Ранее были опубликованы:
Несколько дней назад легендарная английская группа «The Rolling Stones» отправилась в гастрольный тур «No Filter» по Соединенным Штатам. Уже состоялось выступление в Сент-Луисе, в Шарлотт, далее «роллингов» встретит Питтсбург, Новый Орлеан, Нэшвилл… Концерты – через четыре дня на пятый. Всего 13 городов.
К слову, в Сент-Луисе группа впервые (!) за все свое 60-летнее существование выступила без барабанщика Чарли Уотса, умершего 24 августа этого года в возрасте 80 лет. Напомню, фронтмену Мику Джаггеру уже 78, гитаристу Киту Ричардсу – 77.
Профиль Мака в небесах
Представляете, когда мы познакомились в 1972 году на первом курсе «машинки» с Васей Маком (большим поклонником этой группы), «роллинги» уже 10 лет активно выступали по всему миру, записывали пластинки… Уже тогда они были супер-звездами.
И вот уже Вася 12 лет как, извините, парит землю на кладбище, что в районе микрорайона Юбилейного, а Джаггер неделю назад, словно и не было за спиной прожитых годов, выпорхнул на сентлуисовскую сцену под аккорды своей бессмертной композиции «Street Fighting Man» («Уличный боец») и в который раз «взорвал» многотысячный зал!
Ни в коем случае не хочу быть неправильно понятым, я сам безмерно люблю «Rolling Stones» и желаю Мику Джаггеру и его товарищам еще долгих лет творческой деятельности. Но, согласитесь, трудно «вписать» в свое сознание (даже чисто математически) факт этакой, если хотите, жизненной несправедливости, в качестве примера которой выступает мой институтский друг. Будь у покинувших наш мир людей возможность как-то обозначать свою осведомленность о нашей земной жизни, все мы, как минимум, увидели бы где-то в небесных облаках профиль удивленно, но тепло улыбнувшегося Васи Мака, который обращается к Джаггеру: «А ведь ты действительно красавец, Мик! Будь всегда здоров и благополучен!».
Диск в провокационном конверте
Лично мое основательное знакомство с «роллингами» припадает примерно на 1969 год, когда еще в Бобруйске, будучи учеником 9 класса, я приобрел их альбом «Beggars Banquet» («Банкет нищих»), вышедший годом ранее. Диск появился в Америке и в Англии (и в некоторых других странах) в разном оформлении.
Американский дизайн лицевой стороны обложки диска был завязан на изображении туалета, в центре которого красовалась верхняя часть унитаза. Как водится, стены гальюна были исписаны далеко не самыми ласкающими глаз надписями. Разворот конверта пластинки представлял из себя прямо-таки эпическую фотографию, на которой участники группы, предавались… Короче, бухали в заваленном всяким богемным хламом зале готического замка.
Столь явно провокационный дизайн пластинки поставил издателей в тупик – они отказались выпускать альбом и предложили изменить оформление. Выход пластинки затягивался, так как «роллинги» и их промоутер настаивали именно на «туалетном» варианте. Музыканты таким вот необычным способом хотели выразить свое отношение к звучным событиям того времени – недовольство войной во Вьетнаме, парижские студенческие волнения, убийства Мартина Лютера Кинга и Роберта Кеннеди в Штатах.
«Мы действительно старались держать альбом в рамках хорошего вкуса, – сказал Мик Джаггер в 1968 году, когда они продолжали бороться за свой вариант обложки. – Я имею в виду, что мы не показали весь туалет. Это было бы невежливо. Мы показали только верхнюю половину. Тем не менее в звукозаписывающей компании нам сказали, что обложка ужасно оскорбительна. Но я уверен в успехе альбома, мы его раздадим или распродадим, даже если мне придется в два часа ночи в субботу выйти на Карлайл-стрит и продавать его самому».
В конечном итоге у пластинки появился еще и абсолютно белый конверт, словно приглашение на банкет, где указаны только название группы и программы.
