- История бобруйского рока, part I
Ты помнишь, как всё начиналось
Мало что начинается в какой-то определенный момент, обычно есть предыстория и предшественники. Так и с понятием современной музыки. Что это такое, когда эта современность началась? Известно только, что «современная» музыка ассоциируется с роком, в противовес более академической «эстраде», которая царила в официальной массовой культуре СССР. Известно, что рок, поначалу рок-н ролл появился на Западе в конце 50-х. Как он проник за «железный занавес», когда добрался до Бобруйска?
Точку отсчёта не найти. Но даже мало знакомому с Бобруйском человеку понятно, что на пустом месте «БИ-2», «Земля королевы Мод» и рок-клуб 90-х появиться не могли. И в предшественниках не только «Солнечная сторона», и между патефонами во дворах и электрогитарами было промежуточное звено. Мы копнули достаточно глубоко, близко к истокам рок-музыки в Бобруйске. Наша история начинается в 1965 году.
Во дворах бараков Пионерского переулка – справа от костёла. Там, за теперешним магазином, было несколько частных деревянных домов и бывшие костёльные пристройки, отданные под жильё. Там жили 15-16 летние Валера Коновалов, Лёва Релин, Коля Гавриленко с 5-й бобруйской школы (теперь 3-я гимназия) и Валера Епифанов с 9-й школы. И вот как-то в начале лета…
– В футбол уже наигрались, чем заняться? – вспоминает Валерий Епифанов. – «Коновал» вынес баян, сел на крыльце и стал играть всё подряд. А его младший брат Шура пристроился с пионерским барабанчиком. Потом Коля вышел, тоже с баяном. Попиликали что-то. А потом вышел отец братьев Коноваловых и со словами «Разве ж так играют!» показал, как надо. Круто наяривал. Все завелись. Ребята вспомнили, что я учусь в музыкальной школе на кларнете, попросили его вынести. Попробовали играть с гитарой и кларнетом. Добавился и Лёва со скрипкой. И так нам понравилось, что с тех пор мы стали собираться во дворе, разучивать разные песни и на ходу учиться играть группой.
Вот он, первый снимок истории бобруйской рок-музыки! Валера Коновалов на гитаре и Валера Епифанов на кларнете во дворах за костёлом. Снял брат Лёвы Релина Сеня. Даже известно, что они в этот момент играют – пока совсем не рок-н-ролл, а музыку из недавно вышедшего фильма «Женитьба Бальзаминова». Посмотрели и подобрали.
Друзья стали популярны в своих дворах и регулярно устраивали для соседей концерты в беседке под сиренью. На баянах, простенькой гитаре, кларнете и кастрюлях вместо барабанов.
– Раз играем в кустах сирени – мужик какой-то подошел, стоит, слушает, – продолжает Валерий Епифанов. – Мы ему в шутку: мужик, чего надо, у нас бесплатных концертов нету. А он: «У меня к вам предложение. Никаких денег, но у меня есть клуб, инструменты – приходите и играйте».
Это оказался руководитель клуба стройтреста №13 (что находился в соседнем здании недавно закрытого костёла) Василий Сергеевич Селивончик. В клубе была кое-какая техника и инструменты для ансамбля: микрофоны, усилитель, ритм-гитара, настоящая барабанная установка и… саксофон. Валерий Епифанов и сейчас, вспоминая тот момент, не может сдержать радость: – Я как узнал, что там саксофон есть, аж закричал: «Оу! Моя мечта сбылась!»
Счастливы были все. И ребята начали репетировать и выступать в костёле, стали ансамблем стройтреста.
(Тут и далее – свои композиции и мировые хиты в исполнении первой бобруйской рок-группы. Запись 1966 года)
Вот только фотографировались тогда крайне редко, да и с годами многие снимки потерялись. Но некоторые запомнились героям навсегда – благодаря отражённым на них забавным эпизодам. Свой любимый кадр описывает Василий Башлаков:
– Помню фотографию: на сцене профиль Ленина во всю стену, что-то там про «С Новым годом!», и мы стоим играем. А Валера Коновалов с боку за колонкой. Тогда неожиданно пришёл уже не помню какой фотограф, надо сняться – а это просто репетиция зимой, Валера в валенках выше колена. Как сниматься? Ни в валенках, ни босиком же. И ему говорят – а ты сними валенки и спрячься за колонкой. Соцреализм в действии :)
Похожая фотография на той же костёльной сцене, но с группой «Звёздные братья»:
Почти параллельно с группой с Пионерского начиналась история второй бобруйской супергруппы – «Звёздные братья». Рассказывает Пётр Литвинов – в середине 60-х, совсем юным подростком (ровесником Васи Башлакова, Лёвы Релина и Коли Гавриленко, на год младше Коновалова) он учился играть на классической гитаре.
