Мне посчастливилось в 1994 году пообщаться с прославленным артистом. Ему тогда стукнуло только 60.
Дело было в Москве, в абсолютно пустом театральном зале, куда меня завел сам интервьюируемый. Вначале артист попросил его подождать в коридоре и юркнул в какой-то кабинет. Минут через пять из-за дверей медленно выплыла дымящаяся трубка, а уж затем показался его знаменитый профиль. «Пошли!» — глядя поверх очков, детективно произнес Ширвиндт, и мы неспешно вошли в зрительный зал. Ни души.
Я уже хотел было присесть на первое попавшееся кресло, но мой проводник жестом указал на первый ряд, куда мы и устремились. Там было посветлее. Казалось, еще несколько секунд и Ширвиндт предложит мне вместе с ним подняться на сцену, чтобы кого-нибудь изобразить. Словно гранату сжав в руке свой диктофон, я приготовился к любому повороту событий.
К счастью, играть мне никого не пришлось. Колоритно пыхнув своей трубкой, Ширвиндт сел на одно из кресел и предложил последовать его примеру. Я тут же щелкнул клавишей кассетного диктофона:
— Александр Анатольевич, чисто случайно сегодня наткнулся в метро на вашу книгу, ее, кажется, только что прямо из типографии привезли. О чем пишете?
— Это иронический взгляд на пройденную судьбину. Есть такой театральный критик Поюровский, так вот мы с ним ведем там диалог о жизни, вспоминаем друзей, всякие веселые дела. В книге, а называется она просто — «Былое без дум», очень много иллюстраций.
— Я знаю, что вы сейчас вместе с Людмилой Гурченко репетируете главные роли в новом спектакле «Поле битвы», а Михаила Державина задвинули на задворки. Он не обижается?
— Да, в этом спектакле у Державина небольшая роль, но он с этим мирится — такова наша работа. А вообще у нас с ним никаких обид друг на друга никогда не бывает.
— Как сегодня хохмится?
— Ой, тяжело, на-до-е-ло.
— Особенно в быту вам, наверное, достается, ведь все от Ширвиндта всегда ожидают чего- нибудь смехообразного.
— В том-то и дело, что приходится постоянно делать всем улыбчивое лицо. А если устал да еще и не хочется улыбаться, представляешь, каково?
— А как вы относитесь к тем людям, у которых с чувством юмора не все в порядке?
— Стараюсь их не замечать. Как увижу, что у человека с юмором напряженка — подальше от него.
— Что сегодня прибавляет седины в вашей голове?
— Ничего не прибавляет. Посмотри, я не седой в свои семьсот лет. (Ширвиндт величественно наклоняет голову, волосы действительно поражают своей естественной чернотой).
— Какой период своей творческой жизни вы считаете самым счастливым?
— Отвечая на это, можно долго рассуждать — вот тогда-то было так, а сейчас иначе. Но люди, закаленные в различных творческих вечерах, интервью, на похожий вопрос — какая ваша самая любимая роль? — дают самый правильный ответ — еще не сыграна. Сразу же все с тебя и «слезают».
— Есть роли, за которые вам сегодня стыдно?
— Мы прожили такую долгую жизнь, я уже 38 лет на сцене. И в этой жизни мы столько всякой чепухи переиграли, все это было не в радость. Было время, когда к каждому красному листку календаря театр обязан был делать подарки партии и народу—7 ноября, день рождения Ленина... Это всегда была мука мученическая, ведь пьес не было, играли лабуду всякую.
— Вы вообще-то политикой интересуетесь?
— Довольно вяло.
— А если бы вам предложили выступить с концертом в Думе?
— Мы и выступали — в Думе, в президентском совете, хотя и говорили достаточно острые вещи.
— И как «думцы» воспринимали вашу сатиру в их адрес?
— Прекрасно. Когда это не связано с голосованием, у них всегда настроение отличное.
— Вы нищим на улице подаете?
— Да, хотя понимаю, что 80% этих нищих богаче меня. Но разве все просчитаешь.
— Сегодня всевозможные поп-исполнители более популярны, чем артисты кино, театра. Вам не обидно?
— Популярность сегодня делает «ящик», я имею в виду телевизор. Есть прекрасные драматические актеры, которые остаются вне популярности.
— Актера, которому исполнилось 60 лет, видимо, посещают какие-то особенные чувства?
— Жуткие чувства — все, поезд ушел. Теперь надо переквалифицироваться на роли дедушек, старых пап. Это ломка организма.
— У вас есть нереализованный проект?
— У нас дело живое, появилась роль — надо хватать, если не хочется — надо не хватать, а отбиваться. Нельзя сказать, что я всю жизнь жду и дико хочу сыграть короля Лира.
— Наблюдая за вами последние два часа, я заметил — у вас сумасшедшая жизнь, вы постоянно с кем-то встречаетесь, опаздываете, куда-то звоните. Это все время так?
— Почти всегда. Сейчас у меня на выпуске спектакль в Щукинском училище, я там преподаю, потом репетиции в театре, съемки, кроме того, всякие поделки. Вот так и кручусь круглые сутки.
— Однако не забываете и свою дачу. Под нее вы, кажется, переоборудовали заброшенный сельский магазинчик?
— Бываю и на даче. Но только летом, я там обычно рыбачу.
— Александр Анатольевич, выступите, пожалуйста, с кратким обращением к белорусскому народу.
— Не теряйте чувства юмора, друзья! Кстати, недавно мы с Державиным выступали в Жодино на автозаводе. Там люди, вроде, неплохо живут. Пусть бы так и все остальные.
На сегоднящний день Александр Ширвиндт – актер, театральный режиссер, сценарист, педагог, телеведущий, писатель-мемуарист, художественный руководитель Московского академического театра Сатиры (с 2000 года); народный артист РСФСР (1989). Полный кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством». А также – член Союза театральных деятелей (1961), член Союза кинематографистов (1978), действительный член Академии кинематографических искусств «Ника», действительный член Американской пушкинской академии искусств, член правления и сопредседатель Московского английского клуба, президент и действительный член Академии юмористических авторитетов, член Общественного совета ГУВД города Москвы…
