Воспоминания Леонида Раскина – это «взгляд изнутри» на целую эпоху, в которой многие из нас родились и жили. Автор, несомненно, обладает даром вдумчивого публициста с умением глубоко и критически анализировать события, всесторонне интерпретировать факты и явления, с которыми ему пришлось столкнуться в Бобруйске периода 1960-1980-х.
Ранее были опубликованы части воспоминаний: «Как молодежь искала работу», «Как на заводе им. Ленина рыбу насосом качали», «Халтурные проекты и «светская жизнь», «Деньги – рабочим, или как на заводе им. Ленина кассу ограбили», «Молодой специалист и дама в сталелитейном», «Какие были зарплаты и цены», «Как на заводе им. Ленина внедряли новые стандарты».
«Штаб стройки»
Проект под названием «Сдача в эксплуатацию ГМСК Бобруйского машзавода» был включен в титульный список, утвержденный Советом Министров СССР. Как правило, по таким объектам особой государственной важности Госкомитет по статистике вводил квартальную отчетность. Одним словом, машина запускалась на всю мощь, и дело доводилось до конца, плохо ли, хорошо ли. В постановлении Совмина по нашему заводу устанавливался директивный срок выхода на проектную мощность к 1-му января 1984 года. При этом строительство главного корпуса необходимо было закончить к 31 декабря 1980 года и передать субподрядным организациям для заливки фундаментов под станки, монтажа оборудования: мостовых кранов, станков, подводке электроэнергии и т.д.
Однако к работам «нулевого цикла» – планировке грунта, устройству фундаментов – приступили лишь осенью 1979 года и, как следствие, к середине 1980-го уже опаздывали со сдачей объекта. Начинался аврал – период, привычный для советских строителей. На стройке все чаще стало появляться начальство разного уровня, и это было понятно, учитывая статус объекта.
В СССР одной из форм и инструментом контроля и оперативного мониторинга хода выполнения важных мероприятий, особенно в строительстве, было создание контролирующего органа, который назывался по-военному: «Штаб стройки». Подобные «штабы» были обычной практикой для объектов, которые должны были быть сданы в установленный срок. На нашем объекте «штабы» проводились еженедельно, по понедельникам, либо прямо на объекте, либо в кабинете 1-го секретаря Бобруйского горкома КПБ Анатолия Борозны.
Ржавые рамы
Я пропадал на стройке, «совал нос» во все углы, и это строителям не всегда нравилось. Особенно обострились отношения с прорабом по фамилии Шустер после того, как он начал устанавливать ржавые оконные рамы, многие из них к тому же были погнуты (их завезли почти год тому, и хранились они под открытым небом). Наш конфликт, кроме производственной составляющей, имел еще и личный мотив: дело было в том, что он был женат на моей бывшей однокласснице Ларисе З., с которой я одно время встречался, и Шустер знал об этом.
Отмечу, что мне довольно часто случалось работать бок о бок со строителями, и в целом у меня сформировалось уважительное отношение к профессии и людям в ней. Со многими уже после завершения стройки главного корпуса сохранились товарищеские отношения. Среди их – начальник участка Федя Зак, начальник СУ-136 Александр Булах, прорабы Слава Волынец, Яша Раскин, Марк Хавкин и другие. Еще за пару недель до монтажа оконных рам я сказал Шустеру: «Такие рамы нельзя монтировать – их нужно выровнять, почистить и загрунтовать краской». Он мне в ответ: «Этого нет в смете, тебе нужно, ты и делай». Несколько раз я поднимал этот вопрос, но все впустую. И вот, когда уже было установлено несколько пролетов этих рам в одной из стен, так уж совпало, что во время очередной моей «беседы» с этим прорабом на стройке появился Анатолий Борозна.
Сам бывший строитель, 1-й секретарь Бобруйского горкома КПБ отлично знал своих бывших коллег, знал всю их «кухню», все их приемы и хитрости. Порой грубо, не стесняясь в выражениях, он их отчитывал и угрожал увольнениями (однажды, прямо на совещании «штаба», снял начальника одного из строительных управлений Бобруйска и выгнал из помещения).
В тот день он устроил настоящее «избиение» на строительном объекте, а конкретно в отношении Шустера разразился таким монологом:
«Ты уже не попадешь в этот ваш санаторий! Вы все у меня забудете про эту «еврейскую лавочку»! Я это ваше гнездо прикрою! Рабочими пойдете в бригады!».
О какой «еврейской лавочке» он говорил? Сейчас поясню.
Ротация по-бобруйски
В Бобруйске, учитывая исторически сложившиеся пропорции в национальном составе его населения, всегда жило много евреев, поэтому ничего необычного в том, что и в 60-80-е годы значительная часть руководителей среднего звена (а коль мы говорим о строительстве, это были в основном мастера, нормировщики, прорабы, начальники участков и реже начальники управлений) была занята мужчинами еврейской национальности.
В строительстве смена кадров на уровне прорабов и начальников участков была привычным делом. Процесс ротации обычно заключался в том, что провинившегося прораба заменяли человеком, которого до этого, за полгода или год тому, точно так же и за то же снимали. А на время между увольнением и новым назначением «опальный» бобруйский прораб устраивался преподавателем или мастером в Бобруйский сельскохозяйственный техникум (ныне Бобруйский государственный аграрно-экономический колледж – прим. ред.), где было отделение по подготовке техников-строителей. Вот эту «лавочку» и грозился прикрыть Борозна. Но вряд ли ему это удалось…
Продолжение следует.
Фотопечать и реставрация старых снимков!
Уважаемые читатели! «Вечерний Бобруйск» оказывает услуги по фотопечати с любых носителей, реставрации старых снимков (устранение царапин, пятен, увеличение размера).
Приносите свои старые снимки в редакцию по адресу: ул. Московская, 42, 2-й этаж. Мы работаем с понедельника по пятницу, с 9.00 до 17.00, без обеда.
Цифровые фото можно прислать на адрес редакции: red-vb@yandex.ru (не забудьте указать свой номер телефона) либо на вайбер +375-25-514-94-64.
Забрать заказ можно в редакции или получить его по почте наложенным платежом.
Справки по тел. (вайбер, телеграмм): +375-25-514-94-64.
