Татьяна Александровна Чайко, пенсионерка:
– Не знаю, не могу однозначно ответить. Чтобы где-то толкнули, где-то нагрубили...такого нет. В принципе, все нормально. Может потому, что я не агрессивная (улыбается).
Александр, пенсионер:
– Да, есть такое. От неуверенности в жизни, не знаешь, что завтра будет. Может ракеты полетят, может бомбы. Поэтому я стараюсь от этого мира быть в сторонке. Мне уже под 70 лет и мне надо уже побыть с собой, мне уже с этой агрессией не справиться. Закрылся в своей капсуле и всё.
Артур Одинец, сотрудник КУП «ЖРЭУ Ленинского района г. Бобруйска»
– Нет, не скажу так. Работаю с населением и такого не замечаю. Конфликтные ситуации чаще возникать не стали. В общении в коллективе тоже ничего не меняется. Близкие о таком тоже не говорят.
Хаим, работает в синагоге:
– По крайней мере, люди с которыми общаюсь я, все достаточно спокойные, никакой агрессии или ненависти я не чувствовал. Поэтому, все вроде бы нормально. Все довольны всем.
Каких-то бытовых конфликтов в магазине или общественном транспорте я тоже не слышал.
Я сам по себе человек не агрессивный, от меня тоже агрессия никакая не идет и окружение у меня такое же.
Может быть, если что-то и есть, то это в связи с тем, что телевидение разжигает... может поэтому.
Юлия, в отпуске по уходу за ребенком:
– Мне кажется, нет. Наоборот, вот я с коляской, и мне всегда даже молодежь уступает и дверь всегда придержат.
Никита Лаппо, водитель:
– Мне кажется, что общество зависимо друг от друга. И если мы видим, как дети играют и купаются, то общество становится более спокойным. А если общество видит какое-то насилие, какие-то сложные ситуации, то оно начинает раздражаться.
Иногда мне на глаза попадаются конфликтные ситуации, но я к такому спокойно отношусь, потому что всегда есть люди, которые недовольны.
Я стараюсь жить в своем мире.
Елена, жительница Могилева:
– По своим знакомым я такого сказать не могу.
Насчет белорусского общества, злые? Может, более безразличные. Просто мы, наверное, совсем разобщенные стали и, да, безразличные друг к другу. Мы не злые, нам просто неинтересен ни сосед, ни друг.
Насчет конфликтов в общественных местах... Знаете, что поражает. Например, садится девушка в маршрутке, и «спасибо», и «пожалуйста», и тут же по телефону кого-то обложила чуть ли не матом. Мы так привыкли к телефонам, и не замечаем, что остальные в этот момент рядом находятся. Наверное, мы какие-то условности выполняем, но не замечаем, что в других каких-то вещах становимся грубыми, агрессивными, резкими. Вот, если человеку чуть что-то не так сказать, он сразу бросается, хотя знает, как надо себя вести, чтобы нравится окружающим.
Еще пример, когда нам говорят, что, например, человек может не мыться – это образно, и остальные должны воспринимать это нормально, потому что это его личное дело. Но, я считаю, что просто этот человек никому не нужен. Или видишь как мамаша ребенка маленького дергает – чего ты его лупцуешь?
Раньше, например, ребенок в коляске ехал лицом к маме, а сейчас его посадят лицом к улице, а мама идет в телефоне, и что в таком положении ребенок увидит, чему он научится.... Вероятно в этом был какой-то смысл, что ребенок обращен к маме – она всегда видит, что с ним. Я не критикую, я констатирую факт,
Что страшнее: злость или безразличие?
– Человек не может быть агрессивным постоянно, поэтому безразличие страшнее, потому что пройдешь мимо преступления, нарушения каких-то этических норм, мимо той же девушки, которая лупцует своего малолетнего ребенка. Тихое безразличие страшнее, потому что оно во всем: и в работе, и в учебе, и в отношениях. Кто больше виноват – кто нахамил, или кто мимо пятнадцать раз прошел? Он хоть высказал. что хотел, а ты? Ты воспитанный, ты знаешь как правильно – и что?
