Первые покупки – костюм и вьетнамские туфли
Первым местом работы Виталия Огура в 1966 году стала автобаза №13 в Минске. Но вскоре ему пришлось лететь в Узбекистан:
– Тогда как раз случилось землетрясение в Ташкенте, и нас, молодых специалистов, попросили туда полететь, поработать. Там я работал механиком, получал 85 рублей, плюс в Минске начислялась половина зарплаты с автобазы.
(Ташкентское землетрясение магнитудой 5.2 произошло 26 апреля 1966 года в 05:23. Центральная часть города была практически полностью разрушена. Город восстановили за 3,5 года – прим. ред.). 
Виталий Огур первые крупные покупки совершил в Ташкенте: пошил костюм за 100 рублей и купил вьетнамские туфли, а «когда приехал в Минск и забрал накопившуюся зарплату с автобазы, зашел в ГУМ. Там меня покорила голландская куртка, которая стоила безумных 137 рублей. И так мне ее захотелось, что дальше некуда! Купил, привез домой и прямо в упаковке затолкал под кровать – боялся, что мать отругает за траты».
Но потом это вскрылось, и мама расплакалась – но не от злости, а от гордости, что сын заработал на такую дорогую куртку.
(Если перевести в современные белорусские рубли, то ташкентская зарплата механика была примерно 663 рубля – прим. ред.).
Квартиру получили от завода
После Ташкента Виталий Николаевич вернулся в Бобруйск, пошел рабочим на машиностроительный завод им. Ленина, получал 95 рублей. Вся его семья была связана с этим заводом – там же работали его отец, мать и жена. Она была крановщицей, получала 80-85 руб.
– Мы поженились в 1969 году, долго жили все вместе у тещи – денег на отдельное жилье не было, ждали квартиру от завода. Особенно трудно было, когда родился сын. Коляску, помню, купили для него подержанную, на барахолке, 50 рублей стоила.
– Мы не откладывали деньги «на потом», уже после того, как дети выросли, я начал собирать деньги на «черный день», потому что уже ни на кого не надеюсь, – признается собеседник.
В 1972 году семья получила квартиру – в деревянном доме по пер. Смирнова, на 2-м этаже. Тогда Виталий Николаевич работал секретарем комитета комсомола на заводе, получал 130 рублей и учился в Высшей партийной школе в Минске, где платили стипендию в 120 рублей. Уезжая по выходным в Бобруйск, покупал продукты домой – в столице было проще их достать.
«Мы были все время в кредитах»
Виталий Николаевич вспоминает, что на крупные покупки денег накопить никогда не удавалось, «много уходило на детей, хотели, чтоб у них все было». Поэтому брали кредиты:
– Мы были все время в кредитах. Мебель в квартиру так покупали, бытовую технику. Один заканчивается, второй начинается – так и жили. Машину таким способом купить было трудно, я свой «Запорожец» получил в наследство от отца.
КСТАТИ. Брать вещи в кредит советские граждане могли после того, как Совмин СССР 12 августа 1959 года подписал постановление №915 «О продаже рабочим и служащим в кредит товаров длительного пользования». Список товаров длительного пользования, которые можно было купить в кредит, был четко прописан в постановлении Совмина. Новый заем можно было взять, только погасив прежний – у человека не могло быть более одного кредита одновременно.
В 1978 году Виталий Николаевич стал работать в бобруйском строительном тресте №13, там платили 210 рублей (1 638 руб. в пересчете на современные белорусские рубли). В стройтресте он получил еще одну квартиру, трехкомнатную. Чтоб ее обставить, тоже взяли кредит.
В 1980 году Виталий Николаевич работал в городской администрации и получал уже 240 рублей (1 872 современных бел. рубля). Коммунальные расходы на трехкомнатную квартиру были маленькие, отмечает он, «я уж и не вспомню, сколько отдавали. А сейчас мы платим больше ста рублей за нее, это много».
На еду в семье Окрутов уходило немного денег, «всегда держали огород и мы, и бабушка», поэтому сезонные овощи и фрукты были свои, делали заготовки на зиму.
– Я считаю, что тогда цены были пропорциональны нашим зарплатам, – говорит бывший партийный работник. – Цены были постоянные, часто снижались, и везде одинаковые. А сейчас цены меняются каждый день, и нет никакой стабильности.
– Я на советскую власть не могу быть в обиде, и все мои знакомые вспоминают этот период как светлое время, – добавляет Виталий Николаевич. – Да, было трудно, порой не было на прилавках продуктов, но никто не роптал, мы понимали, что это закономерно, что страна развивается, что потом будет лучше. Мы надеялись, что завтра будет лучше...