У меня оказался британский вариант, чем-то напоминающий знаменитый «Белый» битловский альбом, вышедший в том же 1968 году. Пластинку мне «подогнал» по приемлемой цене школьный приятель из параллельного класса Олег Гуща, живший в то время на Бойне. Диск был не фирменный, югославская перепечатка. Но впечатлял музыкальным рядом. Отказавшись от психоделических студийных приемов, с которыми музыканты экспериментировали до этого, «The Rolling Stones» вернулись к своим блюзовым корням, чтобы создать классический альбом с некоторой примесью кантри и солирующей акустической гитарой. В пластинке явно просматривались намеки на более мрачный оттенок, который вскоре должна была приобрести их музыка. Так оно и произошло.
Примечательно то, что в альбоме практически не было слышно мульти-инструменталиста Брайана Джонса, который к тому времени изрядно подсел на наркотики, а вскоре и вовсе умер.
Я тут же побежал с пластинкой в соседний на улице Интернациональной «винзаводовский» дом к Толику Прокопчику, который недавно своими руками соорудил стереофонический проигрыватель. Как я уже говорил, пластинка сшибла нас с ног. При первом прослушивании, конечно, особенно понравились первые композиции на каждой из сторон – «Sympathy for the Devil» и «Street Fighting Man», тот самый «Уличный боец», с которого «роллинги» стартовали в своем концерте недельной давности в Сент-Луисе.
Моего приятеля Анатолия в первую очередь интересовало качество звучания (все-таки человек неделю с паяльником колдовал вокруг колонок, проигрывателя и усилителя). Именно поэтому самую первую вещь он, довольно улыбаясь, прослушал раз 10. Там действительно – такой бесподобный стереоэффект, который явственно ощущался благодаря вручную сконструированному аппарату! Чем не повод для гордости «самоделкина». Я даже забеспокоился и начал останавливать соседа, как бы он пластинку совсем не «запилил».
Гораздо позже, уже в студенческие годы, я и мои приятели неоднократно использовали сюжеты композиций «роллингов» для своих мини-спектаклей, которые старались запечатлеть на фотографиях. С видео в то время была большая напряженка.
Не хочется называть фамилии
К сожалению, диск «Банкет нищих» (как и другие раритеты коллекции) в результате мошеннических действий определенной группы лиц уплыл в неизвестном направлении в годы моей учебы в «машинке». Хранить пластинки в комнате институтского общежития в Могилеве, где я тогда жил, было крайне опрометчиво, поэтому все свое музыкальное богатство я оставлял в Бобруйске у… Не хочется называть имена и фамилии.
Поначалу все шло нормально, каждый раз приезжая из Могилева в Бобруйск, я буквально «растворялся» в коллекционном многообразии винила (хотя в те годы никто еще не делал акцента на материале, из которого изготавливались пластинки). Но однажды приехал, звоню приятелю (опять же, фамилий называть не хочу), а мне в ответ звучит что-то невнятное, типа: «Понимаешь, Женя, тут милиция на прошлой неделе неожиданно нагрянула… Мы даже не предполагали… Полнейшая неожиданность… Короче, все конфисковали…».
Чуть позже я абсолютно точно установил все обстоятельства тех грустных для меня событий, которые, как вы поняли, оказались самой обыкновенной аферой малость потерявших совесть «друзей-товарищей», буквально через пару дней навсегда «сваливших» из Союза. Не столько денег было жалко, хотя и они ведь с неба на меня не падали.
Хочу сказать пару слов еще об одном знаковом альбоме «роллингов», украшавшем мою коллекцию – «Through The Past Darkly» – «Через мрачное прошлое». Это сборник 1969 года. Примечателен в первую очередь тем, что его конверт был выполнен в форме восьмиугольника, в советском обиходе пластинку так и называли – «Восьмиугольник», а то попробуй выговори это непростое «Through The Past…». А еще там была запрещенная (из-за сексуализированного текста) на многих радиостанциях песня «Let's Spend The Night Together» – «Давай проведем ночь вместе», записанная еще в 1966 году.
