Узнать историю местной достопримечательности нам помогли бывшие и настоящие жильцы дома, а также студент-первокурсник, который пишет о нем научную работу.
«Говорят, что в подвале есть подземный ход»
Роман Губарев учится на 1-м курсе исторического факультета государственного педагогического университета им. М. Танка в Минске. Будущая специальность Романа – «Экскурсионно-краеведческая работа». А в качестве темы для своей первой исследовательской работы он взял загадочную историю здания на Менжинского. Тем более что и сам Роман вырос совсем рядом с этим домом.
– Я в детстве ходил мимо «Белого дома», и мне было очень интересно узнать его историю, – рассказывает парень. – Вокруг этого дома всегда ходили разные легенды, я слышал их от родителей, от знакомых. Например, говорят, что в его подвале есть подземный ход. Еще когда я был ребенком, мои знакомые даже сверлили там стены в надежде найти какие-то признаки ходов, но тщетно. Разыскать документы, подтверждение это, мне тоже пока не удалось.
В поисках информации о бобруйском «Белом доме» Роман побывал и в Бобруйском зональном архиве, и в Национальном историческом архиве Беларуси, говорил со старожилами.
– Сложить полную картину пока не получается, – признается он, – но кое-что интересное «накопать» удалось. В нашем архиве имеется информация о доме только с 1945 года. В Минске нашел документы более раннего периода. В них упоминается, что дом построен ориентировочно в 1900-1910 годах. Местные утверждают, что он изначально принадлежал помещику Белугину. Раньше мне казалось, что это некий мифический образ. Но действительно был такой. Предположительно, этот дом использовался им, как зимняя резиденция, а летняя, деревянная, была неподалеку, на нынешней улице Бахарова. Известно также, что у помещика была большая семья – семеро детей. Его сын Николай Федорович Белугин служил в 157-м Имеретинском полку на территории Бобруйской крепости. В этом случае история с подземным ходом под домом кажется вполне логичной.
После революции, вероятно, помещиков выселили отсюда, и они построили себе обычный дом неподалеку. В нем и сейчас, я думаю, живет прямой потомок помещика, даже фамилия совпадает. К сожалению, этот мужчина мало интересуется историей рода Белугиных.
В государственном архиве Роман нашел старые карты Бобруйска.
– На карте 1920 года на этом месте – большой сад, дома почему-то нет. На карте 1935 года на месте «Белого дома» указана церковь, – продолжает рассказ студент. – И на немецкой карте 1942 года здесь тоже церковь. Местные бабушки утверждают, что на доме был шпиль с крестом, это еще раз указывает на то, что здесь располагалась какая-то молитвенная комната. Предположительно, шпиль взорвали в годы войны.
В 1948 году, судя по документам, дом перестроили и заселили в него людей.
– Есть информация от местных, что маршал Тимошенко, командуя войсками Барановичского военного округа, проживал в Бобруйске именно в этом доме на Менжинского, – говорит Роман. – А также люди утверждают, что именно в этом доме хотел жить Машеров, но что-то не сложилось. Пытаюсь найти документальное подтверждение этим фактам.
Известно, что в 1957 и в 1987 годах было еще две перестройки дома, потому его изначальный вид, конечно, претерпел значительные изменения. Насколько мне известно, все, что осталось оригинального от «Белого дома» – пристройка слева, где сейчас жилая квартира. Говорят, во времена помещика там был флигель для прислуги.
«В стене над подвалом периодически что-то тикало»
Детство в «Белом доме» провела местный краевед, бывшая заведующая библиотекой №4 Светлана Калюта. Квартиру-«коммуналку» в этом здании получила ее бабушка Надежда Ивановна Локтюшина в 1950 году.
– Когда моя бабушка с тремя детьми (моей мамой и двумя ее братьями) после войны вернулась в Бобруйск, их дом на пересечении Чонгарской и Бахарова был частично разрушен. Когда бабушке Наде дали «коммуналку» в «Белом доме», они все размещалась в одной комнате на первом этаже, а за стеной жила тетя Нюра Лысова. Прихожая, кухня и печка были общими.
На втором этаже дома в то время располагалась городская метеостанция. Возле дома было поле, и на нем стояли приборы, с которых сотрудники станции каждый час снимали показания. Точно знаю, что метеостанция в этом доме была и ранее, потому что отец моей знакомой, Иван Филиппович Моисеев, в 1946 году был назначен ее начальником. В 1960-х станция переехала в Сычково.
Мы жили в «Белом доме» до 1971 года. Помню, жили очень дружно. На праздники обычно накрывали стол у тети Нюры, так как у нее было посвободнее. Напротив жила Нелли Карпеченко, младше меня на год, мы дружили. Запомнились и другие соседи: Загорская Елена Яковлевна была начальницей метеостанции, Клара Блинова и Люся Пацкевич работали там же. Нина Королева была интересной собеседницей, она много помнила и рассказывала о жизни во время оккупации. Чудаковатый Аркадий Маркович работал на заводе Ленина. Еще там жили Грунины, Барсуки, Красовские, Малышкины. На втором этаже – Паня, фамилию уже не помним.
