О том, как перенесли «корону», мы попросили рассказать бывших и нынешних журналистов «Вечернего Бобруйска».
Александр УДОДОВ: «Снова попасть в ковидную больницу очень и очень не хочу»
«Только после выписки из больницы я понял, до чего коварен этот COVID-19.
Почти год прошел с той поры, но последствия вируса чувствуются и сейчас. При быстрой ходьбе не хватает воздуха, побаливают суставы, память плохо хранит недавние события… А ведь до заражения думалось, что эта инфекция – наподобие гриппа или обыкновенной простуды, и ее запросто вылечить.
Сначала недомогание почувствовала жена, у нее была повышенная температура. По вызову пришла врач из поликлиники, выписала таблетки. Потом затемпературил по вечерам и я, причем, не слабо – больше 39 градусов. По гололеду добрался до поликлиники, а там – тьма народу. Наверное, именно такие учреждения и стали основным источником распространения этой заразы. Очереди в регистратуру, гардероб, к кабинетам врачей, никакой дистанции между пациентами, многие без масок...
Врач послушала меня, выписала какие-то лекарства более чем на 100 рублей, и все. Таблетки я принимал, но лучше не становилось, температуру сбивал не парацетамол, а только уколы-тройчатка. Пропали вкус и обоняние, что уже говорило о диагнозе. Еще раз сходили с женой в поликлинику, нам сделали снимки легких – все чисто.
Супруге все-таки дали направление больницу, а я в одиночку стал бороться с температурой, только безуспешно. В скорую я не звонил, но она приехала. Неотложку вызвала дочка, которая живет в Могилеве. Отвезли меня в приемный покой центральной больницы, отданной для лечения ковида. Еще раз сделали снимок, однако и он затемнения на легких не показал. Я засобирался домой, но предложили сделать обследование на компьютерном томографе. Оказалось, что у меня двусторонняя пневмония, поражено более половины легких.
В приспособленном под палату небольшом помещении нас было трое – пожилой сторож одного из предприятий, страдающий диабетом, сотрудник милиции и я. Времени хватало, поэтому не спеша общались, сидели в интернете, внук передал мне наушники, и я слушал аудиокниги. Нам по 2-3 раза в день ставили капельницы, кололи в живот кроверазжижающее, пичкали таблетками.
В первые дни у меня подскакивала большая температура, и ее по-прежнему сбивали уколами. Лежать старался на животе, как и требовали, но сатурация, то есть, содержание кислорода в крови, была низкой, и я опасался, что отправят на ИВЛ. Приходила женщина в белом халате и показывала нам, как делать гимнастику для улучшения работы легких.
Запаха и вкуса я не чувствовал, есть не хотелось. Не смотря на просьбы ничего не приносить, мне передавали продукты, но я относил их, кроме воды, жене, которая лежала этажом выше. Неудивительно, что похудел в больнице аж на восемь килограммов.
Постепенно температура нормализовалась, улучшилась сатурация, но после капельниц появилась другая беда – недержание желудочно-кишечного тракта. И это было самой большой проблемой, ведь на этаже только один туалет. Даже иногда ночью попасть в него было проблематично, потому что там сидел другой «коллега».
Одного моего соседа, с диабетом, перевезли в «морзоновку», другого выписали. Просился домой и я, но лечащий врач сказал немного повременить. В палату поселили нового соседа. Он рассказал, что до этого лечился в другой больнице, а когда выписали, украл в магазине пачку пряников, потому что хотелось есть. Ему дали трое суток ареста, но места для отбытия наказания якобы не было, и поэтому привезли сюда. Мужик был раньше судим, на работу его брать не хотели, от него ушла жена, а паспорт остался в съемной квартире, за которую не было чем хозяйке заплатить. Я отдавал ему свою больничную пайку, и он съедал все, а еще бегал в санузел курить. Когда при выписке мне принесли одежду, я отдал соседу пару пачек сигарет и рубля четыре денег «на проезд», а еще дал номер телефона потенциального работодателя – авось, повезет. Парень был очень доволен.
