Могилевская типография – место и для бобруйчан знаковое. По крайней мере, для бобруйских работников пера. Ведь все газеты города печатаются именно здесь, в типографии имени Спиридона Соболя, для чего каждый вторник, в день выхода, полосы будущего номера спешно доделываются коллективами редакций и в назначенный «час пи» отправляются на типографский сервер... Теперь уже, благо, по интернету, а ведь было время, и на автобусах возили. Многое из всего этого помнит и наш сегодняшний собеседник. Потому что отдал могилевской типографии лет 40. Начинал здесь печатником, потом работал инженером-технологом, мастером, главным инженером и, наконец, директором. С этой должности Александр Короткий и ушел на заслуженный отдых в 2013 году.
Гараж, обед и... снова гараж
– Александр Лаврентьевич, вы уже на пенсии почти 10 лет? Ну, расскажите, каково это – заслуженно отдыхать?
– Первые три месяца я просто не знал, куда себя деть. Никуда идти не надо, никаких производственных вопросов решать не надо… Ничего не надо. Хорошо хоть, моя «старушка» осталась. Это я о своем автомобиле «Hyundai Sonata», которому уже больше 20 лет. Пошел в гараж, пару гаек подкрутил – и обед наступил. После обеда малость покимарил и, если жена никаких заданий не даст, опять заглянул в гараж. Да, вначале было очень непросто, а потом, лет за пять, все как-то постепенно выровнялось.
– Если честно, то, когда увидел вас, сразу обуяли воспоминания... Все-таки мы долго работали через дорогу, вы – в типографии, я – в редакции. Уже тогда о ваших необыкновенно ярких качествах руководителя предприятия ходили легенды.
– Я считаю, что просто делал свою работу. И старался делать ее хорошо.
«Хозяин» на Магадане
– Но давайте начнем нашу беседу с начала. Знаю, что вся ваша трудовая биография в основном связана с Могилевом. Но был ведь еще и Магадан?
– Вообще-то родился я в деревне Липень Осиповичского района, в 1948 году. Закончил в Минске училище, потом заочно Московский полиграфический институт. После службы в армии, в которую пошел в 26-летнем возрасте, вернулся в Могилев, в типографию, уже главным инженером. Женился, построил кооперативную квартиру на Юбилейном (микрорайон в Могилеве – авт.). А когда родился сын, почувствовал, что денег стало не хватать. В нашем доме больше половины жильцов раньше работало на Севере. Вот они мне и посоветовали написать заявление в издательство Магаданского облисполкома. Что я и сделал. Через какое-то время приходит вызов. Наш комитет по печати, правда, пытался отговорить меня, но я все-таки настоял на своем.
– В качестве кого вы туда отправились?
– Начальником печатного цеха. Приезжаю, а там мужики уже года два никакой премии не получают, перспективы туманные. Пришлось переругаться практически со всеми – с производственным отделом, с экономистами… Но дело постепенно тронулось с мертвой точки. Месяца через два появились работа, заказы и премия. Цех ожил.
Потом однажды иду и слышу в свой адрес за спиной: «Смотри, вон наш хозяин пошел». Тут необходимо отметить, что процентов 40 рабочих в цеху были бывшие зеки. Они уже свое отсидели, а возвращаться на «материк» было не к кому. А «хозяин» на зоне – величина! Одним словом, приняли они меня…
«Я Кучинскому говорю: «Может, мне попробовать?»
– Так вы, наверное, из Магадана приехали «в шоколаде»?
– Месяца через три я прикинул, что, не имея стажа, заработать там что-то приличное было невозможно. Тогда я решил подрабатывать еще и печатником. Ведь куда после смены мне приходилось идти? В общагу, где в комнате с тобой живут два алкоголика. А так я до 23 часов работаю на печатной машине. За полгода такой работы привез из Магадана на пол-машины.
– Вернулся в Могилев, а тут как раз фотонабор стали внедрять, – продолжает Короткий. – Я к этому времени и литературу нужную изучил. Так что, с головой окунулся в это новое дело, которое мы, в итоге, в могилевской типографии первыми в стране довели до победного конца. А все потому, что в этой жизни мне всегда попадались люди, с которыми можно было решать сложные вопросы и которые оказывали посильную помощь.
– Вы стали директором в очень непростое время…
– Да, это был сентябрь 1994 года. До этого директором был Олег Платонов. Тогда была такая мода – коллектив выбирает директора. А тут в стране полный раздрай, сплошные проблемы. Платонов пришел, производства не знает, как выкрутиться, не знает… К 1994 году дошло до того, что бедная типографская машина не могла выехать со двора – не было бензина. А Кучинскому (Владимир Кучинский, в те годы начальник управления по печати облисполкома – авт.) что делать, его на всех совещаниях «склоняют». Я тогда ему говорю: «Может, мне попробовать?». Платонова подвинули, и я стал директором.
«Это же половина бюджета области!»
– Чем запомнилось вам то время, 90-е?
