Ранее были опубликованы:
Только с ним и больше ни с кем
История любви Дины Тетеруковой была во многом связана со словом. Со словом, которое она однажды дала своему возлюбленному – быть только с ним и больше ни с кем. И со словом, с которого она так никогда и не начала рассказ о своей, скорее всего, печальной любви.
С момента нашего знакомства (а произошло это лет 15 назад на открытии выставки карикатур, где наша героиня была ведущей) я много раз тактично пытался разговорить Дину на любовную тему. Все-таки живая импозантная дама, а так всю жизнь и прожила одинокой. Разве такое может быть? Вернее, подобных примеров в жизни хватает, но Дина в моем сознании никак не вязалась с ними. Тем более, что большую часть своей жизни она проработала в культуре, была, что называется, на виду.
Однажды она все-таки произнесла обнадеживающую фразу: «Ну, хорошо, я готова рассказать тебе историю своей любви, хотя никогда этого не делала, давай созвонимся на следующей неделе».
Но мы по какой-то причине не созвонились, у каждого ведь ворох всяких проблем, забот. А потом тема как-то опять слетела с повестки дня…
И все-таки я не терял надежду, которая окрепла 6 лет назад, когда мы с Диной, извините, «зафрендились» в «Фейсбуке». Вот теперь, думаю, я смогу если не «вживую», то хотя бы виртуально ее разговорить. Я успел только совсем немного погрузиться в историю любви Дины благодаря нескольким кратким беседам с ней, буквально на бегу. Так что никому не рассказанная Диной история любви все-таки обрела сюжет и форму.
А перед самым Новым 2016 годом Дина вывесила на странице свою фотографию на фоне рождественской елочки и ушла… Навсегда. Такое иногда случается…
Внешне она мне всегда чем-то напоминала Эдит Пиаф, да и голос у Дины был очень узнаваемый, хоть и не певческий. Скорее, дикторский, очень подходящий для конферанса. Многим могилевчанам этот голос хорошо знаком, воскресными вечерами в теплое время года он звучал в самом центре Могилева – более десяти лет Дина Тетерукова была ведущей танцевальных ретро-вечеров «На фонтанах».
Обаяние стройного юноши
А теперь перенесемся на танцевальный вечер в могилевскую СШ №25 весной 1971 года, в котором для девятиклассницы прозвучали слова признания в любви. Девушка уже второй год сходила с ума от этих голубых глаз и неземного обаяния стройного юноши, учившегося на класс выше. Она и думать не могла, что когда-нибудь будет вместе с ним танцевать, а тут еще и такое откровение с его стороны. Сердце у Дины стучало так, что ей казалось – еще мгновение и звучавшая в тот момент в школьном актовом зале композиция «Нет тебя прекрасней» перестанет быть кому-либо слышной.
…Их необыкновенно романтические отношения развивались стремительно. Дина тоже не скрывала чувств, была со своим возлюбленным предельно честна и искренна. Она не раз слышала от него и сказала сама про то, что «я никогда тебя не оставлю». А потом он ее оставил, наверное, не догадываясь, что с Диной так шутить было нельзя, ибо она сдержала свое слово быть верной ему до конца дней. Так и прожив всю жизнь вдвоем с матерью…
Я случайно увидел лицо Дины Тетеруковой, слушавшей композицию «Нет тебя прекрасней» в исполнении группы Валерия Каткова в 2015 году на концерте в Могилевском городском центре культуры и досуга (кстати, именно она и организовала эту незабываемую программу, наверное, пытаясь как-то воссоздать для себя атмосферу того давнего танцевального вечера). И благодаря вдохновенному вокалу Валерия, мне кажется, перенеслась в школьный зал 1971 года и снова услышала признание в любви, которую она «в одностороннем порядке» каким-то непостижимым образом умудрилась пронести через всю жизнь. Достойный восхищения пример шекспировского толка.
«Хочу попасть в рай…»
Кстати, отдельный респект Могилевскому городскому центру культуры и досуга, который в 2010 году провел с Диной Тетеруковой интервью «Без настроения», прочитав которое, прозорливый читатель может открыть для себя ранее неведомые грани человеческой натуры, совершенно не просматривающиеся «в настроении».
В частности, Дина в момент интервью была твердо уверена – она человек от природы слабый, зачастую срывающийся на слезы. «У меня одна радость в жизни, – констатировала Тетерукова, – с работы скорее домой, чтобы мамочка моя была здорова… Всю жизнь кормлю бездомных животных и, наверное, когда-нибудь создам приют для своих питомцев… Если бы сейчас Бог вернул меня на двадцать лет назад, я бы согласилась. Очень жалею, что нельзя вернуть молодость, пребываю в полной ностальгии… Хочу, как Мастер и Маргарита, попасть в рай… Я, как пешка, жила, куда направят… Желаю всем полетов во сне и наяву».
Мысленно поблагодарив Дину за искренность и добрые пожелания, я набрал номер телефона члена Союза художников Беларуси Сергея Сотникова, нынче живущего в Витебске. Дело в том, что у нас в Могилеве у берега Дубровенки в районе моста по проспекту Мира установлена замечательная скульптура «Нимфа», выполненная Сергеем.
Необъяснимое совпадение, но, по-моему, это прямо-таки скульптурный портрет Дины. Сергей Сотников был не против того, чтобы его произведение стало олицетворением покинувшей наш мир могилевчанки. Кстати, находится Нимфа неподалеку от Русалки-Алки, которая помогает всем, кому посчастливилось увидеть круги на воде.