Кстати, нашел я в этой болезни и положительные моменты. Во-первых, 15 декабря, в день госпитализации, я бросил курить и скоро будет год, как даже не пробовал. Терпеть поначалу, конечно, очень непросто, зато со временем намного легче стало дышать, прекратился кашель. А еще меня отвернуло от водки, не переношу ее запах. Если и употребляю, то только цветные настойки, хотя они тоже на спирту.
По пути из больницы домой зашел в магазин и купил, чего захотелось: шампанского, конфет и пельменей. Но вкус всего этого страшно не понравился, а запаха не услышал. На даче еще до больницы я порезал прицеп дров. Думаю, буду колоть – разработаю легкие. Но расколю чурбаков пять – и одолевает одышка. Даже задыхался, поднимаясь на свой третий этаж.
Месяца через три-четыре у меня восстановились желудочно-кишечный тракт, обоняние и вкус, лучше стало с дыханием. Но снова попасть в ковидную больницу очень и очень не хочу. Я перенес несколько операций, только они, как говорится, цветочки по сравнению с этой заразой. А поэтому без колебаний сделали с женой прививки – говорят, что, если даже и подхватишь ковид, то лечение переносится легче».
Евгений БУЛОВА: «С антителами договориться сложно»
«Как правило, многие, далеко не самые лучшие события происходят с нами в самый не подходящий момент. Болезни, например, любят подкрадываться незаметно. Вот ты, вроде, вчера еще этаким жизнерадостным козликом прыгал на лужайке, радовался солнышку, замечательной погоде, а сегодня вдруг приклеился ухом к подушке – не оторвать. Голова гудит, озноб бьет, во рту пересыхает. Чуть-чуть приподнялся с постели и тут же обратно мешком повалился.
Это я описал свое состояние летом прошлого года, когда неизвестным образом подхватил двустороннюю коронавирусную пневмонию.
Как сейчас помню – 1 августа, великолепная погода. Но к концу рабочего дня меня вдруг «заштормило». Почувствовал слабость в ногах, боль в суставах, зазнобило. Поначалу решил, что это какой-то временный упадок сил. Отжался от подоконника. На пятом движении закружилась голова, хотя обычно десятка три отжиманий были нормой, не вызывающей особого напряжения.
Заварил кофе, думал, может, таким вот образом взбодриться. Чашку выпил почти залпом – никакого улучшения. Кое-как добрался до машины и поехал домой, где сразу же, извините, скопытился. Лежу и думаю: «Откуда такая зараза взялась? Кашля почти нет, запахи различаю, насморк отсутствует… Вроде, соблюдал все меры каронавирусной безопасности. Ну, маску, может, не всегда надевал».
Померил температуру – под 38. Вроде, никакого особого «зашквара».
«Ладно, – думаю, – таблеток сейчас супруга каких-нибудь подбросит, выпью их, наверх горячим чайком все отлакирую, а завтра поглядим».
Назавтра лучше не стало. Вызвал на дом врача. Медработница особых нюансов при осмотре не выявила, но порекомендовала, если повысится температура, вызвать скорую. Все-таки мой 65-летний на тот момент возраст и словосочетание «группа риска» никто не отменял. Тем не менее, при слове «скорая» я про себя усмехнулся – не дождетесь!
Одним словом, почти неделю я стоически пытался дома противостоять своему постоянно ухудшающемуся состоянию. Но битву проиграл.
С температурой около 40 градусов все-таки был госпитализирован в Могилевскую областную больницу. В далеко не самое лучшее для нее время – учреждение в очередной раз перепрофилировали под «ковидных» больных.
Выявив двустороннюю пневмонию, меня принялись интенсивно лечить, за что медикам – отдельный респект. Капельницы следовали одна за другой, уколы, таблетки… Инструментальные и аппаратные исследования. Попав в больницу впервые за последние 30 лет, я с нескрываемым интересом наблюдал за процессом, все еще недоумевая – как это со мной все случилось.
Если честно, то в больнице я чувствовал себя достаточно сносно, никаких крутых виражей не отмечалось, состояние медленно, но верно улучшалось. Даже появившаяся однажды у моего изголовья кислородная маска служила, скорее, своеобразным реквизитом для селфи, а не для экстренного вмешательства.
