Для госпожи посла данная поездка в Бобруйск за время работы в Беларуси стала третьей. В этот раз Фионна Гибб посетила колонию для несовершеннолетних и бобруйскую синагогу, побывала и в гостях в редакции «Вечернего Бобруйска», ответив на наши вопросы.
– Госпожа Гибб, почему в нынешний свой приезд в Бобруйск вы посетили колонию для несовершеннолетних?
– В этот раз главной целью было посещение колонии для несовершеннолетних вместе с представителем ЮНИСЕФ в Беларуси. Доктор Рашед Мустафа Сарвар организовал этот визит и пригласил меня сопровождать его.
– И каковы ваши впечатления?
– Там есть возможности для разных видов деятельности, есть возможность получить образование. Например, там 77 подростков в возрасте до 17 лет, и они получают школьное образование. Для тех, кому больше 18-ти, есть возможность учиться в профессионально-технических учреждениях, некоторые учатся дистанционно.
Во время визита мы видели, как один мальчик играл на гитаре, а другие готовились к какому-то мероприятию, которое запланировано на 8 мая. Там также очень хорошие возможности для занятий спортом.
Сегодня, в рамках существующей системы, мне кажется, что в колонии делается все возможное, чтобы подготовить воспитанников к жизни за ее стенами.
Но мы считаем, что иногда наказывают намного строже, чем могли бы за совершение данного конкретного преступления. Например, когда 16-летние подростки получают восемь лет за распространение наркотиков. Ведь, возможно, это было не массовое распространение, а какое-то разовое.
Исходя из опыта своих стран, нам кажется, что есть другие способы наказания несовершеннолетних, кроме заключения в тюрьму. Я говорю о реабилитации. И вместе с ЮНИСЕФ мы хотим предложить альтернативу.
Кроме колонии для несовершеннолетних, я побывала в синагоге. Пообщалась с раввином. Увидела историческую часть города, в которой не была в предыдущие визиты.
– У нас в городе есть исторические здания, которые нуждаются в реконструкции, но денег на нее нет. А как сохраняют историю в Великобритании?
– Есть разные способы – частные, государственные средства. У нас не сохранили бывший театр Шекспира, он был разрушен в 16-м веке. Но позже, недалеко от того места, был возведен похожий театр. Строительство поддерживалось за частные средства.
– Могла бы зарубежных инвесторов заинтересовать, например, Бобруйская крепость? Город подготовил инвест-проект по строительству жилого комплекса вблизи крепости, в надежде и ее поднять из руин.
– Я не понимаю, почему британского инвестора должен заинтересовать такой проект? Возможно, если у него есть бобруйские корни и особое желание... Но ведь любой инвестор хочет получить прибыль.
Мне кажется, что в восстановлении крепости, в первую очередь, должны быть заинтересованы ваш город, ваше правительство в Минске, которые несут ответственность за сохранность исторических мест в Беларуси, или местные бизнесмены, которые интересуются историей.
И, возможно, у вас не рекламируют крепость для англоязычных туристов.
– Есть ли сотрудничество между Бобруйском и Великобританией?
– Я не могу ответить однозначно. Бизнесмены, у которых, возможно, есть такие прямые связи, не обязаны работать через посольство.
– Госпожа Гибб, вы живете в Беларуси с 2016 года, часто ездите по регионам. На ваш взгляд, чего не хватает региональным белорусским городам?
– В региональных городах не инвестируют в культурную сферу. Например, во время поездки в Слоним я посетила местный музей. Это очень интересное место. Но там было слабое освещение, все надписи на русском языке и сделаны очень мелким шрифтом.
В Беларуси сложно найти гида, который сможет провести экскурсию на английском языке. Но английский – это международный язык. Поэтому я советую его учить.
Я знаю о вашем фестивале «Арт-Жыжаль». Впервые о нем услышала во время своего первого визита в Бобруйск в 2016 году. Но как вы его рекламируете… А ведь много людей из Германии, Австрии, Израиля, США, которые могли бы сюда приехать в поиске своих корней! Во время моего визита в синагогу раввин заметил, что количество таких туристов растет. А ведь это «плюс» для экономики города.
– А слышали ли вы о нашем фестивале «Венок дружбы», который проходит летом?
– Нет, не слышала.
(Когда мы рассказали госпоже послу, что это такое, Фионна Гибб пообещала, что, возможно, если позволит график, посетит фестиваль в этом году – прим. ред.).
