Для кого – хаос, а для кого – возможность
«19 ноября 1986 года был принят Закон «Об индивидуальной трудовой деятельности граждан СССР». Так начинался второй этап советской перестройки, или, образно говоря, ее «золотой век», в который начались масштабные реформы во всех сферах жизни советского общества.
5 февраля 1987 года Совет Министров СССР издал постановление «О создании кооперативов по производству товаров народного потребления». Затем был еще ряд законов и постановлений… они стали теми отбойными молотками, с помощью которых была разрушена командно-административная система и сам СССР.
…Я был свидетелем того, как боевые офицеры-летчики торговали на бобруйском рынке лифчиками. Полки продовольственных магазинов вместо продуктов были заставлены банками с березовым соком. Процветало воровство. Из столовых крали алюминиевые ложки и вилки, а на крышах домов срезали электрические провода, кабеля ТВ-антенн – и все это вывозили на продажу в Польшу. Расцвел криминал. Молодые и здоровые, но никому не нужные безработные парни приобретали новую профессию – рэкетир.
Многие ощущали себя в ловушке и в полном неведении, когда этот хаос закончится. Было лишь две группы людей, которые чувствовали себя по-другому в этот период. В первую группу входили бандиты, а во вторую – первые предприниматели. Они были полны надежд на свое светлое будущее.
16 декабря 1987 года в Ленинском райисполкоме был зарегистрирован мой кооператив «Уют». В этот день и я сделал шаг в манящую неизвестность. Моей целью было вырваться из плена безденежья, существования по схеме «от зарплаты до зарплаты».
Однако еще практически год я продолжал трудиться на заводе, совмещая две противоположные стороны деятельности: работу на государственном предприятии и предпринимательство. Из заводчан тогда еще почти никто не знал, что у меня есть свой кооператив – только пара человек, с кем у меня были товарищеские отношения.
А для контролеров – зефир в шоколаде
Именно в это время меня начал активно вовлекать в свою деятельность и городской Комитет народного контроля. В функции КНК входил не только контроль выполнения государственных планов и расходованием материальных ресурсов, но и борьба с нарушителями.
В течение лета и осени 1988 года меня несколько раз включали в состав группы экспертов по проверке работы предприятий города. В 1988 году в Бобруйске, как и во всех городах СССР, исчез сахар. Это был результат наступления на алкоголизм. Водка стала в стране дефицитом №1, и люди начали массово гнать самогон. Для этого народу нужен был сахар.
В те горячие дни фабрика «Красный пищевик» было особо привлекательной для воровства. С ее территории вывезли несколько мешков сахара. Воров вскоре задержали. Вместе с правоохранителями в дело был вовлечен и наш КНК. Каждый день наши проверки на «Красном пищевике» заканчивались… подарками для членов комиссии – зефиром в шоколаде и другими дефицитными сладостями.
Для меня участие в таких проверках было интересным еще и по другой причине – у меня появилось много знакомых, которые впоследствии, когда я уже был в бизнесе, помня мое толерантное отношение к их проблемам, оказывали посильную помощь.
Первая «Ласточка»
Весной 1988 года у моего кооператива появилось самое главное – производственное помещение. Мне удалось взять в аренду полуподвал в общежитии №4 от БШК. Площадь нашего будущего производства занимала примерно 400 кв. м. Удобно было и то, что оно находилось рядом с моим домом.
Все лето вечерами после работы и по выходным я приводил подвал в порядок. Вся моя заводская зарплата уходила на покупку материалов для ремонта, инструментов. По моим прогнозам, мне нужно было продержаться еще полгода до первых «капиталистических» доходов.
Однако уже в сентябре 1988 года кооператив получил свой первый заказ. Произошло это случайно. Ко мне в подвал зашла молодая семейная пара, проживавшая в этом же доме. Супруги сказали, что услышали шум станка и увидели пиломатериалы, которые мы завозим в подвал, а они скоро планируют открывать кафе в доме на Ульяновской, 49. Спросили, сможем ли мы изготовить по их эскизам мебель для заведения?
Им необходимы были стойки для бара, стеллажи и большие, на шесть человек, U-образные диваны. Я ответил, что у нас много заказов, и попросил пару дней, чтобы разобраться с текучкой.
Это был «ход конем». Никаких заказов, конечно, у меня на тот момент не было. Как и не было ни одного рабочего. Но через несколько дней все нашлось, и первый заказ был принят. Двое парней, Михаил Зуб и Виталий Шамко, были столярами-краснодеревщиками с фабрики им. Халтурина, золотых рук мастера. Днем они работали на фабрике, а по вечерам и выходным – у меня в «Уюте». Платил я им намного больше, чем на фабрике.
Вся необходимая мебель для кафе была сделана. А называлось кафе «Ласточка», и в этом было нечто символичное. Ведь многие народы считают ласточку предвестницей весны, с которой приходят перемены к лучшему. Кафе «Ласточка» стало той первой ласточкой, с которой началась успешная деятельность моего предприятия.
16 декабря 1988 года стал последним днем моей работы на заводе и первым официальным днем работы в кооперативе.
Спустя четыре года кооператив «Уют-2» был переименован в малое предприятие «Ралев».
«SuperVelo» по-бобруйски
К слову, именно в этот период в СССР на промышленных предприятиях начали создавать центры и клубы научно-технического творчества молодежи. Эти центры и клубы были, наряду с кооперативами, одной из первых легальных форм предпринимательства. В центрах НТТМ начинали свою деятельность многие будущие финансовые магнаты и олигархи, включая Михаила Ходорковского (на момент ареста в 2003 году считался одним из богатейших людей в мире).
1 июля 1988 года я был назначен временно исполняющим обязанности директора клуба НТТМ завода им. В.И. Ленина. Я много ходил по цехам, разговаривал с молодыми ребятами. Многие интересовались, но приниматься за дело не спешили. А мне нужны были настоящие энтузиасты.
В конце концов, разговоры о том, что Раскин набирает людей, и что на заводе есть место, где можно попробовать что-то самому смастерить и в перспективе – заработать, сделали свое дело.
В один из дней пришло ко мне двое парней с уже практическим предложением. Они хотели попробовать изготовить опытные образцы 3-х- и 4-хколесных велосипедов – велоквадроциклов. Сказали, что хотят изготовить эту технику для себя, им просто нужно место и оборудование. Но я им предложил подумать над конструкцией, ценой и начать изготавливать такие машины для санаториев, парков отдыха. Я обещал им всяческую поддержку.
Ребята загорелись идеей. Очень быстро образовалась группа из четырех человек: слесарь, токарь-фрезеровщик, сварщик и технолог. Ребята оказались серьезными и порядочными. Я лишь время от времени заходил и контролировал, как движется изготовление.
Это мог быть вполне успешный проект. Но до моего увольнения с завода оставались считанные недели…
В ноябре 1989 года в Минске на смотре-конкурсе работ центров НТТМ, приуроченной к 71-й годовщине Великого Октября, два наших «SuperVelo» завоевали Почетный диплом. Стенд с фотографиями велоквадроциклов, которые были сделаны руками ребят, был установлен на проходной завода, через которую я шел в день моего увольнения. Этот стенд был мне, как награда. Я покидал завод с чувством выполненного долга.
***
Кстати, в Лос-Анджелесе, где я живу сегодня, во всех парках есть такие машины, и это неплохой бизнес. Во всяком случае, наша семья брала такие велосипеды напрокат. Стоит это удовольствие 15 долларов в час».
Начало публикации воспоминаний Леонида Раскина можно почитать здесь.
По книге воспоминаний Леонида Раскина подготовил Алесь КРАСАВИН.