Как рассказали позже звукорежиссеры, во время сведения песни в калифорнийской студии продюсер группы Олдман старался достичь определённого звука, щёлкая пальцами. В тот момент двое полицейских, дежуривших на улице, заметили, что входная дверь в студию открыта, они решили зайти и проверить – всё ли в порядке. Сперва Олдман попросил их подержать его наушники, в то время как он щёлкал пальцами. Но позже гитарист группы Брайан Джонс сказал, что ему нужен более деревянный звук. Полицейские в шутку предложили воспользоваться их дубинками. Мик Джаггер шутку не оценил, взял дубинки и записал с ними звук, похожий на клаве, его можно услышать во время тихого перерыва на исходе второй минуты композиции.
Все эти нюансы музыкального (и не только) творчества «роллингов» всплыли в моем подсознании за время просмотра прямой трансляции их недавнего концерта в Сент-Луисе. Я глядел на сцену далекого мне американского города в штате Миссури, а видел дорогие сердцу улочки, переулки Бобруйска, Могилева.
Видел своих товарищей, принимавших участие в тех давних и временами наивных манипуляциях с пластинками нравившихся нам групп и исполнителей. А еще мне в очередной раз подумалось о том, что все мы как-то недооцениваем роль и значение некоторых вроде как мелочных деталей в нашей жизни, которая беспрерывно наполняется ранее неведомыми смыслами и ощущениями. Все же ведь течет и меняется.
Казалось бы, что тут такого сверхъестественного может быть в этом, пардон, чахлом на вид старикашке, который вместе со своими сподвижниками в очередной раз взгромоздился на сцену. Ну да, для своих 78 лет двигается более чем показательно, но петь-то толком уже не может, постоянно «речитативит», без бэк-вокала – совсем никак…
Но ведь не он ли поднял, к примеру, когда-то руку, и миллионы на всей Земле сделали тоже самое. А потом опустил ногу, и то же самое количество людей моментально повторили это лапидарное движение. Высунул язык, и миллионы, захлопав от восторга в ладоши, последовали его примеру.
Не сотвори себе кумира. Так ведь и я про что… «Сотворять» совсем не нужно. Нужно всего лишь жить в соответствии с моралью и совестью, истоки которых (лично для меня) в этих самых бобруйских и могилевских улочках, в людях, которые были есть и будут окружать тебя, которых всегда так трудно понять и порой так хочется… Ну, вы поняли..
«З Мишам у парки танцаваць»
В самом человеке, говорят, сокрыты, силы, способные противостоять любой хвори и напасти. Продолжу: в самой жизни невероятное множество путей, способных вывести тебя к свету в любой, казалось бы, самой тупиковой ситуации. Но для этого, полагаю, нужно внимательно вглядываться в происходящее вокруг тебя, нужно быть человеком, использующим свои не только сокрытые способности во благо таких же как и ты, извиняйте, существ. Какими бы диковинными они тебе не казались. И тогда все «сотворится».
На этой менторско-ностальгической ноте не могу не вспомнить Мишу. Мишу бобруйского. Того самого, который в шестидесятых годах прошлого века «всего лишь» открывал танцы в городском парке Бобруйска. У молодых людей, понятия не имеющих, о ком это я говорю, еще есть возможность поинтересоваться у своих более возрастных родственников или знакомых – Who is Misha. Но время, вы помните, никого не ждет, как бы не опоздать.
Мне моя бабушка Ева относительно Миши с самых ранних школьных лет говорила на своем полешуковском диалекте предельно ясно: «Будешь плоха вучыцца, так табе тольки астанецца з Мишаму парки танцаваць».