– Тогда были популярны Чак Бэрри, Элвис Пресли, Литл Ричард, The Beatles, Rolling Stones, Animals... Поскольку пластинок с записями этой музыки в Союзе тогда не выпускалось, да и по идеологическим причинам эта музыка была запрещена, мы ловили её на западных радиоволнах, слушали на «рёбрах» – самодельных пластинках, коллекционировали и обменивались фотографиями наших кумиров.
Петя учился в одной, 9-й школе с Толей Абрамовичем, кстати, одноклассником Валеры Епифанова, и вскоре после знакомства они решили создать свою группу.
– Нашли ещё одного парня, – продолжает Петр Литвинов, – по-моему, его фамилия была Спивак, распределили роли, кому на чём играть. Мне досталась бас-гитара. Я не то, что никогда на ней не играл, я даже в глаза её не видел, поэтому долго отказывался. Но в конце концов они меня уговорили. Первая наша репетиция была у Толи во дворе, на крыше сарая. Мы тогда сделали мелодию из популярного в те дни кинофильма «Хижина дяди Тома» – блюз «Миссисипи». Записались на магнитофон и нам настолько понравилось, что весь оставшийся день пребывали в эйфории, за день прослушали эту запись раз 50.
Мы репетировали почти каждый день, и у нас начал складываться репертуар, который нужно было уже где-то применять. Через какое-то время я договорился со своим соседом, мы все его звали «Окс», он играл на барабанах. В то время ему было лет 14-15, но, тем не менее, он периодически и довольно неплохо играл джаз в оркестре ресторана «Березина». Мы начали репетировать в клубе Автотехникума. А когда нам предлагали где-нибудь поиграть, мы были на вершине счастья. Ну, кроме Окса – он привык в кабаке «лабать» за деньги, а тут бесплатно.
В Бобруйске в то время практически не было ни одной рок группы, за исключением оркестра Коновала. Почему мы его называли оркестром – потому что у них были клавиши (кстати, Абрамович какое-то время на них у них играл), а также какие-то дудки. Но мы тогда считали, что если рок-группа, то она должна состоять из четырёх человек – три гитары и барабан, по аналогии с «Битлз». Но оркестр Коновала был классный и звучал очень профессионально.
Так вернёмся к «Оркестру Коновала» и его звучанию. У большинства мальчишек было начальное музыкальное образование, и ещё больше желания учиться, и стараться достигать максимума из имеющегося технического минимума. Как у них говорилось:
Не имей Amati, а умей лабати
Мальчишек поразили «костёльные» инструменты – хорошие микрофоны сразу со стойками, заводская электрогитара, тенор-саксофон чешской фирмы «Lignaton» и рижская барабанная установка, красивая, синяя со звёздами. Под неё в группе появился и барабанщик.
– Я установку до того в глаза не видел! – признаётся Василий Башлаков. Он начинал учиться во 2-й школе, потом нескольких перевели в 5-ю, там он оказался в одном классе с Лёвой Релиным и Колей Гавриленко. Кстати, Василий единственный из того состава, кто не учился в музыкальной школе. Но – с врождённым отличным чувством ритма, за что и попал в ансамбль.
– Это у меня от деда наверно, он играл на многих инструментах. Я ходил на разные концерты, смотрел на других и запоминал. Кто-то из старших барабанщиков дал мне книжку американскую «Школа игры на барабанах», автор Джин Крупа. Английский я уже нормально знал, по ней и учился.
– Да мы все английский знали, битлов слушая! – добавляет Валерий Епифанов.
– Но эта красивая полноценная установка была жутко неудобная, – отмечает Василий. – Барабан-том крепился почти боком, и не повернуть. А кожа на барабанах была свиная, и, только на улице дождь, даже внутри здания она отсыревала и не «строила». Сушили полукиловатной электролампой, иногда прямо перед концертом. Позже уже появился пластик, я его прищепками натягивал.