Любопытно, что мой товарищ чуть позже примерно с таким же диагнозом тоже «загремел» в больницу, и присланные им в мой адрес фотографии с кислородной маской имели похожий «театрализованный» пафос. Иной раз хочется ведь удивить друга забавным кадром.
Сегодня, к сожалению, мы переживаем очередную волну коронавируса. Поначалу я думал, что все эти разговоры о вакцинации – примерно такая же малозначимая для меня тема, как и те рекомендации, к которым я особо не прислушивался год назад. Надеясь на самого себя, на свой иммунитет, на свою планиду, что ли. Сейчас я призадумался. И не просто сел в позу мыслителя, но и сделал прививку против «короны». Пока только первый укол. В середине ноября будет второй.
Другого варианта действий пока не вижу. С этими пресловутыми антителами (и уж с самим вирусом, тем более) договориться сложно».
Ирина ПОЛОВИКОВА: «Прыснула ароматной жидкостью на ладонь и… не почувствовала ее запаха!»
«О том, что я «подхватила» зловредный вирус, узнала далеко не сразу и практически случайно.
На календаре была середина июля, столбик термометра поднялся за 30 градусов, и потому, когда в понедельник к обеду на меня накатила оглушительная слабость, начала кружиться голова и градом полился пот, списала все эти неприятности на жару и не очень хорошие сосуды. Тем более, что окна кабинета выходили на солнечную сторону, кондиционером он оборудован не был, и уже к двенадцати дня находиться здесь было не очень приятно.
Но та же история повторилась и на следующий день, а в среду к уже имеющимся симптомам добавилась боль в суставах правой ноги. Избавиться от которой не помогали ни таблетки ибупрофена, ни отказ от обычной утренней гимнастики. Проанализировав ситуацию, я почему-то решила, что просто перегрузила ногу одним из новых упражнений. И, естественно, продолжала исправно ходить на работу. Правда, продуктивным мой труд в эти дни назвать было сложно: если в первой половине дня мне еще удавалось бороться со слабостью, то все остальное время я просто «досиживала», каждый раз с ужасом думая о том, что предстоит еще и дорога домой. Голова кружилась, на ногу – не наступить… Оставалось только вздыхать с тоской: «И когда же эта жара закончится?»
Может быть, я так и переходила бы болезнь на ногах, если бы не взялась в воскресенье наводить порядок в шкафу и не наткнулась на флакончик с туалетной водой, о существовании которой я как-то подзабыла. Прыснула ароматной жидкостью на ладонь и… не почувствовала ее запаха! Ринулась на кухню, перенюхала все, что попалось под руку, включая уксус, и поняла: ковид!
В следующий день прибывшая по вызову врач моей 8-й поликлиники взяла мазок, измерила приборчиком сатурацию, послушала легкие, выслушала жалобы и велела ждать результатов. У супруга моего, который, кстати, тоже всю неделю чувствовал себя не лучшим образом, о чем и сообщил врачу, мазок, тем не менее, брать не стали.
Ковид у меня подтвердился только к среде (фактически через, как минимум, полторы недели после начала болезни), тогда же было назначено и лечение. Рассказывать о том, что все эти препараты я принимала еще с воскресенья, не стала. Ранее перенесшие ковид коллеги сразу же продиктовали мне список лекарств, которые им назначались, у всех он был практически идентичен: противовирусный препарат, витамин D, кроворазжижающее средство…
К концу недели ковид подтвердился и у мужа.
На примере собственной семьи могу сказать: коварное заболевание у разных людей (даже живущих в одной квартире) может протекать совсем не одинаково. Меня, несмотря на начатое лечение, продолжала «рубить» слабость: до того дошло, что достаточно было пройтись из комнаты на кухню и обратно, чтобы обессилить так, будто марафон пробежала! Но при этом никаких «простудно-легочных» проявлений и повышенной температуры.
У супруга к общему диагнозу «что-то мне нехорошо», быстро добавилось стабильное «38 градусов», и сбить температуру не помогали даже таблетки. На всякий случай врач (бригада медиков нашей поликлиники навещала нас практически каждый день) направила его на рентген, хотя в целом, по ее словам, легкие мужа вопросов не вызывали, но, как она выразилась: «Мало ли что, лучше перестраховаться». Спасибо ей огромное за профессионализм и внимательность: рентген показал, что в легких моего супруга есть небольшой подозрительный очаг. Прямо из поликлиники его на скорой отвезли в больницу, там КТ показало двустороннее воспаление.
