Завод им В.И.Ленина был единственным предприятием в Бобруйске, на котором имелось металлургическое (литейное) производство. У нас был чугунолитейный цех (ЧЛЦ) и сталелитейный цех (СЛЦ).
Чугунолитейный цех
Его по праву можно было назвать главным цехом завода, как по сложности производственного процесса, так и по численности работающих – около 450-470 человек. За ним следовали: механосборочный цех N3 (МСЦ3) – 220-230 человек, сталелитейный цех, механосборочный цех N2 (МСЦ2) и другие.
Чугунолитейный цех представлял собой корпус площадью 24 тыс кв.м под одной крышей с проектной мощностью 23 тыс. тонн фасонного литья в год. Строительство цеха велось в соответствии с постановлением ЦК и Совмина СССР. Первая плавка металла состоялась а 1967 году. Была отлита памятная доска, которая была установлена при входе в цех. При этом присутствовал Первый секретарь Бобруйского горкома КПСС Василий Варивончик.
Пуск цеха был важен для города и нашего Министерства. Город получал порядка 200 рабочих мест, а в то время была проблема трудоустройства. Министерство получало порядка 4-5 тыс тонн литья для заводов отрасли. Была проведена работа по привлечению на завод молодых специалистов-металлургов. В 1966-1967-х на завод поступило порядка 20 специалистов любящих свою профессию. Большинство из них составили инженерную службу цеха. В будущем 4 молодых специалиста-металлурга стали заместителями директора завода, а два из них стали директорами завода.
Возглавлял долгое время чугунолитейный цех Пима Гуревич. Он был очень опытным и хорошо знающим дело руководителем. При нем цех работал стабильно и выполнял поставленные задачи. Однако наступило время и Пиме Менделевичу пришлось оставить руководство цеха и перейти на другую работу. Это было связано с состоянием его здоровья.
На эту должность, решением директора завода Владимира Нестеренко, был назначен Валерий Масилевич – молодой грамотный инженер, который работал до этого заместителем начальника цеха. Конечно же Валерий Игнатьевич набрался большим производственным опытом работая под руководством Пимы Гуревича, но возглавив коллектив, начал применять и свои методы руководства, что положительно отразилось на работе цеха. Валерий Игнатьевич хорошо решал кадровые вопросы и поэтому пользовался авторитетом в коллективе. А авторитет в коллективе, как вы понимаете, одно из основных качеств начальника цеха, в особенности когда ты работаешь с рабочим классом. Ведь контингент рабочих в чугунолитейном цеху был в некоторой степени не простым.
Под руководством Валерия Масилевича цех справлялся с поставленными задачами по выпуску чугунного литья, хотя иногда в выполнении этих задач, были определенные трудности. Это было связано с тем,что основные три поставщика, которые являлись крупными металлургическими комбинатами Украины, постоянно срывали сроки поставок литейных чугунов. Поэтому коммерческой службе завода приходилось заимствовать чугун из Госрезерва, и в ущерб качеству, использовать лом, который доставляли на завод со всей республики.
Несмотря на эти трудности, цех не только в полном объеме изготавливал отливки для нужд нашего завода, но также делал это для заводов нашего Министерства таких как: Целиноградский насосный завод (Казахстан), Свесский насосный завод (г. Свесса, Украина), завод «Южгидромаш»(г. Бердянск, Украина), завод «Молдавгидромаш»(г. Кишинев, Молдавия), Рыбницкий насосный завод (Молдавия), завод «Ливгидромаш» (г. Ливны, Россия).
Сталелитейный цех
Как я писал в начале статьи, на заводе имелся также и сталелитейный цех. Цех был построен хозяйственным способом по инициативе директора завода Германа Югова и введен в эксплуатацию в начале 1960-х, в качестве источника финансирования, заводу была выделена ссуда из Госбанка. Одним из первых начальников цеха осваивающих производство был Владимир Бедняков, депутат Верховного Совета БССР, имеющий также почетное звание «Лучший формовщик завода». На период его работы было произведено массовое внедрение в производство высокохромистого чугуна марки ИЧХ28Н2. Этот сплав произвел революцию в работоспособности грунтовых насосов. Продолжительность работы рабочих органов насоса увеличилась в 10 раз. В то время это был настоящий технический рывок.