– Нас, детей, всегда манил загадочный подвал, – говорит Светлана Викторовна. – Хорошо помню огромный чердак в доме, в него можно было залезть по лесенке. Там было много летучих мышей. Мы играли на чердаке в приключенческие игры и рассказывали друг другу страшилки. Родители наши сушили там белье и хранили разные вещи в огромных сундуках.
– Этот дом всегда был овеян тайнами и загадками. Мама вспоминает, что в стене, которая находилась над подвалом, периодически что-то тикало, как часы. Тетя Нюра рассказывала, что проснулась однажды от того, что на нее кто-то смотрит. Она увидела трех женщин в белом одеянии, которые склонились над ней. Одна из них сказала: «Это не она, пойдем». И они направились в нашу комнату. Но мы ничего не слышали тогда. Наверное, это приходили обитательницы дома из прошлого, – с улыбкой добавляет Светлана Калюта.
По словам краеведа, есть также версия, что первым хозяином дома был помещик Игнатий Булгак, который являлся смотрителем училищ Бобруйского уезда и которому принадлежало немало имений. По крайней мере, мама Светланы Викторовны слышала от людей, что деревья в местном саду были высажены в форме слова «Булгак».
– В пользу этой версии говорит и тот факт, что в марте 1886 года главная физическая обсерватория направила предводителям дворянства Минской губернии письмо с просьбой об открытии на территории Бобруйского, Мозырского и Речицкого уездов метеорологических станций, которые бы осуществляли наблюдения за осадками и грозами, – рассказывает Светлана Викторовна. – В имении Добосна метеостанцию в 1888 году оборудовал богатый землевладелец Э.И. Булгак. Эта деревня находится совсем недалеко от Бобруйска. Больно уж переплетаются истории Булгака и «Белого дома».
А Белугины, по мнению Светланы Викторовны, могли купить дом позже. Краевед также слышала, что возможным владельцем дома мог быть и помещик по фамилии Станкевич.
Про церковь в этом здании Светлана Викторовна ничего не знает. А вот нахождение в нем молитвенной комнаты кажется ей вполне вероятным:
– На втором этаже дома до сих пор сохранились ниши в стене. Такие раньше делали в католических домах, чтобы там молиться. Люди прятались, но все равно молились. В годы войны немцы могли приспособить бывший молитвенный дом под церковь. Отсюда и кресты на картах.
К сожалению, похоже, не сохранилось никаких фотографий дома тех времен. Светлана Калюта вспоминает, как однажды в библиотеку, где она работала, пришел пожилой мужчина. Александр Петрович Сатюк когда-то жил в «Белом доме». Он показал ей фотографию здания, сделанную в 30-х годах прошлого столетия. Светлана Викторовна сделала на бумаге карандашный набросок этого снимка. К сожалению, самого Александра Сатюка сегодня уже нет в живых. А его сын рассказал «ВБ», что во время пожара все фотографии отца сгорели...
Современные жильцы старого дома
Сейчас в «Белом доме» семь жилых квартир: две на первом этаже, две на втором и одна в пристройке слева. У подъезда встречаем Игоря Прищепчика. Он старейший житель, живет здесь уже 50 лет. В 1970 году квартиру здесь получила его мама, Игорю тогда было 11 лет. Мужчина вспоминает, что дом в те времена был не очень приспособленным для жизни:
– Стояли печки-грубки. За водой ходили в колонку на улице. Сейчас все удобства в доме. Около восьми лет назад провели и газ. Все необходимое в доме есть, но стены местами сыплются.
О том, что он живет в старинном доме с интересной историей, мужчина, конечно, знает. Правда, говорит, что об этом уже мало что напоминает: только необычная архитектура здания да толщина наружных стен – 80 см. А внутри перегородки самые обычные – примерно в пол кирпича, потому звукоизоляция не очень хорошая. Планировку квартир тоже нельзя назвать уникальной: две комнаты, кухня, длинный коридор. Жилая площадь – 33 кв. м. В зале два больших окна. В «паспорте» дома, говорит мужчина, указан год постройки – 1918.
Татьяна Селицкая живет здесь с 1991 года. Ее квартира на втором этаже: одна комната и маленькая кухонька. Женщина работает в ЖЭУ, получила квартиру как служебное жилье.
– Район удобный: тихо, в то же время пять минут до автобуса, – говорит Татьяна. – Люди у нас хорошие, дружные: можешь уйти на два дня и оставить дверь открытой.
Женщине приятно ощущение того, что она живет в помещичьем доме. Она слышала, что подземный ход идет именно с ее подвала.
– Так что, может, у меня там сокровища спрятаны, – улыбается Татьяна.
Марина Ганкевич живет здесь с 2014-го года. Купила тут квартиру, потому что «по цене сравнительно доступно». Но зато есть неудобства:
– Из подвала идет грибок в ванную и туалет. Что я только ни делала, ничего не помогает. Мне все равно, что помещик тут жил, главное – чтобы условия жизни сейчас были комфортными.
P.S.
Когда эта статья была готова, Роман Губарев получил еще один интересный документ 1907 года из Национального исторического архива Беларуси, где указано имя еще одного возможного владельца дома №34 на Менжинского – некоего Вульфа Юрдицкого.