Что в итоге? Я провела на больничном две недели, но еще почти месяц продолжались, хоть и не такие кардинальные, приступы слабости. Плюс – депрессия, справиться с проявлениями которой было еще труднее. Хлопнет, например, ветер незакрытой форточкой – у меня слезы градом. Попросит в автобусе контролер проездной предъявить – едва в обморок не падаю.
И – никаких желаний. Кроме одного-единственного: забиться в самый дальний угол, накрыться с головой одеялом и просидеть так всю оставшуюся жизнь…
Муж в Могилевской больнице №1 провел 22 дня, большую часть из них – под кислородом: никак не могла прийти в норму сатурация. Говорит, что, несмотря на то, что в тот момент свободных мест в палатах практически не было, врачи находили время внимательно выслушать каждого больного, успокоить, объяснить. А ведь большинство из пациентов были людьми немолодыми, с ними и без того нелегко… После выписки супруг тоже больше месяца приходил в себя – трудно было ходить, мучили головокружения и бессонница.
Так что, не стоит надеяться на «авось, не заболею» – лично для меня необходимость вакцинации теперь очевидна. Ведь даже перенесенный в легкой или бессимптомной форме ковид может серьезно подорвать здоровье».
Дзянic НОСАЎ: «А шчэ кажуць, што «карона» цісне на мазгі»
«Хвароба падкралася незаўважна – спачатку пару тыдняў час ад часу быў сухі кашаль. Пра «карону» задумваўся, але спачатку падобна не было. І шанцаў яе «злавіць» было, як здавалася, мала – у крамах заўсёды ў масцы, працую на аддалёнцы… Ну, пару раз на маску забываўся, так.
Але ў апошнюю суботу верасня пачалося – кашаль узмацніўся, тэмпература крыху паднялася. У гэты дзень жонка, якая ўжо два дні не адчувала пахаў і займела тэмпературу 38, хадзіла ў паліклініку. І тэст на кавід у яе не ўзялі, сказалі пайсці здаць самой, у панядзелак. Прапісалі «Ангрымакс», каб збіваць тэмпературу, ды «Ларатадын» ад ацёкаў.
Да панядзелку мне стала горш, з'явілася амаль заўсёдная слабасць – выклікаў лекара.
Тэрапэўт паслухала, як дыхаю, і сказала: «Пнеўманійка маленькая ў вас будзе».
Прапісала АЦЦ ад кашлю ды, раз не зразумела, якая пнеўманія, вірусная ці бактэрыяльная – антыбіётык. А тэсты-аналізы каб разабрацца, не прапісала, толькi – зрабiць флюараграфію. А супраць антыбіётыкаў пры кавідзе ўжо столькі пісалася…
Дзякуй сябрам-калегам, надавалі шмат парадаў і нават куплялі і прывозілі лекі! На набытыя па іх парадах цынк, магній, «Аспікард» ды вітамін D усе наступныя лекары казалі: «Во, правільна». Хутка праз сяброў знайшоўся і пульсаксіметр – і супакойваў усе гэтыя дні, бо ўзровень насычэньня крыві кіслародам паказваў у межах нормы.
На гэты момант я ўжо фактычна лічыўся «кантактам 1-га ўзроўню» з патрабаваннем карантыну – хаця вынікаў тэсту жонка чакала 5 дзён.
Тым часам слабасць накатвала ўсё часцей і мацней, аж да згубы прытомнасці. I гэта пры тэмпературы ўсяго 37,1... Зноў прыязджалі лекары, зноў казалі, што ім трошкі, але не падабаецца, як яны чуюць мае лёгкія.
А пад вечар аўторка пачуванне раптам рэзка палепшылася – мiж тым тэмпература скокнула на 38,5. У гэткім стане схадзіў у сераду на флюараграфію, спадзеючыся, што, калі там непарадак, дык мне паведамяць, i сам забіраць вынік ужо не пайду. І так у звычайна пусты кабінэт была велізарная чарга, больш за 10 чалавек...
