We're gonna rock around the clock tonight
Вернёмся в конец 60-х, когда «Юность», она же «Оркестр Коновала», после окончания бобруйских школ разошлась по институтам и армиям. Свято место в алтаре костёла не пустовало – пришли новые группы, среди которых загорелись и настоящие звёзды, уже упомянутые «Звёздные братья». Вот они в зарабатывании музыкой на жизнь достигли особенных высот. Но – по порядку, и не только про них.
От Оркестра Коновала первому составу «Братьев» достался барабанщик Вася Башлаков и солистка «болгарка» Ира – Пётр Литвинов не скупится на похвалы в её адрес, но фамилии тоже не помнит:
– Голос у неё был такой, что многие современные певицы “фанерщицы” могли бы ей позавидовать. А ей в то время было лет 15!
– В общем, – продолжает Пит, – скоро мы стали очень популярными, что-то вроде «Битлз» местного разлива. Играли на разных вечерах, в различных клубах, на предприятиях. Давали концерты в Доме офицеров, театре, ездили по каким-то колхозам. Даже бандиты считали за честь здороваться с нами за руку.
– Впервые я увидел «Звёздных братьев» в 67-м году, – вспоминает Николай Вышемирский. Тогда он жил в Авиагородке и занимался в музыкальной школе на фортепиано. Музыкантом становиться не хотел. – Шёл я по Советской – и вдруг услышал гитарную музыку. Посмотрел в щёлочку забора – и ноги вросли в асфальт, а глаза стали квадратными... Во дворе 9й школы, возле трансформаторной будки стояли "люди из будущего" – в клетчатых пиджаках, полосатых "клёшах", с невероятными причёсками и невиданными для меня гитарами, из которых тянулись длинные провода, их они обмотали вокруг шеи, как бусы... Такое в Бобруйске я не мог себе вообразить! Одного из этих ребят я хорошо запомнил. Немногим раньше друзья поставили мне одну пластинку с песней «Битлз», я очень впечатлился и стал интересоваться всем, что с этим связано – но чтобы встретить такое у нас на улице?!! И захотелось самому научиться играть на гитаре.
Через неделю встречаю соседа Валеру Жукова с красивой гитарой (чешской джазовой «Ёланой»). Оказалось, что он идёт из Дома пионеров, где записался в кружок гитаристов, и гитару ему дали, чтоб заниматься дома, пока не купит свою. Уговаривать и меня записаться в кружок долго не пришлось. А я уговорил маму купить мне гитару (семиструнку за 7.50 из «Культтоваров» на Социалке), и мы с Валерой остаток лета подбирали с пластинок и приёмников пьесы групп «Электрон» и «Поющие гитары», изучали ноты по самоучителю и паяли звукосниматели по материалам журналов «Радио». В сентябре мы начали заниматься в кружке гитаристов Дома пионеров у Сергея Яковлевича Щеглова. Быстренько разучили романс «Я встретил Вас», сами подобрали хиты тех лет «Лучший город земли» и «Дом восходящего солнца» – и 7 ноября впервые выступили дуэтом на сцене Дома Офицеров. После чего познакомились с Гуком – Валерием Гуковским. Он был старше нас, уже поиграл в разных группах, и пригласил нас в костёл, то есть в клуб стройтреста №13. Там уже базировались несколько ансамблей – и вдруг я вижу на сцене того самого парня, которого видел за забором 9-й школы! Это был лучший гитарист Бобруйска тех времён Толик Абрамович и его «Звёздные братья»: Пётр Литвинов – бас, Виталий Рыженков – гитара, Вова Челидзе – клавиши (всё же и у них появились) и на барабанах (к тому времени, после Башлакова) Василий «Хорохор» – все так и зовём его до сих пор, может это и настоящая фамилия.