Наверное, если погладить скульптурную Дину-Нимфу, то удача тоже будет сопутствовать вам. Я уже попробовал – тезис работает.
В стиле «Bay City Rollers»
А совсем недавно мне приснилась Таня Туленкова, улыбающаяся, веселая, жизнерадостная. Она была в своей любимой белой кофточке и красных клешных брюках, которые стали чуть ли не символом нашей тусовки в общежитии ММИ в середине семидесятых. Нашей «малины», как мы ее называли.
Тани не стало четыре года назад. Она поранила ногу, оступившись, а позже у нее развился какой-то скоротечный тромбоз, приведший к летальному исходу. Но здесь, в моем сновидении, Таня была все той же юной искрящейся красавицей в стиле «Bay City Rollers».
Мы не виделись с ней с середины восьмидесятых, в то время судьба активно разбрасывала людей по разным уголкам доживавшего последние годы Союза. Танина молодая семья оказалась где-то на Украине, именно оттуда спустя три десятка лет и пришло трагическое известие – сестра Марика Музыкантова, Инна, живущая все там же, во дворе дома 8 по улице Космонавтов, сообщила моей супруге, ее лучшей подруге, о том, что Тани не стало.
Вопреки советам знакомых, я навестил Танину маму. Это были тяжелые для нас минуты. Хотя, наверное, старушка-мать была благодарна вашему покорному слуге за внимание к судьбе ее дочери. Во всяком случае, прощаясь, она неоднократно повторила, что не ожидала моего появления и просила заходить еще, при общении с кем-либо ей становится легче. Я пообещал женщине, что расскажу о ее дочери в своей публикации, она была достойна того.
Светящееся окошечко домика
Возвращаясь тогда от Таниной мамы, я решил развеяться, собрать воедино рассыпавшиеся от не самых радужных впечатлений мысли. Спустился к Дубровенке в районе спартаковской базы по стрельбе из лука, а там кипит работа международного скульптурного пленэра – участники из разных стран «колдуют» над своими огромными камнями, которые через некоторое время должны будут превратиться в произведения искусства. И надо же было такому случиться – прямо передо мной предстал весь покрытый мраморной крошкой Сережа Сотников, скульптор из Витебска, автор небезызвестной вам Нимфы, установленной лет десять назад на противоположном берегу Дубровенки. Несколько лет назад мы нашли с ним общий язык по поводу образа Дины.
Поздоровавшись, я начинаю отвлекать художника от работы. Вопросы, как вы догадались, касаются его будущей скульптуры, которая пока еще затаилась и не высовывается из каменной глыбы размером в два экскаваторных ковша.
Сергей пояснил, что работает над рыбой. Огромной такой, наподобие ершовского кита из сказки «Конек-горбунок», у которого, если помните, на спине аж целый город нашел пристанище. Сотников запланировал соорудить на спине своей рыбины тоже несколько домишек.
«А может быть, попытаешься изваять Таню? – без шансов на успех интересуюсь я. – Какая разница, ведь ты же еще только начинаешь работу».
Конечно, такое неожиданное предложение кого угодно обескуражит. Тем не менее свои слова я решил подкрепить фотографией Татьяны, которую скульптор начал рассматривать. Попутно рассказываю, какой замечательной девушкой, верным другом была моя знакомая. Наверное, у Сергея в очередной раз возник вопрос относительно героини повествования – почему именно она, Таня?
Даже не знаю, что ему ответить? Ну так вот складываются обстоятельства – я выхожу от матери недавно умершей вдали от родного города могилевчанки, а тут работа кипит над скульптурами… Почему бы, думаю, не изваять Таню, которая тут жила неподалеку, частенько гуляла на этом самом дубровенском берегу. Да, она была одной из тысяч других таких же могилевчанок, ничем не хуже и не лучше их. То есть, она такая же как и они. А они, такие же как и она. Так пусть, если угодно, это будет знак памяти и о них, но в виде ее.
Никогда не забуду, как Таня радостно переживала рождение своих мальчиков-близнецов, как была счастлива их первым успехам, как торжествовала на их свадьбах, как переживала утрату супруга… О большинстве самых главных жизненных событиях Тани мы с женой узнавали эпизодически – то от общих знакомых, то от ее родственников.
Теперь вот об этом узнавал скульптор. И я видел, как меняется его отношение к личности поначалу совершенно незнакомого ему человека.
Но поезд, как говорится, уже ушел – эскизы будущих скульптурных произведений давно утверждены, оговорены, наверное, расписаны даже места их установки. И тем не менее в самый последний момент возникает идея, связанная… с окошечком. Маленьким таким, светящимся глубокой ночью, когда город спит. Не слышно людских голосов, шума автомобилей, пения птиц. Свет погашен в квартирах всех горожан. Но одно окошечко горит. Танино окошечко. Она вернулась домой и несмотря на позднее время, пьет кофе, вспоминая своих друзей. С сыновьями все в порядке, в ее жизни наступило умиротворение.
…Если вам придется гулять в могилевском Подниколье в парке скульптур, найдите «Рыбу» Сергея Сотникова. У нее на спине – городские домики. Одно из окошечек – Танино. Автор этого очерка и скульптор никоим образом не изменят свое уважительное отношение к тем зрителям, кто не сможет увидеть в окне девушку, всего лишь жившую неподалеку от вас. Она не обидится.