В мое время цехом уже руководил Анатолий Ерошевич и его заместитель по планированию и подготовке производства Леонид Гуревич. Анатолий Александрович был очень спокойным выдержанным человеком. Он не любил много говорить, но достаточно было нескольких его слов, чтобы все понимали свои обязанности. Леонид Менделевич был полная противоположность. Он любил шутить, рассказывать анекдоты, был очень энергичным. Он и Анатолий Александрович очень хорошо дополняли друг друга. Оба имели большой опыт работы и осуществляли грамотное руководство цехом.
Сталелитейный цех продолжал изготовление отливок из износостойкого твердого сплава ИЧХ28Н2 для рабочих органов грунтовых насосов, а также изготавливал отливки из нержавеющей стали для насосов по перекачке бумажной массы, где требовалась высокая стойкость к коррозии.
Если чугунолитейный цех обладал всеми необходимыми мощностями для обеспечения потребностей в чугунных отливках, то сталелитейный цех не имел таких возможностей. Руководство завода неоднократно ставило вопрос перед соответствующими органами и Министерством о необходимости строительства и увеличения мощностей сталелитейного цеха, но в Министерстве был другой подход к решению этой проблемы. Там составляли баланс стального литья и от общей потребности отнимали наши возможности и на получившийся дефицит выделяли фонды на получение стального литья с других заводов Министерства. Таких заводов было около десятка, но основными поставщиками литья для нашего завода были: Производственное объединение «Тяжпромарматура» (г. Пенза, Россия) и завод «Большевик» (г. Киев, Украина). Наличие фондов и разнарядок на получение стального литья с этих заводов не говорило о том, что поставка будет осуществляться равномерно и без всяких перебоев.
О партнерских отношениях
Если бы спросили, в то время, любого руководителя предприятия имели ли они проблемы с обеспечением материалами, комплектующими изделиями от поставщиков? Я уверен,что они бы ответили: «Да в большей или меньшей степени имели». Мы не были исключением.
Не знаю, как сейчас, но в советское время были законы и правила воздействия на нерадивых поставщиков-это письменные жалобы в Комитет Народного Контроля и подача судебных исков в Государственный Арбитраж. Эти органы имели довольно большие полномочия и могли оштрафовать виновников в размере трёхмесячного оклада. Это конечно помогало, но не всегда. Во-первых, обращение в эти органы не всегда решало вопрос начала немедленной поставки. Во-вторых, главным органом управления и контроля в каждом городе был горком (райком) КПСС. Если руководитель предприятия объяснял причину невыполнения плана невыполнением поставщиком договорных обязательств, это объяснение партийными органами не принималось. Горком в этом случае говорил: «Не проявили достаточных мер для получения от ваших поставщиков всего необходимого».
Поэтому в работе с поставщиками лучше всего было наладить партнерские, деловые отношения. Наш начальник отдела внешней кооперации и комплектации Яков Шапиро и его заместитель Анатолий Логвинович именно так и поступали, что в большинстве случаев позволяло решать многие проблемы в рабочем порядке.
Но случаи, когда наши представители выезжали в командировки для согласования на местах условий поставки. В такие командировки приходилось ехать мне тоже. О двух таких поездках, которые остались в моей памяти я хотел бы вам написать.
Поездка в Киев
Мой друг и одноклассник Валера Снитков демобилизовался с армии. Это было в 1966 году. Он еще нигде не работал, хотел немного отдохнуть после службы. Мне надо было ехать в командировку в Киев на завод «Большевик» и я предложил ему поехать со мной. У него в Киеве было много родственников и он имел возможность их навестить. Добираться до Киева было очень просто. В то время ходил поезд Минск-Киев, который останавливался в Бобруйске. Когда мы приехали в Киев, на завод уже идти было поздно и мы поехали к Валериному дяде. Его дядя Миша занимал тогда большую должность, он был главным ветеринарным врачом. Это еще и подтверждалось тем, что в его распоряжении был автомобиль «Волга» с персональным шофером.
Дядя Миша встретил нас с большой радостью, он не видел Валеру долгое время. Был, конечно, хороший ужин, а потом мы остались ночевать и жили у него все время командировки. По тем временам дядя Миша жил очень хорошо: у него был большой двухэтажный дом с большим участком в самом центре Киева. Улица, на которой он жил называлась Набережная Крещатика.
