Все материалы об этом деле вы можете найти по тегу «Анастасия Талыш».
«Домосед»
Татьяна Е. долгое время жила в д. Селица по соседству с семьей Кухаревых, в конце прошлого года переехала в Могилев. В период событий, рассматриваемых в деле, женщина работала начальником почтового отделения в д. Барсуки. Она подтвердила, что местная молодежь часто собирается на крыльце почты, чтобы бесплатно подключиться к интернету, работающему в расположенном рядом здании «конторы» сельхозпредприятия. Но бывал ли вечерами в этих компаниях Валентин Кухарев, женщина точно сказать не смогла. Зато рассказала про самого подростка, с которым часто проводили время ее дети: спокойный, тихий, без агрессии, домосед, «даже на дискотеки в СДК почти никогда не ходил».
Болезненный и «нудный»
Ольга Владимировна Кишкович, участковый педиатр и зав.педиатрическим отделением Кировской районной больницы, была доктором Валентина Кухарева и Насти Талыш столько, сколько работает на этом месте – около 9 лет.
Говорит, Валентин болел довольно часто и длительно. В основном беспокоили простудные заболевания, тонзиллиты, гаймориты. Сам мальчик на приемах не проявлял никаких эмоций, всегда был спокойный, даже, по словам доктора, «нудный – в том плане, что его постоянно что-то беспокоило». Педиатр не припомнила случаев, чтобы Валентин обманом пытался заполучить освобождение от школы, не болея. Но мог несколько преувеличивать свои симптомы.
О погибшей Насте Талыш доктор рассказала, что девочка в больнице бывала редко. Несколько лет назад обращалась с жалобами на периодические боли в сердце, но обследование установило, что это нередкий для подростков кардиалгический синдром вкупе с нейроциркуляторной дистонией, что практически не требует лечения, а обычно проходит само. Никаких серьезных заболеваний, тем более способных привести к летальному исходу, у Насти не было.
«Светлый, улыбчивый, открытый»
Семья свидетельницы Любови К. (жена дяди Валентина) у родственников в деревне Селица (там живет не только деверь, но и свекровь) бывала регулярно. Заезжала и в мае, незадолго до всех событий, привезла остатки капустной рассады. Растения были в нескольких маленьких пакетах, сложенных в один побольше. Казалось бы, дела это не касается. Но именно в этом пакете с пакетами, взятом в доме Кухаревых, была найдена сумка Насти Талыш, выброшенная в трубу. В одном из пакетиков, уже пустых от рассады, еще оставалась земля. Тетя пакеты опознала.
Однако Любовь Евгеньевна – а она воспитатель в детском саду – отказывается верить, что племянник мог убить человека. Говорит, знала его с пеленок, с ее дочерью они были ровесниками и общались, и ни разу ее ничего не смутило.
– Никогда не видела его ни злым, ни раздраженным, наоборот – Валик всегда приветливый, доброжелательный, открытый и идет на контакт, совсем неконфликтный, незлопамятный. Это уравновешенный, светлый, улыбчивый мальчик. Я не верю, что он виновен. Суд докажет, так это или не так, но я не верю, что этот ребенок мог такое совершить.
В перерывах свидетельница не отходила от матери обвиняемого.
Последний день
Оксана Г. учится в Жиличском сельскохозяйственном колледже. Настя и Валентин были ее одногруппниками.
– Мы с Настей не то что были друзьями, но много общались. У нее была комната в общежитии, но ночевала она там редко, обычно ездила домой или к своему парню в Бортники.
По словам Оксаны, Настя и Валик почти не общались, ни симпатии, ни неприязни у них не было, и в разговорах подружек речь о Валентине никогда не заходила.
– Не знаю, имел ли симпатию к Насте Валентин, он такой человек, что по нему это невозможно понять. Но я не думаю, что ему Настя нравилась как девушка. А он ей точно был безразличен, она со своим парнем собиралась расписываться.
О погибшей одногруппнице девушка говорит: была спокойная, с ней было о чем поговорить, со всеми общалась легко.
– Не было такого, чтобы она на кого-то накричала или поругалась. И я не помню, чтобы с Валентином у них были конфликты. На занятиях она могла у него спросить что-то по учебе или крикнуть, чтобы разговаривал потише, но это у нас в группе так принято.