– В Бобруйске сегодня непростая ситуация с трудоустройством, предприятия закрываются, люди уезжают работать в Минск, часто в соседние страны. Что-то подобное в своей истории проходила Великобритания в 1980-е годы. Что мы могли бы перенять из вашего опыта и применить у нас, чтобы двигаться вперед?
– Я – не экономист, поэтому мне сложно ответить. У нас в 80-х годах, когда премьер-министром была Маргарет Тэтчер, закрывались многие шахты в Северной Англии и Уэльсе и даже Шотландии. В этих небольших городах работали поколения шахтеров. После закрытия шахт мужчинам, особенно в возрасте 50-55 лет, было очень сложно найти новую работу. И сейчас в Шотландии, Англии, Уэльсе есть проблемы с поиском работы. У нас тоже нет единственно верного решения.
Но мне кажется, надо создавать новые предприятия, работать по новым технологиям, потому что общество развивается, и время больших государственных предприятий заканчивается. В Беларуси это тоже произойдет. Конечно, нельзя сразу перестроить все предприятия. Но новые пути надо искать.
– В Беларуси с 2018 года для граждан многих стран отменили визы на въезд, в том числе для жителей Великобритании. Как считаете, возможен ли такой же шаг с вашей стороны в отношении белорусов, хотя бы на экскурсионные туры, короткие поездки?
– Нет.
– Сейчас в Беларуси активно пытается развиваться феминистское движение. Ваше отношение к этому?
– Я – не феминистка, но я за равенство между женщинами и мужчинами. Я не люблю 8-е марта. Здесь, в Беларуси, оно очень традиционное: цветы, шоколад. Лучшим бы подарком для женщин было равенство в зарплате, в рабочих местах.
Кстати, я заметила: у вас многие женщины старшего возраста считают, что равенство есть, а молодые женщины, напротив, его не чувствуют.
– Многие в Беларуси следят за политическими событиями в Великобритании, в частности, за «брэкситом». Ваше мнение: должна ли Великобритания выйти из ЕС?
– Я поддерживаю политику правительства. Три года назад население Великобритании проголосовало за выход, с тех пор начался очень сложный путь. Но для нас «брэксит» откроет новые возможности. Мы будем не членом ЕС, но страной Европы. Мы сможем развивать наши отношения по другим направлениям, и не только со странами Европы. Возможно, в начале будет сложно, но я уверена, что в будущем это станет успешным опытом для нашей страны.
– Ваше население проголосовало за «брэксит», и Великобритания выходит из ЕС. В 1996 году 80 процентов белорусов проголосовало за смертную казнь, но почему-то до сих пор европейские страны не принимают это решение.
– Тогда на референдуме по поводу смертной казни голосовали люди, которым сейчас больше 40 лет. Молодое поколение белорусов может думать иначе. Сегодня количество тех, кто против смертной казни, увеличивается. Об этом знают даже в Министерстве юстиции вашей страны.
У нас в Великобритании уже в 1965-м отказались от смертной казни, в то время население не было согласно с этим решением.
Сегодня Беларусь – единственная страна в Европе, где есть смертная казнь. Ваш президент скажет, что это желание населения. Я считаю, это не самая важная тема для людей. Я уверена, что вечером за столом говорят не о смертной казни, а о зарплате и рабочих местах. Можно ведь не сразу принять решение об отмене смертной казни, можно принять решение о моратории на нее. И во время его действия обсуждать отмену. Но мораторий – это очень важный первый шаг для Европы, для ЕС. Тем самым Беларусь покажет, что полностью готова занять свое место в центре Европы, не только географически, но и метафорически. Я надеюсь, если президент объяснит, что так надо, то население поддержит его.
До сих пор нет доказательств того, что боязнь смертной казни предотвратит совершение преступления. Смертная казнь не остановит человека, задумавшего убить нескольких. Смертная казнь не снижает уровень преступности, потому что большинство преступников думает, что избежит наказания.
– До Беларуси вы работали в Германии, Сомали, Украине. Где чувствовали себя комфортнее?
– Я не люблю сравнивать страны. Везде, где мне приходилось работать, я училась чему-то новому. Даже когда я работала в Басра (город на юго-востоке Ирака – прим. ред.) и из-за небезопасной обстановки в стране не могла никуда выйти и жила в аэропорту. Но и там я получила интересный опыт.
Хочу сказать, что в Беларуси мне очень комфортно. В конце августа у меня заканчивается срок полномочий, и я уезжаю с тяжелым сердцем, потому что здесь остаются близкие друзья. Но я буду приезжать в Беларусь.
– Благодарим Вас за интервью. И ждем еще раз в гости в Бобруйск!