На следующий день мы поехали на завод. На заводе был очень строгий пропускной режим, что бы попасть на завод надо было по спецтелефону на проходной заказать пропуск и довольно долго ждать. Когда нам наконец нам выдали пропуска, Валера сильно рассмеялся. Сквозь смех он говорил о том, что ему постороннему человеку не имеющего никакого дела на этом заводе, выдали пропуск на предприятие со строгим пропускным режимом. Но еще смешнее было то, что на завод можно было попасть без всяких пропусков. С противоположной стороны где подавались вагоны можно было зайти на территорию завода без проблем. Теперь мы каждый день посещали завод, я следил за состоянием изготовления отливок и информировал наше руководство, а по вечерам посещали родственников. Это мы делали каждый день и уехали домой, после того когда отливки были отгружены.
Поездка в Пензу
Если в Киеве мне приходилось быть часто, то в Пензе на заводе «Тяжпромарматура», я был только один раз. Это было уже во время Горбачевской перестройки. Что бы добраться до Пензы надо было ехать до Москвы и в Москве, с Казанского вокзала поездом до Пензы. Когда я сел в поезд Москва-Пенза, вагон был заполнен людьми которые везли полные сумки продуктов. Мои соседи в купе, рассказывали о плохом обеспечении города продуктами питания. В этом я потом тоже убедился.
Приехал я в Пензу утром и сразу поехал на завод в заводоуправление. Когда начался рабочий день, я пошёл искать кабинеты нужных мне отделов. Проходя по коридору, я читал таблички на дверях, пока не увидел табличку: «Заместитель генерального директора по производству Зак Борис Львович». Стало ясно, что мне туда и надо, рассказал секретарю, о цели моей командировки, и она разрешила мне войти. Я поздоровался с Борисом Львовичем, представился и обьяснил причину моего приезда . Он был очень приветлив, говорил мне, что никогда не был в Белоруссии и был только на нашем западе, когда отдыхал санаториях Крыма и Сочи. После этого сделав некоторую паузу, вдруг спросил: « А Вы еврей». Когда я ответил «да», он пригласил меня сесть и начал задавать вопросы, связанные с началом иммиграции в Америку и Израиль. Мы проговорили с ним больше часа, нас перебивали только телефонные звонки. После этого мы перешли к деловой части. Я ему все подробно объяснил, он позвонил начальнику литейного цеха, дал распоряжения и обязал его докладывать о состоянии изготовления наших отливок.
Сталелитейный цех этого завода был закрытой зоной-тюрьмой строго режима. Я был в этом цеху только один раз, находиться там было не очень приятно. Я приходил к Борису Львовичу каждое утро, где у него уже был отчет начальника цеха о состоянии дел. Все шло нормально, ведь изготовление деталей для нашего завода было под контролем большого начальника. Вечером, в свободное время, я выходил погулять по городу. По улицам ходило множество народа, мне казалось, что все они были в нетрезвом состоянии. Я заходил в продовольственные магазины и видел только пустые полки. По сравнению с этой российской глубинкой, наша советская Белоруссия выглядела замечательной республикой.
О нашей продукции
На заводе выпускалось в месяц порядка 1200 насосов различных габаритов и модификаций. Некоторые насосы имели настолько большой вес и габариты, что их грузили на железнодорожные платформы в разобранном виде.
Завод получал от Министерства графики по поставке насосов важнейшим объектам народного хозяйства страны. Выполнение этих поставок регулярно рассматривалась на заседании коллегии Министерства химического и нефтяного машиностроения СССР. Проводил эти заседания Министр СССР Константин Брехов. На заседание коллегии приглашались руководители предприятий для отчета о выполнения задания. На этих мероприятиях часто присутствовал наш директор Владимир Нестеренко.
К нашему заводу никогда никаких претензий не было, мы выполняли поставки полностью. А география поставок включала практически все регионы Советского Союза. В основном все горнообаготительные и горнорудные комбинаты страны эксплуатировали наши насосы. Когда было издано постановление ЦК и Совмина СССР «О разработке месторождений нефти и газа в районах Тюмени и Западной Сибири», мы начала поставку насосов и в эти регионы.
Одним из крупных получателей нашей продукции было ПО «Якуталмаз», который был самым большим в стране предприятием по добыче алмазов. Добывающие фабрики «Якуталмаза» были расположены по всей территории Якутской АССР и там работали наши насосы. Железнодорожного сообщения с «Якуталмазом» не было, поэтому все отправлялось по Сибирским рекам, а часто и самолетами с Минского и Московского аэропортов.
«Якуталмаз» был также и своеобразным испытательным полигоном работы наших насосов. Служба главного механика «Якуталмаза» работала в тесном контакте с нашей инженерной службой вырабатывая предложения по улучшению качества и работоспособности.