И Валентин на занятиях был всегда спокойным, а за пределами колледжа, говорит Оксана, она с ним не общалась. Но приятели у него были – пара ребят, раньше дружил с девочкой.
Оксана не помнит, чтобы Настя предъявляла претензии Валентину по поводу пропуска занятий:
– Мне было все равно, ходит он на занятия или нет. Думаю, Насте тоже. Вообще другие одногруппники и староста говорили ему, чтобы он меньше пропускал, но говорили спокойно.
Именно Оксана 29 мая последней (кроме убийцы) видела Настю живой. Живой и веселой.
– Накануне, в понедельник, ее не было на занятиях. Приехала уже с утра во вторник и зашла за мной, мы вместе пошли на первую пару. У нас пары до 11.50, потом обед, и с 13.45 до 17.05 еще две пары. После первых двух пар мы пришли в общежитие на обед. В фойе она увидела в толпе Василия Г., одолжила у него телефон, позвонила маме и попросила положить денег на ее номер. Уезжать она не собиралась, больше никому в тот день не звонила. Мы разошлись по комнатам.
Потом мне позвонила соседка по комнате, которая лежала в больнице в Кировске, попросила привезти ей продукты и вещи. Я сразу позвонила куратору и отпросилась. Вскоре зашла Настя и сказала, что тоже не пойдет на пары, а поедет со мной на автобусе домой. Почему он вдруг решила уехать, я не спрашивала.
Видеокамера зафиксировала, что девушки вышли из общежития колледжа около 13.30.
– Настя вела себя как обычно, была в хорошем настроении, веселая. Когда зашли в автобус и покупали билеты, она протянула водителю купюру в 5 рублей – я это запомнила, потому что она сказала, что это ее последние деньги. Билет стоил вроде 50 копеек (по информации «ВБ», билет от Жиличей до Павловичей стоит примерно 1.20 руб.), водитель монетами дал сдачу.
В автобусе девочки разговаривали о всяких учебных делах. Никого подозрительного в салоне не было.
– Когда подъехали к Павловичам, я спросила Настю, приедет ли она завтра в колледж. Она ответила «Да», пообещала зайти за мной утром. Вышла из автобуса, помахала мне, я ей помахала в ответ и отвернулась. Она уже шла в сторону Павловичей. Больше никто там из автобуса не выходил, на остановке и поблизости ни людей, ни машин не было.
Был ли кто-то на огороде Кухарева, Оксана, проезжая мимо, не обратила внимания. Да и не могла бы разглядеть: с дороги огород видно плохо из-за «высокой травы».
Девушка также рассказала, что в тот день Настя была одета, как обычно, в клетчатую синюю рубашку, синие джинсы, темные кеды, в руках держала сумку и желто-синюю байку. Кстати, в этой байке Настя ходила всю осень и всю весну, она «была очень приметной, и такая была только у нее», не узнать ее было сложно. Повреждений на одежде, ответила Оксана на вопрос суда, не было.
– На следующий день куратор сказал, что Настю ищут, потом меня опрашивала милиция. А 6 июня мы от Валентина узнали, что ее тело нашли: он написал об этом в чате нашей группы в соцсети. В тот же вечер приезжали милиционеры, показывали фото одежды, сумки и т.д. – вещи были Настины. А через пару дней Валик скинул в группу фото места, где лежало тело.
Оксана отметила, что Валентин после дня убийства вел себя обычно во всем, кроме одного. Раньше он после обеда отпрашивался и уезжал домой, пропуская третью и четвертую пары. Но с 30 мая он стал ходить регулярно и оставаться в колледже до конца занятий. Словно стремился быть среди других людей.
«Я бы сказала, что он жил двойной жизнью»
Жанна Логиновна Каранкевич работает заместителем директора Жиличского колледжа по воспитательной работе с февраля 2018 года.
Вот что рассказала завуч на суде и в процессе расследования о Насте Талыш:
– Спокойная девчонка, никаких претензий к ней не было, симпатичная, доброжелательная, обязательная. Хорошо общалась с другими девочками, с ребятами отношения были нормальными. Семья небогатая, поэтому одевалась она часто в одно и то же, но всегда чистенько и аккуратно. Ходила в рубашке – у моей сестры такая же, – и в баечке легкой с капюшоном, бело-желто-синей. Байка такая интересная, запоминающаяся, с необычным рисунком абстрактным. Не то чтобы эксклюзив, но отличалась от других. Некоторые девочки ходят в одинаковых вещах, но такой байки в колледже больше ни у кого не было. И она почти постоянно в ней была.
