Накануне мы поговорили с его основателем и бессменным на протяжении уже более 25 лет руководителем Аллой Ефименко о работе в условиях пандемии, детях нового поколения, сыне Виталии и событиях последних дней.
– Алла Евгеньевна, как пандемии повлияла на вашу работу?
– Изменилось многое. Уменьшилось количество групп: было 11, стало 8. В каждой группе – по 10-12 человек. В основном не вернулись малыши, они как ушли в апреле-мае, так и не вышли после лета. Каждое занятие у нас начинается с антисептика и градусника. Дети уже к этим правилам привыкли, приходят, сразу выстраиваются мерять температуру.
До закрытия границ мы еще успели в январе и феврале съездить на конкурсы «Наши звезды» и «Зимняя сюита» в Санкт-Петербурге, «Покори сцену» в Киеве, проплыть на лайнере, где проходило награждение и гала-концерт конкурса «Наши звезды», по городам Хельсинки-Стокгольм-Таллин. Мы тогда взяли хорошие каюты, сомневались, ехать или нет, потому что поездка выходила дорогой, а расходы каждый оплачивал лично за себя. А потом радовались, что все-таки поехали.
– Вы давно работаете с детьми. Замечаете разницу между поколениями?
– Конечно. Сейчас растет совсем другое поколение. Они понимают, что в гости ходить нельзя, общаться нельзя, поэтому интернет и телефон у нас – лучший друг, и мы слушаемся только его. Дети стали харАктерные, это я говорю про малышей 4-5 лет: если он сказал «нет», то делай, что хочешь. Я не знаю, наказывают сейчас родители детей, но, наверное, единственное, что сейчас работает – это получишь ты телефон или нет. Конечно, «шебушные» дети, есть во всех группах, так было и так будет. Но телефон – это главное отличие этого поколения.
– В том, что технологии и гаджеты прочно поселились в нашей жизни, есть какие-то плюсы?
– Я только за, есть познавательные передачи, мультфильмы. Но я сужу по себе, хотя у меня нет ни Инстаграма, ни Одноклассников. Посижу в телефоне и понимаю, что через какое-то время у меня начинается какой-то психоз, я не понимаю, почему. Я себя ловлю на этом, хотя не сижу во всех чатах, где сидит молодежь.
– А что вы читаете? Смотрите?
– Новости читаю, группы у меня здесь есть, переписки. Иногда, когда я переписываюсь весь день, у меня к концу просто «крыша едет», а представляю, если сидеть еще во всех соцсетях!.. И я понимаю, почему дети так меняются. И родители стали другие. Но это время такое, не я его придумала, не мне его менять. 28 лет работаю только в этом коллективе. Если ребенок пришел ко мне в 5 лет, ему уже 32 года!..
– Он уже может и своих детей привести.
– Так они же и привели, у меня занимаются дети моих солистов взрослых.
– Проще с такими детьми?
– Я вообще хочу сказать, что мне с детьми просто, когда нет родителей рядом. Не новых детей, а которые ходят не первый год. Они для меня все покладистые, но появляются родители, и я не узнаю детей. Первое время я очень удивлялась этому, у нас даже есть такое выражение: «Не будешь кушать кашу, позвоню Алле Евгеньевне» (смеется).
– А почему они так меняются, чувствуют защиту с родителями?
– Не знаю, иногда я защищаю их от родителей. Мне кажется сейчас от детей требуют очень многое, отдают их во все кружки, какие только можно, к репетиторам и хотят, чтобы ребенок при этом был тихим и спокойным. Я не знаю, может, сейчас время такое, технологии, и поэтому дети больше успевают. Пока судить об этом не могу, у меня нет своих внуков.
– Кстати, как дела у вашего сына Виталия, в том числе творческие? (38-летний Виталий Гордей – известный певец, обладатель 1-й премии международного конкурса эстрадных исполнителей «Славянский базар в Витебске»-2008, сейчас популярен как исполнитель шансона, до недавнего времени жил и работал в Москве – прим. ред.).