Я старался учиться. Но и Миша вызывал у меня, не скрою, юношеское восхищение и неподдельный интерес. Весь наш двор выходными вечерами (еще в достаточно нежном мальчишеском возрасте) топтался вокруг танцплощадки, пытаясь разглядеть знаменитый его выход. Под «Хаву нагилу»:
Давайте-ка возрадуемся,
Давайте-ка возрадуемся да возвеселимся!
Давайте-ка споём!
Давайте-ка споём да возвеселимся!
Просыпайтесь, братья!
Просыпайтесь, братья, с радостью в сердце!
С одной стороны Миша нам казался тогда глубоким стариком. И в то же время необыкновенно длинные (для того времени) седые волосы, зеленая велюровая жилетка, экзотическая по цвету рубашка, расклешенные, со вставленными в клеша цепочками и даже колокольчиками брюки, совсем незнакомые многим из нас манеры поведения – делали Мишу практически нашим ровесником.
Публика всегда с особым трепетом и даже настороженностью ждала первых танцевальных аккордов и выхода в центр круга нашего долговязого героя. А что же вы хотели, человек открывает вечер одиночным танцем под названием «шейк», тем самым как бы бросая вызов всем окружающим: «А вам слабо?». Многим действительно было слабо, ведь вчера, к примеру, в комсомольской ячейке клеймили позором товарища, осмелившегося прийти на учебу в техникум в расклешенных, буржуазного стиля штанах, а сегодня ты сам вдруг входишь в «круг» (пусть даже и на танцах) этих самых «капиталистов».
Мне очень хорошо запомнились легко выбрасываемые Мишей в танце длинные ноги и акцентированные, в такт мелодии, щелчки пальцами. Ну почти как тот Олдман, продюсер «роллингов» на записи одной из песен. При этом Миша делал такие элегантные движения руками и головой, что хотелось тут же составить ему компанию, шейк-то мы все кое как танцевать умели. Но боялись.
А однажды пару Мише составил какой-то неизвестный нам чувак, выскочивший на второй минуте «Хавы». После этого каждый из нас втайне вознамерился повторить подвиг незнакомца, ведь мы-то были, так сказать, местные, а тут какой-то выскочка.
Так вот первым осмелившимся станцевать с Мишей танец открытия вечера был Вова из «винзаводовского» дома, один из трех братьев «с нашего двора». Приняв для храбрости «на грудь», наш 15-летний товарищ, зажав в зубах хорошо раскуренную папиросу «Беломорканал», шагнул из оцепеневшего в тот момент круга навстречу Мише. Тот моментально отозвался своими телодвижениями на подвиг Володи.
К сожалению, история не сохранила каких-либо фотографий по нашей теме, так что я рискнул предложить вам свой рисунок, так сказать, по памяти. Картинка, естественно, не без гротеска, как же без него…
Понятно, что всю последующую неделю осведомленные действиями молодого человека «микрорайоновцы» более чем почтительно здоровались с Вовой. Мы, его товарищи, тоже смотрели на друга снизу вверх. Даже несмотря на то, что Володя был небольшого роста.
На сегодняшний день я не могу назвать фамилию Миши – я ее не знаю и никогда не знал. Пусть так и будет Миша Бобруйский, а? Ходили слухи, что позже он эмигрировал в Америку, где и закончил свой земной путь. Как это произошло и в самом ли деле в Америке – тоже неизвестно.
Совсем недавно разговаривая со своими товарищами по бобруйской улице Интернациональной, я пополнил свой небогатый багаж сведений о Мише лишь тем, что в Бобруйске он, оказывается, жил где-то по улице Бахарова. Об этот поведала тетя Сашки Искандерова, жившая с нашим танцором по соседству. Миша очень хорошо клеил обои, в одиночку, чем и зарабатывал себе на жизнь.
На жизнь, которая у каждого из нас своя, особенная. Может быть, для кого-то непривычная, диковинная и даже неприемлемая. Но во многом зависящая от каждого из нас. Будь ты Миша бобруйский или Мик Джаггер английский.