Характеризуя Кухарева, педагог отметила, что он парень уравновешенный, неконфликтный. Нигде себя не проявлял, спокойный, замкнутый, незаметный, скрытный.
– Насколько я знаю, он общался со всеми на равных, близких друзей не было, как и врагов. С девочками общался нормально, «женского пола не стеснялся», но и никого не выделял. В общежитии он не жил, но в обед часто заходил к девчонкам на чай, пока ждал автобуса.
Как отметила Жанна Логиновна, педагоги обязаны отслеживать поведение учащихся в соцсетях. И вот тут кое-что завучу показалось странным.
– Я бы даже сказала, что он жил двойной жизнью. В колледже он «серая мышь», а в интернете, на фото, веселый, активный, задорный.
Валентин общался с одним учащимся, Я., соседом по деревне. Тот состоял на учете, «проходил по уголовному делу» о краже. Но Я., отмечает завуч, мальчик ведомый, сам инициировать что-то не может, лишь за кем-то может пойти.
– А сам Кухарев ведомый или ведущий?
– Судя по фотографиям в соцсети с другими ребятами, где он всегда с улыбкой, в центре кадра – скорее, ведущий. По моему мнению, он очень любит себя.
– А если бы не соцсеть, как бы вы сказали?
– Если бы я не работала в колледже, а просто зашла туда, я бы его даже не заметила. Валентин очень, просто педантично спокойный, скрытный. Он любую информацию воспринимает с ровным выражением лица, очень умеет контролировать эмоции, из себя его вывести нереально. Например, у нас были спортивные соревнования, его группа победила. Они все очень радовались, кричали, а он сидел вообще без эмоций на лице, даже без улыбки.
Как объяснила замдиректора, в колледже существует рейтинговая система. Каждая группа в зависимости от оценок, количества пропусков и участия в мероприятиях зарабатывает баллы рейтинга. По итогам года награждают три лучшие группы. Рейтинг влияет на выделение учащимся прибавки к стипендии и премию куратору группы. При этом если учащийся обращается за материальной помощью из-за трудной жизненной ситуации, то на ее выделение рейтинг уже никак не влияет. Обоснованные пропуски при формировании рейтинга не учитываются.
– У Кухарева все пропуски были по уважительным причинам: или справки приносил, или мама звонила и отпрашивала его. Только 40 часов у него как-то выскочило – неделя занятий. По этому поводу к нему домой ездил куратор, беседовал с родителями, я и сама их посещала. Задолженностей по учебе у него не было. Но за время моей работы в колледже он принял участие только в одном мероприятии – семинаре по ЗОЖ. Все концерты и подобные мероприятия он пропускал, так как после обеда всегда отпрашивался и уезжал на автобусе домой, не оставался в колледже и общежитии.
Но вот после пропажи Насти, отметила завуч в подтверждение слов Оксаны Г., Валентин вдруг перестал пропускать.
– И на занятия ходил, и на практику. Причем уезжал домой не в обед, а вечером, в шесть часов. Педагог, которая вела практику, даже шутила, что он вдруг стал таким дисциплинированным, хвалила его. И учащиеся отметили, что с 30 и по 6 июня Кухарев старался быть в коллективе, среди людей, задерживался на учебе, хотя раньше такого не было. В остальном его поведение не изменилось.
Именно от Валентина в колледже узнали, что тело Насти найдено:
– Мне позвонил куратор группы и сказал, что Валентин ему это сообщил и в группе написал. До самого Валентина я тогда не дозвонилась.
Подвел детектор
В день похорон, 9 июня, Валентин был вместе с группой: «рядом со мной шел за гробом». А уже после обеда его задержали.
– Мне позвонили, попросили, как педагога-психолога, подъехать в Кировский РОВД (я живу в Кировске). Когда приехала, на первом этаже сидел папа Валика, был очень расстроен. Валик с мамой наверху сидели в кабинете на диване. Мама плакала. Приехала адвокат, поговорила с Валиком. Он вел себя необычно: был не спокойный, как всегда, а какой-то взъерошенный, растерянный, как будто не понимал, что происходит. Я не могла поверить, что он что-то совершил, и хотела сама с ним поговорить. Мы отошли к окну, я спросила, что происходит. И он сказал мне дословно: «Если б не детектор лжи, все было бы нормально». Я ему: говори, это ты сделал или нет? А он смотрит в одну точку, ни да, ни нет, больше вообще ничего не сказал.