Периодически с «братьями» пел Владимир Купервассер:
– А если точнее, то орал так, что нас практически не было слышно, – уточняет Пётр Литвинов. – И, не зная слов и вообще английского языка, «шёл вразнос», нёс полнейшую абракадабру – так получалось «твист э гэл» вместо «twist again». И, тем не менее, всем нравилось. Ещё он хорошо играл на барабанах, но в других группах.
– Вова был как пришелец, – вспоминает впечатления Николай Вышемирский. – Весь в джинсе, кучерявый – немножко похож на Боба Дилана. Совершенно несоветский человек.
Записи «Звёздных братьев», конечно, были, и конечно, некачественные, но что-то удалось сохранить. Обстоятельства запечатления игры для истории описывает «Пит» – Пётр Литвинов:
– Записывались на магнитофон с одним микрофоном, к которому примотали длинный шнур и вынесли в зал. Там на полу сидел Вова Купервассер, который и орал в этот микрофон. Ну а мы с инструментами были на сцене.
– Гитар и усилителей Fender у нас не было, – словно извиняется Пит. – Студии звукозаписи тоже. Ни инструментов, ни усилителей микрофонов, ни опыта. Даже взять совета или подглядеть что-то было негде и не у кого. Потому что никто об этом ничего не знал, по крайней мере в Бобруйске. Вот и делали всё методом тыка.
– Я не верил, – признаётся Николай Вышемирский, – что они примут нас, семиклашек, всерьёз, снизойдут до общения со своего Олимпа. Я ошибся. Может, они видели в нас продолжателей и учеников, которым нужно помогать, может просто радовались, что ряды растут – но помогали во всём. Нам уступили сцену до 8 вечера, чтобы наши родители не передумали отпускать нас на репетиции, а сами занимались позже. Нас обеспечили гитарами, усилителями. Учили подключаться, настраивать звук и всему остальному, что может пригодиться. Толя Абрамович считал, что каждый гитарист должен уметь выдать соло с диска Чеслава Немена «Dziwny jest ten świat», и без раздумий дал нам этот фирменный диск домой, хотя это было большой ценностью. А великий польский музыкант Чеслав Немен, кстати, уроженец Щучинщины и ученик Гродненского музыкального училища.
– Мы увлекались творчеством польских групп, – подтверждает Пётр Литвинов, – Чеслав Немен, «Czerwone gitary», «Скальды»… Даже ездили в Минск на концерт «Червоных гитар».
На репетиции «Звёздных братьев» мечтали попасть многие, а так как вход в стройтрест был свободным, часто было, что они играют – а ползала слушают. Сами же «братья» помогали остальным музыкантам не только советом, но и материально. Был у них и свой главный техник – Валентин Хомиченко по прозвищу «Химик», он делал гитары. И даже придумывал, добавляет Николай Вышемирский:
– Где-то увидит в прессе, как выглядит половина гитары – остальное додумает. И «Звёздные братья» играли на его гитарах, и другие, и я.
Вскоре бобруйские группы стали активно плодиться, появлялись новые люди, старые переходили из одной группы в другую. Коля Вышемирский с другом Валерой Жуковым в 68-м создали свою группу «Электрический муравейник». Коля был соло-гитаристом, Валера на басу, барабанщиком взяли оставшегося ещё от «Оркестра Коновала» Васю Башлакова, приведший их в костёл «звёздный брат» Виктор «Гук» Гуковский играл с ними на ритм-гитаре. Также добавился Женя Рябченко на клавишах, а на барабанах иногда сидел Сергей Ломако.
– Мы играли в основном инструментал, – рассказывает Николай Вышемирский, – но иногда нас просили аккомпанировать певицам из трестовской самодеятельности, чтобы выступить на конкурсах. Мы даже выступали с ними на площади Ленина, и после сразу поехали играть выпускной в 11-й школе.