– Творчество сейчас немножко остановилось, конечно. Стало труднее записывать фонограммы, потому что студии не работают. Еще он занимается боксом (Виталий – призер многих соревнований – прим. ред.) и тренирует, а в связи с вирусом в Москве все закрылось. Он сейчас приехал сюда. Весной просидел здесь четыре месяца, хотя приехал на недельку, но не смог уехать. Даже первую годовщину свадьбы из-за этого отмечали отдельно. Да, в прошлом году Виталик женился. А сейчас приехал с семьей, пока будут здесь. Не знаю, как долго, но мне так спокойнее.
Мы отмечали прошедший Новый год семьей у сына в Москве, это вообще мой год, год Крысы, я по восточному гороскопу в него родилась, но в этот год всегда что-то плохое происходит. И я тогда говорила, что у меня плохое предчувствие по поводу этого года. Виталик сейчас вспоминает часто, говорит, что это я тогда «накаркала». Но я думаю, что такие годы у нас теперь будут часто. Поэтому хочется жить сегодняшним днем. Если чего-то захотелось, то надо себе это позволить и жить так, как ты хочешь.
– Наверное, потому и концерт все же решили делать, не стали снова переносить?
– Подготовка к такому концерту – это, конечно, жуть! Но, зная другие профессии, я говорю: это мне надо самой еще платить за то, что у меня такая работа. Сейчас врачи вон в какой ситуации, строители на стройках в каких условиях работают. Так мне чего жаловаться? Нормально все, это драйв. Только, думаю, когда я уйду, кому это все оставлю? Тут столько всего оставлять… Надо кого-то готовить на замену.
– Среди ваших учеников есть такие, кто мог бы стать вашей правой рукой?
– Дело в том, что я никогда не ставила своим ученикам задачу, что они должны работать музыкантами, вокалистами, преподавателями. Я всегда говорила, что это ваше хобби. Будьте военными, милиционерами, журналистами, а это хобби, все поют. Другой нюанс, что для работы во Дворце нужно образование. И получается, что меня сейчас даже заменить некому, если уезжаю, то отменяю занятия.
– Когда у вас был отпуск последний раз?
– Каждое лето я уезжаю работать в лагерь, это мой отпуск, смена деятельности. Дачи нет, я не дачный человек. Бывает и такое, что работаю без выходных, тогда очень жду этого дня и могу поваляться утром подольше.
– А какой отдых для вас идеальный?
– Честно? Вот как мы ездим на конкурсы. Например, в Турцию, Болгарию. Тут же конкурс, тут же отдых. Я вообще-то не могу просто так валяться. Все родители знают, что я умею и с 7 утра до 9 вечера на пляже пробыть, но это день-два, а потом мне нужна движуха. Вот это для меня идеальный отдых.
– Если бы сейчас была возможность, куда бы первым делом поехали?
– У меня только в этом году появились свободные деньги. Раньше каждый год я ездила на 3-4 конкурса, а меньше, чем 500 долларов за одну поездку, не выходит. И всю свою зарплату я собирала на конкурсы. А сейчас я поняла, что у меня есть возможность помочь сыну. А поехать… да куда угодно! Я бы даже в Минск поехала, но там сейчас такая ситуация…
– Чувствуете раскол между людьми?
– Больше всего меня удивил один ребенок, парень лет 14-ти, он только недавно пришел в коллектив. Даю ему песню «Моя Беларусь», а он говорит: я не буду эту песню петь. Тут я говорю: «Стоп, ты пришел в Заслуженный любительский коллектив Республики Беларусь и не будешь петь песню про Беларусь? Извини, вот выход – вот вход». Не знаю понял он или нет, но песню выучил.
Я не хочу ни с кем спорить, но среди наших родителей нет никакой разобщенности. Мы здесь работаем для детей, поем песни про Беларусь. Я не хочу никого агитировать, но я хочу ездить в Минск на выходные и так же гулять, как я гуляла. Это, наверное, самое страшное ощущение, что ты живешь сегодняшним днем и не знаешь, что будет завтра. Ничего невозможно планировать. Но, тем не менее, мы поем песни, и нам хорошо.
