Репортаж с первой половины судебного дня от портала Onliner.by читайте здесь.
После перерыва слово предоставили матери погибшей 26-летней Олеси Климовой – Нине Алексеевне Климовой. Ей 60 лет, она живет в Бобруйске, пенсионерка.
Женщина рассказала, что в тот роковой день она рано утром вышла из дома и уехала в Минск. Заглянула в комнату дочери. Та была еще дома, собиралась выйти на работу – это был ее первый, пробный рабочий день. Тогда мама в последний раз видела дочь живой.
– Вечером я пошла на день рождения к тете. Дочь отказалась идти. Я вернулась около 23 часов, ее дома не было. Я позвонила ей. Олеся сказала, что они со знакомой девочкой взяли пиццу и она скоро будет дома. Дочь была немного подшофе. Спросила, можно ли, чтобы девочка переночевала у нас. Я разрешила. Что за девочка, не знаю. Я ждала дочь, а потом уснула. Проснулась около 5 утра, ее не было. Начала ей звонить, но телефон был недоступен.
Кристину я не знала, она никогда у нас дома не бывала. Как Олеся в тот вечер оказалась в кафе, не знаю. Думаю, она случайно встретила ту девушку, Кристину, я с ней не знакома. Может, они вместе учились в торговом колледже. Та девочка вроде получила зарплату, вот и решили пойти в ближайшее кафе, «Престиж», расслабиться. Этот товарищ музыку им заказывал, знаки внимания оказывал. Таксист говорил, что моя дочь не хотела с ними ехать, но они уговорили ее. Если бы она отказалась, то они пришли бы к нам домой и остались бы живы.
Нина Алексеевна рассказала, что с дочерью у нее были хорошие отношения. Олеся, по ее словам, была очень общительной, не скандальной, коммуникабельной. Как к выпивке относилась? Могла выпить пива. Была ли дочь проблемным ребенком? «Не совсем – как все молодые люди сегодня». Сожитель у нее был, он уехал в Россию. У Нины Алексеевны есть еще сын, они с Олесей двойняшки.
– Большое горе принес нам этот Чикатило, – говорит мать убитой девушки, указывая на убийцу. – Я хочу, чтобы его наказали по полной. Это страшно – похоронить ребенка. Да еще в закрытом гробу, я ее даже не видела. Он разбил молотком ей всю голову. Мне говорили сначала, что он 140 ударов молотком ей нанес, сейчас говорят, что 70. Сделайте так, чтобы он понял и чтобы остальные поняли, что нельзя никогда лишать человека жизни.
На вопрос о компенсации морального и материального вреда пострадавшая отвтила: «Я сначала не хотела ничего от него, но теперь решила предъявить и материальный, и моральный иски».
После этого слово предоставили матери второй погибшей Кристины Крюшкиной – Елене Михайловне Крюшкиной. Женщина живет в деревне Евсеевичи Глусского района. Сейчас не работает, раньше работала на ферме. Вдова, последние 12 лет живет с «гражданским» мужем. У Елены Михайловны есть еще старшая дочь, та живет в Бобруйске с мужем, воспитывает двоих детей.
– В тот день вечером дочь позвонила, сказала, что пойдет с подругой в кафе кофе попить. Я сказала, что на следующий день приеду к ней. Утром я приехала в Бобруйск, часов в 11, дверь никто не открыл. Я поехала к старшей дочери. Она говорит, что к ним милиция приходила. «Симка» Кристины была зарегистрирована на сестре, вот они и пришли к ней, думали, что это она звонила. Мы со старшей дочерью много раз набирали ее, но телефон был отключен. Я поехала домой. Где-то в 16 часов ко мне приходила милиция, взяли у меня анализ ДНК. Я почувствовала, что что-то случилось. А вечером мне сообщили, что Кристины нет.
Елена Михайловна рассказала, что дочь ее была веселая, общительная. В последнее время часто приезжала в деревню, собирала чернику – подрабатывала. Про Олесю Климову она матери никогда не рассказывала. Раньше дочь ее жила с парнем из Малориты, но они расстались. «Парня для жизни у нее не было, не везло девке». Кристина жила в Бобруйске на съемной квартире, работала в магазине недалеко от кафе «Престиж».
На вопрос о компенсации материального и морального вреда женщина ответила: «Не надо мне от него ничего. Хочу, чтобы его наказали».
Затем в зал судебного заседания пригласили Александра Владимировича Важника, гражданского мужа Елены Михайловны, фактически отчима погибшей Кристины. Тот рассказал, что за несколько дней до трагедии его падчерица приезжала в деревню, собирала и сдавала ягоды. 17 июля он сам провожал ее до остановки – на маршрутку в Бобруйск. По его словам, девушка могла иногда выпить. Но он последних пять лет не пьет совсем и относится к алкоголю плохо, потому и Кристина при нем старалась не пить. По его словам, она была веселой и доброй.
В зале судебных заседаний муж старшей сестры Кристины – Артур. Он рассказал, что девушка иногда заходила к ним. С родной сестрой у них были хорошие отношения, с племянниками тоже.
– Кристина могла иногда выпить, курила. Моя супруга старалась ее образумить, как-то изменить ее образ жизни. Жена у меня непьющая, не курит совсем. Как в тот вечер Кристина оказалась в кафе «Престиж», не знаю. Тут два варианта: или выпить хотела, или скоротать где-то время. Я, когда забирал ее вещи из магазина, где она работала, в кармане одежды обнаружил ключ от ее квартиры. Получается, она забыла его. Может, не могла домой попасть, а нас с женой побоялась ночью беспокоить, у нас ведь дети маленькие.
И последний свидетель сегодняшнего дня – подруга Олеси Климовой, Анжела Т.
Девушка рассказала, что с Олесей знакома с 2011 года, они вместе работали на предприятии «Бобруйскмебель». Были лучшими подругами. Олесю оттуда уволили за то, что она могла выпить. Последних 3-4 года она не работала, жила в основном за счет матери.
– У нее мама золотой человек. Сколько ни боролась с ней (с дочерью – ред.), но одевала, обувала, кормила. Мужчина Олеси иногда ездил на заработки, иногда нет. Так что, можно сказать, они вдвоем были на шее у ее мамы.
Перед трагедией Анжела предложила Олесе работать с ней вместе на фирме. В тот день, 19 июля, они вместе поехали туда, вместе поработали.
– До трех часов на работе справились, разъехались по домам, она к себе, я к себе. Вечером часов в 9 созвонились, она приехала ко мне в гости. Посидели в беседке, выпили на двоих примерно половину бутылки водки, грамм по 200. Олеся любила выпить, но тут больше не стала просить, думаю, ей очень нужна была работа и она хотела показать мне, что может держаться. Где-то в 11 или половину 12-го она поехала домой, дочь моя Настя проводила ее. И все, больше я Олесю не видела. Насколько мне известно, она никуда в тот вечер больше не собиралась.
По словам Анжелы, Олеся в состоянии алкогольного опьянения могла вести себя агрессивно, оскорбить или ударить. Ее несколько раз забирали в медвытрезвитель. Когда сожитель уезжал на заработки, могла изменить ему.
– А этого надо наказать, – сказала девушка, указывая на убийцу. – Олеся килограмм 40 весила. Маленькая, худенькая, как ребенок, ну как такую можно было тронуть? Да, она не подарок была, но это не значит, что можно убить.
После этого суд объявил перерыв до завтрашнего дня. Во вторник, 5 декабря, в суде выслушают еще 14 свидетелей из 36.
