Напомним, основная претензия предприятия касается пропажи 122 тонн молока. Недостача была выявлена во время инвентаризации, которую провели в прошлом году 19 мая. В связи с этим администрация предприятия спустя год пытается взыскать с 15 работников (большая часть из которых уже бывшие) более 65 тысяч рублей.
Первые два слушания по этому делу прошли в апреле.
В роли ответчиков в основном выступают женщины, с ними только один сотрудник-мужчина и законный представитель двух мастеров, юрист профсоюза *** Александр Хамратов. Перед заседанием в зале раздаются скептичные реплики: «Нашли воров» и «Кто тут у кого что украл?». Понятно, что бывшие работницы завода искренне возмущены сложившейся ситуацией.
На заседании со стороны истца присутствовали директор предприятия – Олег Котов, а также главный бухгалтер и юрист. Двум представителям администрации холдинга «Бабушкина крынка» – Галине Титенковой и Олегу Дробышу судья Анна Германова запретила принимать участие в процессе, потому что они имеют доверенность на представление интересов «Бабушкиной крынки», а иск касается совершенно другого предприятия – «Бобруйскмолоко».
Откуда недостача?
В ходе судебного заседания судья несколько раз спрашивала представителей истца – куда же могло пропасть 122 тонны сырья, если через проходную их вынести было невозможно, как и «слить» где-то на производстве – все автоматизировано и доступ напрямую к сырью есть только у сотрудников лаборатории.
Директор предприятия Олег Котов пояснил, что сырье пропало не сразу, а примерно за два месяца. При этом фактическая недостача молока, по его словам, возникла не из-за чьего-то хищения, а из-за нарушений технологического процесса, допущенных по вине мастеров.
На вопрос судьи, привлекались ли сотрудники «Бобруйскомолоко» к дисциплинарной ответственности за нарушение технологического процесса директор ответил – «нет».
Одна из мастеров, Юлия Трускова, отметила, что работает на предприятии с 2016 года, и все время помимо зарплаты получала и премию, что может говорить о хорошей работе. Премии не было только в течение нескольких месяцев в 2018 году, но тогда это касалось всего холдинга. Об этом «ВБ» писал ранее – из-за того, что Россия была временно закрыта для экспорта молочной продукции, сотрудники холдинга не получали премии (поставки в РФ составляют до 85 % всего экспорта предприятия).
В документах все сходилось
Судья поинтересовалась у истца, как на предприятии контролировался фактический остаток сырья, который передавался от смены к смене. Главный бухгалтер предприятия пояснила, что основным документом, в котором это отражалось, является рапорт-отчет.
– Значит по ним вы вполне могли отследить, на каком этапе начала появляться недостача? – спросила Анна Германова.
Директор предприятия пояснил: по рапорт-отчетам сделать это было невозможно, поскольку мастера не отражали в них реальный остаток молока. Но сами ответчики уверяют, что сверяли фактический остаток молока каждую смену и заносили информацию в документы.
«Хотел по-человечески вас отпустить»
На заседании суда выступил свидетель – главный инженер холдинга Алексей Козлов, который с 10 мая по 5 июня 2018 года являлся исполняющим обязанности директора ПУП «Бобруйскмолоко». По его словам, недостача могла быть вызвана тем, что оборудование эксплуатировалось неправильно, в частности – неверно задавались входные и выходные параметры. На это бывшие работники «Бобруйскмолоко» пояснили, что в их обязанности не входила настройка оборудования, этим на заводе занимались аппаратчики. Более того, продукцию выпускали строго по рецептам, которые изначально были «забиты» в программу.
Кроме того, мастера хотели узнать у Алексея Козлова – как он мог подписать им заявления на увольнение после инвентаризации, если в тот момент уже было известно о недостаче.
– Я просто по-человечески отпустил вас, – ответил Алексей Игоревич.
– А теперь по-человечески я должна вам не понятно, за что, выплатить больше шести тысяч рублей? – не сдерживается одна из бывших работниц.
Инвентаризация и экспертиза
Но основной конфликт этой истории развернулся вокруг инвентаризации, которую на предприятии провели в прошлом году. Алексей Козлов, в то время ИО директора, пояснил: «почувствовал, что на предприятии есть проблемы, и поэтому инвентаризацию нужно было проводить скорее».
Примечательно, что из всех 15 человек, к которым предприятие предъявило иск, об инвентаризации оповестили только пятерых, при том, что с каждым из работников был заключен договор индивидуальной материальной ответственности.
По итогам судебного заседания судья Анна Германова назначила проведение судебно-бухгалтерской экспертизы на предприятии. Экспертам предстоит выяснить, соблюдались ли требования законодательства к проведению инвентаризации, имела ли место недостача, и если имела, то на какую сумму. Экспертизу будут проводить специалисты Управления Государственного комитета судебных экспертиз РБ по Могилевской области.