У чацвер прапалі пахі. Цікава, што моцную хімію я прыглушана, але чуў, а любыя арганічныя пахі, апроч кавы – не.
У пятніцу з паліклінікі прыехала кавідная брыгада – бо прыйшоў станоўчы тэст. Паперкі пра карантын, парады піць, што ёсць...
Мне, мягка кажучы, не лепей, хаця гэта відавочна лёгкая форма. Нічога не баліць, але ўсеагульная млявасць. Часам такая, што аж немагчыма размаўляць.
Суткамі валяюся ў ложку, зрэдку выпаўзаю прайсціся з сабакам. Званю ў кавідны цэнтр, запрашаю ўзяць зноў у мяне тэст – не, кажуць, рана. Па іх правілах, у кантактаў 1-га ўзроўню цяпер тэст бяруць на сёмы дзень «з моманту першага кантакту». Пры гэтым «кавідная літаратура» піша, што, пачынаючы з 9-га дня захворвання тэсты ўжо робяцца малаэфэктыўнымі і могуць наяўнасць вірусу не паказаць. А ў мяне дзень, які, па іх правілах, лічыцца 7-м, атрымліваецца якраз 9-м.
У другую нядзелю гэтай эпапеі ў мяне, нарэшце, ўзялі тэст. На даму, зноў прыехала кавідная брыгада. Зноў паперкі, праслухоўваньне стэтаскопам – ужо нічога страшнага не пачулi.
На таблеткі я ўжо не мог глядзець. Прымаў прапісаны антыбіётык, дзён праз пяць сам сабе яго адмяніў. Стаў лячыцца «Лінэксам», ну i цынкава-магніевай падтрымкай. І «Меласонам», які, быццам, для нармалізацыі сну, але і дапамагае ад цытакінавага шторму (калі рэакцыя імуннай сістэмы настолькі моцная, што нішчыць арганізм).
Выніку тэсту ўсё няма, а бальнічны сканчаецца. У сераду зноў пайшоў у паліклініку, не да свайго ўчастковага, бо да таго было не прабіцца, пратырчаў там 3 гадзіны, атрымаў працяг бальнічнага да пятніцы і, нарэшце, накіраванне на звычайныя аналізы.
У чацвер зноў патупаў у палiклiнiку, па аналiзы, апынуўся у чарзе 27-м.
У пятніцу, на шосты дзень ад здачы, нарэшце, прыходзіць вынік тэста – зноў станоўчы. Зноў прыязджае кавідная брыгада, кажа, што аналізы мае ў норме, у лёгкіх нічога дрэннага. Выпісвае чарговыя паперы на карантын і працягвае бальнічны… да заўтра. Бо больш за 14 дзён нельга. Маўляў, прыходзьце заўтра ў паліклініку закрываць бальнічны.
А пра доўгае чаканне тэстаў лекар сказаў, што а 9-й вечара глядзеў з паліклінікі ў вокны лабараторыі, і там дзяўчыны ўсе сядзяць і тэсты робяць… І ўжо перавялі на кругласутачную працу.
У суботу зноў прыходжу ў паліклініку: у адзін кабінэт да тэрапеўта – чарга. Пратырчаў там дзве гадзіны і больш не змог, сыйшоў.
Добра яшчэ, што працу можна рабiць па-максімуме аддалена. Цяпер, калі трэба куды выйсці, і нават у ліфце – я ў масцы.
Афіцыйна я стаў здаровы, а насамрэч, зразумела, яшчэ не. Часам падкатвае слабасць, добра, што не кожны дзень. Дробны, сухі, дзіўны кашаль трошкі сцішыўся, але не праходзіць. А шчэ кажуць, што «карона» цісне на мазгі, і калі я зблытаў вуліцу Лібкнехта з Пралетарскай, я напружыўся…
Але будзем жыць. Дзякуй богу, абыйшоўся лёгкай формай, але паўтору нават такога кавiда не хочацца. Сачыце за сабой і блізкімі, насіце маскі, мыйце рукі, трымайце дыстанцыю!»