Представитель колледжа рассказала, что присутствовала на всех допросах и следственных действиях с участием Валентина вместе с его матерью и адвокатом. По ее словам, все эти «мероприятия» проходили спокойно, давления не было, Валентин давал показания сам, после чего и он, и все остальные читали протоколы, подтверждали их подписью. Ни парень, ни мать, ни адвокат никаких жалоб или замечаний не высказывали.
– Первый раз выезжали на место, он на огороде, под грушей, показывал, как Настя подошла сзади, он ее ударил локтем, она далась о грушу и осунулась. Вел себя спокойно, уверенно, обстановка была нормальная, мама даже покормить его могла. Когда нас снова вызвали, он уже показывал другое, и показывал сам, никто ему не диктовал, что делать. Он объяснял: «Настя шла с остановки, подошла ко мне. Я на огороде шаровал бураки, не разгибался. Она подошла сзади, вот так стояла». Показывал на манекене, как он ее ударил вот так под грудь, она упала, он культиватором ее придушил. Причем показывал абсолютно четко: где и как лежала Настя, голова туда, рука сюда, – все конкретно.
– Вы не спрашивали у Валентина, почему он изменил показания?
– Следователь спрашивал. Он ответил что-то вроде «Я подумал и так решил» и что заявление с новыми показаниями написал сам, по своей воле. Кажется, это было на следующее утро после первых показаний. Следователь (он из областного СК) даже шутил, что если б знал, не уезжал бы вечером в Могилев. Я для себя сделала вывод, что Валентин посидел ночь в камере, обдумал все один на один и решил сказать правду. Но вслух об этом не говорила.
– А у матери не спрашивали?
– Она все время плакала... Спрашивать что-то у матери, у которой горе, тяжело. А сама она ничего не рассказывала.
Так как отец обвиняемого 5 февраля рассказал суду, что стоял рядом во время следственных экспериментов и слышал, как сотрудники органов диктовали Валентину, что и как показывать, замдиректора колледжа пояснила:
– Мать была рядом, а отец там вообще не участвовал, он всегда стоял далеко, возле дома, где ничего слышать не мог. Только когда нас второй раз привезли на огород, он набрал клубники в тарелку и с разрешения следователя дал сыну клубнику. Тогда у меня прямо защемило все внутри от того, что мужчина вот так сына пытается поддержать.
– На допросе с участием прокурора вы были? – спрашивает адвокат. – Там обвиняемый или его представители высказывали жалобы, говорили о давлении на него? Вообще обвиняемый в ходе любых следственных действий хоть раз жаловался на давление, говорил, что он не убивал?
– Я ничего подобного не помню. При мне такого не было.
В этот момент мама Кухарева осуждающе хмыкает: «Ага, конечно, интересно очень…». Она несколько раз так реагировала на слова педагога. Но позже, в перерыве, объяснить причину своего скепсиса корреспонденту отказалась. Сказала только: «Пусть говорит. Придут другие и тоже расскажут. Суд разберется».
Так есть ли алиби?
В перерыве мы поговорили с мамой Насти, Валентиной Олеговной. Она рассказала, что на предыдущем заседании проявились существенные нестыковки: показания родителей Валентина противоречили словам сына (во время допроса обвиняемого на первом заседании родителей из зала суда вывели – авт.). Напомним, сам Валентин говорил, что его принуждали дать признательные показания пятеро анонимных сотрудников РОВД. А в день убийства (оно произошло 29 мая с 14.20 до 16.00), по словам Валентина, он сначала был дома один, а с 14.00 до 15.00 сидел и пил чай с родителями, которые именно в это время приехали на обед, и только затем пошел на огород.
– А на суде и мать, и отец в один голос сказали, что обед у них был с часу до двух, без чего-то два они уже уехали, и мать ему поручила прополоть грядки, – говорит Валентина Олеговна Талыш. – Кроме того, его отец сказал, что милиционеров, которые заставляли Валика признаться, было не пятеро, а трое.
На просьбу высказать свое отношение к процессу мать убитой девушки признается: уверена, что преступление совершил обвиняемый.
– Я им так и сказала: вы бы лучше сознались, вместо того чтобы обвинять других во вранье. Хоть бы один грех с души сняли.