– Вот я решил именно в этот момент на треть поменять весь печатный парк типографии. Получилось. Но в это время все были увлечены офсетной печатью, необходимы были компьютеры. Я вспомнил, что в управлении мы создали малое предприятие «Принтер», там было штук пять компьютеров. Пишу письмо на имя Кучинского: «В целях развития производства прошу…». Короче, «Принтер» и всех к нему причастных отдают мне… Вспоминаю молодого, горячего директора нашего пивзавода, который очень хотел получить красивую пивную этикетку. Мы только с пятого раза его удовлетворили. А потом пошли винзаводы, колхозы, которые разливают вино. Все закрутилось с неимоверной скоростью. Работа была в удовольствие и очень продуктивная! Так и прошли два десятка годов.
– Не могу обойти вниманием такой момент. Газета «Могилевские ведомости», в которой я тогда работал, в 90-х вдруг рванула к космическим тиражам, которые предполагали и совершенствование типографских услуг.
– Да, тогда главным редактором был еще молодой Григорий Кисель. Естественно, ему хотелось высокого качества во всем. Но высокая печать этого дать не могла. Мы неоднократно с ним обсуждали этот вопрос. Нужна была новая печатная машина. В то время председателем облисполкома был Николай Гринев. Когда он узнал о стоимости новой типографской машины, то сразу же пояснил: «Это же половина бюджета области!». Стало ясно, что денег не будет. Пришлось ехать в министерство, где родилась идея брать не новую, а бывшую в употреблении машину. Через какое-то коммерческое предприятие нашли бэушную. Я опять беру кредит в банке, на первый взнос кое-как наскребли денег. Привозим машину, устанавливаем, а она не работает так, как надо! Что делать? Хотя в договоре было прописано, что продавец должен был ее запустить и даже обучить персонал...
«Я говорю: «Эдик! Я сам себя под статью подвел»
– А тут меня вызывают в министерство, – продолжает собеседник, – мол, подписывай акт о сдаче машины в эксплуатацию. Я говорю: «Так она не работает, как же я подпишу?». А тогда была такая методика: не закончив процедуру с одним агрегатом, нельзя было начинать работу с другим. То есть, мы, получается, тормозили покупку такой же машины для Гродно. Из-за нас вся цепочка очередников «замораживалась». Короче, после длительных бесед подписал я акт и в полном смятении приезжаю домой. Помощи от кого-то ждать бессмысленно, такие машины в Беларуси не выпускаются. Вызвал главного инженера Миронова и говорю: «Эдик! Я сам себя под статью подвел, подписав акт ввода в эксплуатацию неработающей машины. Надеваем халаты и идем снова смотреть ее!».
– Получилось?
– Если бы. Правда, после того, как немного поджали валики, машина через пень-колоду как-то заработала. Но качество печати – отвратительное, сплошная чернота. Я опять связываюсь с министерством. Тогда начальник производственного отдела подсказал обратиться к заводу-изготовителю. И сам же с ним связался. Но к тому времени такие модели уже были сняли с производства. Машина ведь была в Германии, потом ее продали в Польшу, потом она там лет 10 простояла… Тем не менее, как-то разыскали печатника, немца, который на ней когда-то работал, и я его после прилета в Минск привез в Могилев. Всю ночь мы с ним и нашей бригадой печатников возились в цеху. Оказалось, надо было давать машине гораздо большую скорость. Как только мы это сделали, все стало на свои места. Машина работает по сей день! Я тут же в цеху расцеловал этого немца. Далее – бегом ко мне в кабинет, распиваем на радостях коньяк.
– А потом ведь газеты стали переводить на цвет – тоже эпопея?
– Совершенно верно. И первой была газета «Могилевские ведомости». Гриша Кисель от радости хлопал в ладоши. Да и мы все были очень рады. Внедрив офсет, перешли на печатание не только 8-ми и 16-полосных газет, но и 24-полосных формата А-3, хотя раньше работали с форматом А-2.
«Дачи у меня никогда не было. И я этому очень рад!»
– Александр Лаврентьевич, вот хотел с вами поговорить о том, как вам живется на пенсии, а вместо этого говорим о том, как вы работали до пенсии. Хотя тоже интересно! Но вы наверняка помните знаменитую фразу Лелика: «Чтоб ты жил на одну зарплату!» из кинокомедии «Бриллиантовая рука». А как чувствует себя бывший директор, ныне пенсионер, живя на одну пенсию?
– Если вместе с женой в один карман две пенсии, то еще куда ни шло. А так… Хотя, по большому счету, все это не так уж и важно.
– Вы как-то обошли дачу, грибы, которые обычно превалируют в жизни людей пенсионного возраста…
– Грибная охота – это для меня одно из любимейших занятий, сплошное удовольствие. Обычно ездим на Мстиславщину, к родственникам жены. Они знают там все грибные места. А вот дачи у меня никогда не было. И я этому очень рад!
– Вы очень хорошо выглядите. Хоть сейчас можно идти в ночной клуб. Прошу прокомментировать этот факт.
– Первое время, когда я только ушел на пенсию, то занимался с гантелями, делал пробежки. Но потом забросил это дело. Год назад хватанул инфаркт. Когда-то в молодости занимался йогой, так что, теперь вспоминаю все заново – дыхательные упражнения, асаны.
– Спасибо за откровенную беседу. С праздником вас и всех нас, с Днем печати и Днем работников полиграфических предприятий! Продолжайте свои физические упражнения! Будьте здоровы и живите долго!
– Большое спасибо!
