Начало нового учебного года, увы, нельзя назвать спокойным. 6 сентября в Бресте за травлю однокурсницы (еще в мае этого года) трех несовершеннолетних девушек приговорили к 1,5 годам ограничения свободы без направления в исправучреждение. Издевательства над потерпевшей девочкой подружки записали на видео и выложили в соцсети.
А уже в конце сентября стало известно об аналогичном случае в Гродно, где несколько учащихся колледжа избили одногруппника и также сняли это на видео. На хулиганов заведено уголовное дело, а сами подростки отправлены до суда в ИВС.
Для предотвращения подобных случаев в учебных заведениях страны проводятся информационные часы и беседы на тему буллинга. Но достаточно ли этих бесед?
«Хулиганы были и в нашем детстве, и в детстве наших родителей»
– То, что сейчас мы называем буллингом (буллинг – от англ. bullying, запугивание – прим. авт.), раньше именовалось травлей, – уточняет Светлана Евгеньевна. – Это явление существовало всегда в любом относительно закрытом обществе: армейское подразделение, элитная школа, пионерский лагерь.
По словам Светланы Яковлевой, от родителей и педагогов она часто слышит, что якобы эта проблема пришла к нам с Запада, под влиянием социальных сетей. И именно в погоне за «лайками» подростки начали снимать издевательства над сверстниками на телефон.
– Разумеется, это не так, – считает социальный педагог. – Многие смотрели проникновенный и, на то время, шокирующий фильм Ролана Быкова «Чучело». Он о самой настоящей травле новенькой девочки в классе. А ведь фильм снят в 1983 году.
Специалист приводит еще пример: книга Стивена Кинга «Керри» о затравленной одноклассниками девушке. Этот культовый сюжет, заявляет педагог, актуален и сегодня, а ведь книга написана вообще в 1974-м.
– Хулиганы были и в нашем детстве, и в детстве наших родителей и так далее. Однако сегодня изменился подход к проблеме, – говорит Светлана Евгеньевна. – Детям стали объяснять, что они не должны терпеть издевательства, а социально-педагогические службы в учебных заведениях имеют четкий алгоритм действий в подобных ситуациях.
«Заметить, что ребенка буллят в школе, бывает непросто»
По словам собеседницы, гаджеты и социальные сети позволили обществу разглядеть проблему «во всей красе» и ужаснуться ее масштабам. Они лишь фиксируют жестокость и выводят факт буллинга за пределы коллектива. С одной стороны, жертва страдает от этого, с другой, появляется возможность увидеть проблему и разобраться с ней.
– Ситуация ведь осложняется тем, что дети и подростки часто не говорят о травле до тех пор, пока не случится срыв. Как это произошло с девочкой в брестском колледже. А заметить признаки того, что ребенка буллят в коллективе, бывает очень непросто.
В любом случае, поясняет социальный педагог, родители должны быть чуткими к изменениям в настроении ребенка. Такие перемены в поведении, как:
- замкнутость,
- отстраненность или, наоборот, вспышки агрессии,
- плаксивость,
- нежелание идти на учебу,
- ухудшение успеваемости,
- ночные кошмары,
могут свидетельствовать не только о буллинге, но и о других проблемах в жизни ребенка. Для родителей главное – помнить, что каждый из этих тревожных звоночков является поводом для откровенного разговора.
– Семье также стоит встревожиться, если у ребенка нет друзей, он сбегает с уроков, у него «теряются» или часто портятся и пачкаются вещи, – акцентирует внимание Светлана Яковлева.
«Начинается с малого»
Травля, по словам специалиста – это не только прилюдные избиения на камеру.
– Начинается все с малого, например, ребенку дают неприятное или унизительное прозвище, которое он под давлением коллектива либо принимает (смиряется), либо игнорирует.
Затем игнорировать и избегать начинают уже его: не хотят сидеть за одной партой, не отвечают на вопросы, мешают общим гулом и издевками отвечать у доски и тому подобное.
– Если не предпринять решительных действий на этом этапе, то дальше идет нарушение физических границ: толчок, подножка, плевок, отбирание личных вещей, порча одежды, рюкзака и т.д. В некоторых случаях – вымогательство.
Если буллер не встречает отпора от наблюдающих (остального коллектива) и жертвы, то дело быстро доходит до побоев и унижений. Например, девочку из брестского колледжа заставляли извиняться за какие-то поступки и слова на коленях.
«Ломает других тот, кто сломлен сам»
Необходимо помнить, подчеркивает Светлана Яковлева, что сами обидчики (буллеры) – это, чаще всего, глубоко травмированные дети, которые за счет унижения более уязвимых ребят пытаются почувствовать себя лучше, нивелировать собственную психоэмоциональную ущербность.
– Ломает других тот, кто сломлен сам. И здесь мы часто имеем дело с недостатком любви и поддержки в семье, либо с насилием и гиперконтролем, асоциальным поведением родителей, а порой, и вовсе отсутствием контроля и четких границ, – говорит специалист. – А это уже поле деятельности психолога.