Важность нашей продукции можно объяснить тем, что Владимир Нестеренко был приглашен на совещание в Совет Министров СССР, которое проводил его председатель Николай Тихонов. На совещании рассматривались вопросы строительства особо важных объектов страны, а также по предложению Государственного Комитета СССР по Стандартам, был утвержден список из 19 предприятий страны, которые показали стабильность в своей работе. В этом списке находился и наш завод. На этих предприятих началась работа по внедрению Госприемки.
Время показало, что Госприемка была таким же не продуманным решением, как и антиалкогольная компания. Появился новый отряд контролеров с хорошей зарплатой, большими правами, но не имеющих, практически, никаких обязанностей. Хорошо, что они состояли на учете в городской и заводской партийной организации, имелась возможность хоть как-то повлиять на их неадекватные решения. Вместо того что бы заниматься проверкой качества всей технологической цепочки изготовления деталей во всех цехах завода, они занимались только конечным продуктом. Никакого улучшения качества их деятельность не принесла, поэтому Госприемка и была ликвидирована как ненужная.
Время перемен
А в стране проходили большие перемены, это было время перестройки и гласности. Люди получили больше свободы и не знали что с ней делать. Открылись границы. Многие начали уезжать на постоянное место жительство в Америку, Канаду, Германию и Израиль. Я продолжал работать, но меня постоянно сопровождало какое -то чувство тревоги и я это ничем себе объяснить не мог. У моей мамы в Чикаго жили два брата, которые хотели, что бы мы приехали. Мы никак не могли решиться, в особенности мой отец. Он более 50 лет был членом КПСС, прошел всю войну от Москвы до Берлина, имел много боевых наград. Не буду описывать всего что мы пережили, пока приняли решение. Напишу лишь, что 1 сентября 1991 года мы сели в самолет Boeing 747, который взял курс на Соединенные. Штаты Америки.
А через четыре месяца распалась великая держава, которая называлась Союз Советских Социалистических Республик. Политические перемены повлекли перемены в экономике, и не в лучшую сторону. Это все отразилось и на работе нашего завода. Объемы производства и количество работников начали уменьшаться. Я держу связь с моими коллегами в Бобруйске. Когда мне говорят что литейного производства практически не стало, я не могу себе это представить, так же как я не могу представить, что численность работающих на заводе в пределах 350 человек.
О людях, с которыми я работал
Во время работы на заводе мне пришлось работать при трех директорах: Германе Югове, Владимире Нестеренко и Викторе Бугае.
В этот период времени на заводе был многотысячный коллектив. Это говорит о том, что много людей имело работу, получая при этом зарплату для нормальной жизни. Завод имел свой пионерский лагерь и два детских садика. Каждый желающий мог отправить своего ребенка в лагерь на летние каникулы, а так же устроить детей в сад и ясли, при этом быть уверенным, что с ними будет все в порядке.
Наш завод в некотором роде являлся кузницей кадров для предприятий города. Когда был пущен в эксплуатацию завод «Бобруйскферммаш», там начали работать на руководящих должностях работники нашего завода: Евгений Похилко, Владимир Погоржельский, Наум Расин, Владимир Вайнберг.
Владимир Вайнберг руководил на «Бобруйскфермаше» крупным производственным подразделением и не смотря на то, что его ничего не обязывало, помогал нашему заводу в изготовлении деталей для рабочих колес песковых насосов.
Все, о чем я написал, было в прошлом. Молодежь об этом практически ничего не знает, но в их руках сейчас судьба нашего города и Республики Беларусь.
Пользуясь случаем, хотел бы передать приветы работникам завода, с которыми мне пришлось работать и которые потратили много энергии и здоровья в выполнении заводом планов и задач.
Владимиру Ефимовичу Нестеренко, под руководством которого мне пришлось работать много лет.
Лилие и Виктору Васильевичу Герасимову, Эдуарду Юльевичу Проказову, Станиславу Викентьевичу Гарбузу, Михаилу Григорьевичу Вольфсону, Якову Аароновичу Шапиро. Анатолию Логвиновичу, Татьяне Алехнович, Петру Романенко, Геннадию Гельфанду, Леониду Раскину, Марату Марголину, Виктору Щуре, Валентине Резниковой, Майе Гончаровой, Петру Генкину, Семену Аксельроду, Людмиле Марченко, Раисе и Леониду Гуревич, Ларисе Савко и всем тем, кто работал на нашем заводе.
Всем здоровья и долголетия.
С уважением, Иосиф Михалевич.