Электрогитара, как вы заметили, была всего одна. И купить недостающие было негде. Поэтому остальные делали сами – придумают и выпилят из фанеры корпус, приладят струны… А звукосниматель делали из… содержимого телефонной трубки. Одноклассник Валеры Коновалова Валера Носов был настолько увлечённым радиолюбителем, что с 14 лет стал практически профессиональным радиомастером. И он обслуживал ансамбль технически – ремонтировал микрофоны, переделывал телефоны в звукосниматели, паял ламповые усилители, даже обычный радиоприёмник переделал в усилитель. А в фанерные посылочные ящики вставлялись 6-ваттные динамики и получались колонки. Поработал Валера и звукооператором – раз принёс бобинный магнитофон «Весна» на батарейках и просидел всю репетицию перед сценой, держа в руках пластмассовый микрофончик. Благодаря ему игра их ансамбля осталась в истории.
Так и репетировали ребята и выступали на сцене стройтреста, то есть в алтаре костёла. И давали концерты и по городу, и не только.
В стройтресте для музыкантов пошили костюмы из светло-серого сукна с чёрными атласными воротниками, ребята купили себе солнцезащитные очки зеркальные – и в таком виде поехали на конкурс в Могилёв. Вспоминают: «Там от Бобруйска был фокусник Шендерович, ещё какая-то самодеятельность. И мы заняли какое-то место».
А в феврале или марте 1966-го ребят отправили выступить на концерте в честь скорого начала 23-го съезда КПСС. Привели в старое здание бобруйского городского театра с утра, а концерт вечером. Долгое ожидание в гримёрке разбавил визит организаторов с вопросом, как же ансамбль объявить. Совместно заметили, что клавишный инструмент ребят, новенький синтезатор 65-го года, называется «Юность» – так ансамбль и получил официальное имя «Юность». А в музыкальной тусовке Бобруйска группа была известна как «оркестр Коновала».
Несравненно более значимым, хоть и косвенно, оказался другой концерт. Признаётся Валерий Епифанов:
– На 8-е марта мы играли в стоматологической поликлинике на Советской, в вестибюле. Отыграли, и я решил сбегать ещё на школьную «складчину» – такие посиделки-танцы устраивали старшеклассники пару раз в год, на Новый год и 8 марта, у кого-нибудь в частном доме. Эта «складчина» была от 5-й школы, меня пригласили по знакомству. И там я встретил свою будущую жену Аллу. Мы всю жизнь вместе.
– Играли не за деньги, – говорят уже 70-летние ребята, – такое музыкальное волонтёрство. Мы довольны были уже тем, что у нас инструменты настоящие появились, тогда ж и телевизоры были не у всех.
С телевизоров и радио подбирали ходовые эстрадные мелодии, из полуподпольных поставок узнавали зарубежные новинки. Валера Коновалов расписывал всем нотные партии. Наслушавшись примеров, сочиняли и сами. Экспериментировали со скрипкой, трубой, искали новые формы звучания – «интересно было». В результате – «слова Пушкина, музыка наша, поёт Лёва Релин».
И, конечно, огромной популярностью и у музыкантов, и у слушателей пользовался рок-н-ролл. А однажды, когда выступали в 5-й школе на танцах – пришли с города какие-то бандиты: «Шэйк играй!»
С «оркестром» часто выступали разные приглашённые солисты – например Ира (фамилию наши герои не вспомнили), которая пела на языке оригинала репертуар популярной тогда болгарки Лили Ивановой (к тому же Ира и похожа на неё была). Или самоприглашённые солисты – как Сергей Шадрин по прозвищу «Пень».
– Сергей пришел как-то в костёл на танцы, – вспоминают Валерий и Василий, – увидел нас, говорит: давай спою с вами. И стал время от времени петь. Типа по-английски – слова ж снимали на слух, – но крайне эмоционально. Раз выдал такое – народ ошалел! Стали танцевать даже на откидных креслах, отшвыривали их, чтобы было больше места… ну и поломали, конечно. Прибежала милиция и долго не могла успокоить. Потом были разборки на местном уровне, и нам долго запрещали играть.
Но особых проблем с цензурой, как ни странно, не было, говорят наши герои. Не было такого, что не давали играть – могли подойти и шепнуть на ухо: «Чего играете антисоветчину?» Но чаще, из опыта и общей обстановки, срабатывала самоцензура – музыканты сами знали, что когда лучше не играть. Переводы зарубежных хитов могли проскочить, а могли и нет. Если у «Весёлых ребят» вышли на пластинках перепевки – значит, точно можно.
Продолжение следует…
История бобруйского рока, part II