Когда подобные случаи вскрываются, убеждена педагог, помимо наказания, с агрессором должна проводиться не меньшая работа, чем с жертвой буллинга. Только так, считает Светлана Евгеньевна, можно понять, что толкнуло ребенка на путь насилия, и помочь ему справиться с собственными травмами.
Уверенность в поддержке близких и «нулевая толерантность»
– Хуже всего, что многие жертвы буллинга настолько боятся оказаться в полной изоляции, что начинают подыгрывать своим угнетателям, – говорит собеседница. – Нуждаясь в общении, они принимают нездоровые и пагубные отношения как суррогат дружбы. Порой, такие ребята, стараясь не обострять ситуацию, пытаются угодить буллеру и даже его выгораживают.
Ключевое значение в защите ребенка от буллинга играют четыре фактора, считает социальный педагог. И первый из них – это безоговорочная поддержка родителей.
– Ребенок должен знать, что к своей семье он может прийти с любой бедой и получить поддержку, а не нотации или осуждение. Эту банальную истину, как показывает мой профессиональный опыт, понимают далеко не все родители.
Часто, говорит собеседница, дома бытуют установки, что ябедничать нельзя, нужно со своими проблемами справляться самому. Да и какие проблемы вообще могут быть у ребенка? Вместо того, чтобы поддержать и помочь разобраться, некоторые родители либо игнорируют, либо очертя голову мчатся защищать, скандалить и наказывать буллера.
– От подобных импульсивных действий жизнь ребенка только усложняется, а статус слабой, не способной к самозащите жертвы, закрепляется, – считает педагог.
Еще хуже, если родные дают ребенку установку: сам виноват. Фразы, вроде: «у тебя нет друзей, потому что ты плохо учишься», «тебя обижают, потому что ты хилый, спортом займись» и прочие в том же духе, укрепляют в ребенке уверенность, что он сам виноват в травле и заслуживает такого отношения.
– Иногда родители прямо заявляют, что не хотят растить «неженку», и в конфликте ребенок должен сам за себя постоять, – рассказывает Светлана Евгеньевна. – Но ведь буллинг – это не конфликт, где у каждого свой интерес. Буллинг – это травля ради травли, где цель – получение удовлетворения от чужих страданий.
Следующий фактор в борьбе с буллингом, говорит наша собеседница, это «нулевая толерантность» в учебных заведениях.
– Этот термин пришел из криминологии, – объясняет Светлана Яковлева. – Он предполагает пресечение даже самых малейших проявлений буллинга: от обидных прозвищ до демонстративного игнорирования. Никакого замалчивания и укрывательства фактов травли здесь быть не может. И за каждым следует наказание.
Третий, очень важный, фактор искоренения буллинга – воспитание в детях с самого раннего возраста чувства собственного достоинства и уважения к достоинству окружающих.
– Эта же линия должна неукоснительно соблюдаться самими родителями и всеми специалистами, работающими с детьми и подростками, – говорит Светлана Яковлева. – Педагог должен быть примером уважения к себе и другим. Тогда, даже если буллер появится в группе детей, то вместо поддержки наблюдателей он получит всеобщее неодобрение, а намеченная жертва – коллективную защиту.
Четвертый фактор – это просвещение и профилактика.
– Педагоги и ребята тоже должны знать, как распознать буллера, как ему отвечать, куда идти за помощью, что делать, если при тебе происходит травля, – рассуждает социальный педагог. – И узнавать это нужно не из брошюр или лекций, а на тренингах с привлечением различных специалистов, где можно проработать каждую ситуацию с разных сторон.
Что делать родителям, если ребенок стал объектом травли?
Идеальный алгоритм, по словам нашей собеседницы, таков:
- Сначала ребенок, получив поддержку родителей, пытается урегулировать ситуацию с обидчиком сам. Порой, особенно в начальной школе, буллер может не осознавать, что поступает плохо, если у него в семье пинки, подзатыльники и оскорбления в порядке вещей. Если ему спокойно и уверенно объяснить, что так нельзя, то есть вероятность, что ребенок прекратит.
- Если травля продолжается, то жертва буллинга веско сообщает угнетателю: «Будешь продолжать – я расскажу педагогу». Иногда это срабатывает, если у буллера нет широкой поддержки в коллективе.
- Родители идут к педагогу.
- Родители встречаются с семьей обидчика при посредничестве незаинтересованного лица, лучше всего – психолога.
- Работу с жертвой и буллером начинает социально-психологическая служба учебного заведения, если необходимо, то при участии других специалистов.
- Параллельно, с «наблюдателями», которые поддерживали или игнорировали буллинг, тоже работают специалисты.
- Если после всех предпринятых усилий ребенок продолжает чувствовать внутренний дискомфорт при общении с одноклассниками/одногруппниками, необходимо дать ему возможность перевестись в другой класс/группу или даже учебное заведение.
– К сожалению, – констатирует Светлана Яковлева, – такую схему не всегда можно реализовать на практике. Но к этому необходимо стремиться, чтобы защитить наших детей и помочь им выйти из травли без травм.
