На 29 июня в Беларуси, по официальным данным, было зарегистрировано 415 780 случаев коронавируса. Это едва ли не вдвое больше, чем население Бобруйска (217 940). Умерло 3 122 пациента – чуть меньше половины населения Глуска (7 152). А изменилось ли отношение горожан к пандемии? Мы решили узнать об этом, спросив прохожих на улицах Бобруйска.
Александр Григорьевич:
– Общаюсь и контактирую с людьми мало, поэтому прививку не делаю. Был бы моложе, сделал бы прививку. А так...я мало нахожусь среди людей. У меня сын переболел, подтвержденный случай. Может быть и я переболел, все-таки мы живем вместе. Сын болел в легкой форме, но обоняние терял.
– А как поменялось ваше отношение к пандемии?
– Не знаю, я этим вопросом не задавался. Маску вот ношу, чтоб не передать, и не заразиться. А у нас же и не было коронавируса сначала, по словам нашего руководителя. Потом правда был какой-то всплеск, но сейчас вроде снова все в порядке.
Олег:
– Я лично сам переболел, в легкой форме. Две недели пробыл на больничном, потом снова на работу.
– А как поменялось отношение бобруйчан к пандемии?
– Сейчас как-то все к этому стали проще относиться, да. Обратно все без масок. И это плохо. Люди просто не знают, что от него на самом деле умирает много людей, у нас эта информация закрыта. Нужно серьезнее относится. В день от этого по два-три человека от этого умирают в городе, я знаю.
Александр
– 16 июня я сделал первую прививку, в шестой поликлинике. Седьмого числа будет вторая. Прививался «Спутником V». Я когда пришел в кабинет, спросил, каким препаратом прививают. Они мне показали упаковку.
– Почему решили привиться?
– А вот было два случая таких... муж моей двоюродной сестры попал в больницу, совсем с другой болезнью и умер там от коронавируса, хотя до больницы не болел. И коллега по работе, 60 лет, тоже попал в больницу по другой причине и тоже умер там от коронавируса. Поэтому я подумал – наверное нужно делать, это гораздо безопаснее. Мы прививались вдвоем с женой. У нее немного поднялась температура, у меня немного начало горло першить. И все, больше никаких изменений я не почувствовал.
– Как думаете, много людей в стране болеет тяжело и умирает от коронавируса?
– А вы знаете, у нас же народ такой. Все думают, что это будет «с кем-то, но не со мной». Не зря в народе говорят – пока гром не грянет, мужик не перекрестится. Я и со своими коллегами на работе разговариваю – вот он вроде бы и хочет, а вроде бы и лень ему сходить. Не понимаю такого отношения. Это же не тяжело, тем более, что это бесплатно. Я прививался, передо мной только два человека было, я потратил 20 минут. Зато гарантия. Хожу спокоен и за себя, и за других людей, в том смысле, что я могу, не зная, кого-то еще заразить.
– А как поменялось отношение бобруйчан к пандемии?
– Люди у нас очень даже расслабились, по сравнению с первой волной. Я помню как все боялись, друг друга обходили стороной, как от чумы прятались. А сейчас, я смотрю, ходит народ, ни масок, ничего. Редко в автобусе кого в маске встретишь, как будто бы так оно и надо.
Эмилия Владимировна
– Я пока еще не болела. Родственники – они тоже нет. Дочка моя в Витебске живет, так у нее и без ковида проблемы со здоровьем. Я гипертоник, у меня ИБС, тоже не дай бог еще эту заразу…
– Как думаете, много людей умирает от этой болезни и тяжело болеет?
– Я смотрю телевизор, слушаю радио, и как там говорят – много умирает. За день около пятисот тысяч заболело по всему миру, недавно передавали.
– А как поменялось ваше отношение к пандемии?
– Да вы знаете, мне нужно – я выхожу. Если хочу, то иду, общаюсь. Маска... маска у меня собой. Знаете, в Советской Беларуси недавно была статья про то, что все эти маски ничего не дают. Я надеваю маску, если в магазине требуют. И то, уже не надеваю. Я живу напротив магазина «Аленка», там продавцы все эти маски на шее носят. И я без маски захожу спокойно. В «Красный пищевик» на площади захожу – там тоже самое. Ай, что мы, в советское время маски носили? Мы понятия не имели, что это такое.
– Так коронавируса тоже не было...
– И паники такой не было. Спокойно все было. В школе освобождали от занятий на неделю-две и всё. А сейчас? А все потому, что на масках тоже нужно деньги заработать. Фабрики шьют маски, нужно заработать денег.
Юрий
– Я и сам болел, в легкой форме. Без симптомов. Просто случайно сдал кровь, а анализ оказался положительным. Через неделю запах пропал. Жена болела, тоже в легкой форме. А в тяжелой никто не болел, никто не умер, к счастью.
– А как поменялось ваше отношение к пандемии?
– Даже не знаю, как оно изменилось, учитывая то, что говорили, что у нас его и не было…
– Маску носите? Руки моете?
– Да я и раньше, когда болел, мне в санстанции говорили, как вы на работе без маски работаете? А я им говорю – а вы попробуйте в маске поработайте на шинном. Там такая жара... поэтому на работе без масок в основном. А так, с собой беру маску, на случай если в магазине не обслуживают без нее.
Людмила
– Я и сама болела, но относительно легко. В больнице я не была, просто дома, на больничном. Неделю мне было плохо, а потом ничего. Серьезных последствий не было. На работе болели коллеги, кто-то легко, а кому-то было очень плохо. Потому что работаем в магазине, общаемся с людьми. Детей особо не коснулось – один ребенок не болел вообще, другой переболел в легкой форме.
– А как поменялось ваше отношение к пандемии?
– Я всегда серьезно относилась. Но сейчас мне кажется, что заболеют всё равно все. Потому что невозможно все время мыть руки, и всего себя брызгать антисептиками. Всё равно – в транспорте за поручни держишься, все равно с людьми общаешься. Не знаю, мне кажется, от этого не избавиться, всё равно все заболеют.
– А маску носите?
– Ношу. На улице, понятно, нет, в транспорте и на работе – ношу. Перчатки не ношу.
Наталья
– Я наверное болела, потому что пропадало обоняние и вкус. Но я не сдавала анализы, я просто сидела дома какое-то время. Среди моих близких никто не болел, но от дальних знакомых я слышала, что много случаев…
– А как поменялось ваше отношение к пандемии?
Я стараюсь просто об этом не думать. Я просто очень впечатлительный человек. Но маска всегда с собой.