Из-за призывов в армию группы тогда быстро распадались. Как самый младший, Николай успел до армии собрать ещё две группы. В «Надежде» в 1970-71-м годах с ним на гитарах играли его соседи, не обучавшиеся в музыкальной школе Михаил Глянцев, Владимир Подповетный, Валерий Марченко – да, ударных не было, зато у группы был голос, с ними пела Света Красова.
– Света пела как надо, – утверждает Николай Вышемирский, – и Марылю Родович, и Миру Кубашиньску из Breakout, и Маришку Вереш из Shocking Blue.
А в 71-72-м было трио «ЭДС» – с Анатолием Апетом на ударных и Владимиром Вакулюком («Кешей») на басу, губной гармошке, и он же пел. Группа поиграла на танцах в Доме офицеров, с балкона спортзала.
– Глядя вниз, мы удивлялись – как в такой толкучке можно умудриться танцевать?! Мы сами с трудом пробивались перед танцами внутрь через сотни людей у входа. Мы играли Beatles, Deep Purple, Led Zeppelin, свои песни. Была мечта – после армии всем поступить в один институт и играть всегда вместе. Но на втором году службы я получил письмо от Володи о том, что он хочет быть художником.
После армии ребята уже не собралась. Но и через 50 лет Николай не может удержаться от комплиментов в адрес друзей юности:
– Володя писал стихи, отличные песни, увлекался живописью, графикой, оформлением интерьеров. И неподражаемо пел. Вообще это были самые яркие таланты, и я рад, что мне довелось быть рядом и дружить с ними.
В 68-м ушёл в армию и Толя Абрамович. На короткое время история «Звёздных братьев» притихла. Литвинов работал в театре осветителем и по совместительству музыкантом. Вскоре по приглашению директора клуба кирпичного завода, который находился на Форштадте, собрал группу для клуба, называемого в народе «Кирпичики». В новом составе «Звёздных братьев» Пит стал играть на соло-гитаре, Виталий Рыженков на ритме, на бас пригласили Витю Короткова – кстати, будущего замдиректора завода РТИ.
– Просто поехал к нему домой и показал где-то 15 партий баса, – говорит Пит. – Память у него была хорошая, и он быстро всё запомнил.
В тот же вечер ребята должны были играть, а барабанщика всё ещё не было. И когда они уже стояли на остановке автобуса №13, Виктор увидел какого-то парня, который вроде бы играет на барабанах.
– Мы к нему подошли, и оказалось, что он действительно барабанщик. Это был Вася Ковальчук, сам из Минска, но учился в каком-то Бобруйском техникуме. Странно, но почему-то практически всех барабанщиков в Бобруйске звали Вася. Примерно через полгода на его место пришёл Гена Мерненко.
Без бахвальства скажу, – говорит Пит, – мы раскрутили Форштадт до такой степени, что на автобус №13 невозможно было сесть. Автобусный парк специально выделял несколько дополнительных автобусов. «Кирпичики» были самым популярным местом, туда ломился весь город. А ведь в то время этот район считался довольно-таки неблагополучным, тут можно было запросто получить по башке от местных хулиганов – но после того, как мы начали там играть и переговорили с местными “бойцами”, инцидентов почти не было.
Через полгода состав опять поменялся – на ритм встал Гена Гаврилов (Ганс), из «Электрического Муравейника» на соло пришёл Коля Вышемирский, Женя Рябченко (Джек) играл на "ионике". Играли и композиции собственного сочинения, например эту, авторства Николая Вышемирского:
Так продолжалось до осени 1970 года, пока Пит с Джеком не ушли в армию – Джек в Венгрию, а Пит в Бобруйский военный оркестр.
