли новыми многоэтажками.
– А вот люди поменялись. У нас в Бобруйске всегда были такие люди душевные, улыбчивые, как и все белорусы. А сейчас – люди грустные, даже угрюмые. Меня это расстраивает, я переживаю очень. Не узнаю свой город – мы же всегда были как одна большая семья.
Чтобы поддерживать связь с любимым городом и друзьями, Леонид уже давно состоит в Facebook в группе «Бобруйчане всех стран – объединяйтесь!». Там, уверяет собеседник, очень ощущается местный колорит:
– Мой товарищ, например, однажды поздравляет там бобруйчан с Днем шахтера. И все понимают, почему. Было время, когда в магазинах на полках ничего не было, а дома в холодильниках – было все. И мы шутили тогда, что наши люди все из-под земли достают.
В Бобруйске, да и в Беларуси, у Леонида Ефимовича близких родственников не осталось. Он приезжает к друзьям и к самому городу. Да еще могилы родных навещает.
– Тоска иногда страшная. А сказали бы мне: вот тебе таблетка от ностальгии, то я бы не взял, – грустно улыбается коренной бобруйчанин. – Мне даже эта грусть по дому дорога. Как забыть его? В этой земле мои предки лежат, здесь я человеком стал. Даже мой сын Слава, который в 6 лет отсюда уехал, всегда подчеркивает, что он не просто белорус, а бобруйчанин.