Здрасьте! Я родом из Бобруйска. Я, в натуре, профессионал, а не любитель
А после армии «Звёздные братья» поднялись на новый уровень – поехали в Гурзуф и стали ансамблем международного молодёжного лагеря «Спутник». У Толи Абрамовича тётя жила в Гурзуфе и работала в клубе санатория Министерства Обороны – в 1973-м после армии он приехал к ней отдохнуть, а она устроила его в санаторный ансамбль. Через полгода он уже играл в «Спутнике» и позвал к себе только что дембельнувшихся Пита и Джека – Петра Литвинова и Евгения Рябченко. Ещё через полгода у группы появился новый барабанщик – вместо местного парня приехал Гена Мерненко, ещё через год – саксафонист Ёся (Иосиф) Окунь, оба из Бобруйска. Состав ансамбля время от времени слегка менялся, но большинство всегда составляли бобруйчане.
– Первое впечатление я описывать не буду, – улыбается семидесятилетний Пит. – Просто скажу – рай на земле! Море, пальмы, кипарисы, Медведь-гора, самые красивые девочки… И аппаратура, гитары, барабаны – всё фирменное, звук обалденный!
Работали ребята в «Спутнике» круглый год, официально в штате, с зарплатой, насколько помнит Пётр Литвинов, 130 рублей в месяц.
– А когда я работал в варьете гостиницы «Ялта», то там была концертная ставка 180 руб. Но для нас это были копейки, – признаётся Пит. – Основной заработок мы делали на так называемой фарцовке. Мы ж работали с иностранцами и поэтому спокойно скупали у них всё в Союзе дефицитное – от жвачки до джинсов. И поскольку народ съезжался в Крым со всего Союза на отдых и все были при деньгах, то весь этот товар распродавался за пять минут. Иногда в день могли сделать 500 руб. и даже больше.
Кроме молодёжи из Восточной Европы и Кубы, в «Спутник» на крымские море, солнце и хорошую музыку часто наведывались тогдашние и будущие звёзды кино и музыки. Так, однажды нашим героям на сцене подпевал сам Савелий Крамаров, а конферансье был Леонид Дубницкий, будущий продюсер Сосо Павлиашвили. Приходилось играть и с Крисом Кельми, и с Игорем Лученком.
– Мы дружили со многими известными актерами, композиторами, писателями, танцорами ансамблей Моисеева и «Берёзка». И даже с хоккеистами сборной СССР – им в своём санатории министерства обороны было скучно.
А кто с бобруйчанами на этом фото, можно и не говорить:
Причём не они с ним, а именно он с ними – Андрей Макаревич заменял Анатолия Абрамовича.
– Когда Толя уехал в какую-то командировку, – вспоминает Пит Литвинов, – мы неделю или две играли с Андрюшей Макаревичем, который тогда отдыхал в Гурзуфе. А пел тогда с нами Юра Ильченко из известной питерской группы «Мифы». Также в каком-то году «Машина времени» полным составом всё лето работала на Гурзуфской площадке.
Наших героев часто звали выступать за какую-нибудь филармонию или завлекали в рестораны Севера на большие деньги.
– Ну какой же дурак поменяет Крым, море на какую-то филармонию! – восклицает Пит. – Это вечные переезды, вонючие гостиницы, в сухомятку питание. Всего один раз мы поехали с концертами в Одессу, Ужгород, Львов и Киев, и нам этого хватило, чтобы больше никогда так не делать. А денег нам и в Гурзуфе хватало.
Проработали ребята в Крыму почти 20 лет – до 82-го в «Спутнике», потом в разных городах и ансамблях, но жили в основном в Гурзуфе. Абрамович с начала 80-х уехал на пару лет в Сочи, Мерненко с Литвиновым поработали на круизном лайнере, потом Ганс уехал в Москву, а Пит устроился в Массандру в варьете гостиницы «Ялта». И почти каждый год бобруйчане приезжали на родину:
– Там уже к тому времени было очень много приличных музыкантов. В один из приездов мы с Толей заехали в Мышковичи, где обосновался ансамбль из Бобруйска. Называлась группа…
Точнее, тогда ещё никак не называлась. Но вскоре название появится: «Солнечная сторона».
Продолжение следует...
