А вообще за эти годы снимков у Шарникова накопилось столько, что хватит не на одну выставку. Ведь Владимир Васильевич работал фотокорреспондентом в «Прессболе» и бобруйских газетах, ездить по стране и фотографировать «глубинку» начал еще в конце 1990-х, а с 2004 года целенаправленно снимает только деревню.
– Сельская местность мне гораздо интереснее, – признается фотограф. – Стараюсь снимать каждую мелочь, которая может привлечь внимание. Необычное украшение двора, резные наличники, интересные окна.
Стог соломы
Раньше Владимир Васильевич отправлялся в дальние пешие прогулки, а сейчас в основном ездит на велосипеде. Машиной не пользуется: «Так ничего не наснимаешь».
За эти годы фотограф сменил уже три велосипеда. Сейчас катается на немецком, который надежно экипирован для долгих путешествий. С собой всегда вода, консервы, спальный мешок и палатка, штативы. Хотя палатку ставить приходится редко.
– Сплю обычно на стоге соломе, это удобно и безопасно, – рассказывает Владимир Васильевич. – Лежишь в спальнике наверху, звезды над головой – красиво.
Одна из последних поездок Владимира Шарникова была по Буда-Кошелевскому району. За два дня фотограф, которому уже 66, проехал на велосипеде 176 километров!
«Пальнул бы»
Встречают человека с фотоаппаратом в глубинке по-разному. Часто с юмором.
– В деревне Великая Уса фотографирую колодцы, – вспоминает Шарников. – Подходит мальчишка, поговорили. И тут он начинает мне рассказывать про меня же: «Говорят, ходит тут какой-то придурок, колодцы фотографировал. А я вот думаю: он с двумя фотоаппаратами и диктофоном. Нет, не похож на придурка!»
Некоторые «глубинные» жители настроены враждебно:
– В одной деревне мужик встретил фразой: «Ты чего мимо моего дома идешь? Было бы ружье, пальнул бы!».
По словам Владимира Васильевича, запад и восток страны отличаются.
– На западе – другое государство. У них выше уровень жизни, меньше пьянства, лучше дороги, – считает фотограф. – И у них сохранились старые костелы, церкви. Вообще западная Беларусь красивее восточной.
Как рыбалка
Владимир Васильевич не случайно берет в поездки и диктофон. На него он записывает свои беседы с местными жителями, а затем эти разговоры превращаются в оригинальные подписи к снимкам, и в них – тоже весь Шарников, который умеет лаконично и емко, в двух словах, словить суть…
– Разговариваю в деревне Мамоны с двумя бабульками лет по 80, – рассказывает Владимир Васильевич. – Они жалуются: вот, колхоз развалили, живем плохо... Я им говорю: «Зато голосуете хорошо». И тут одна гордо так выпрямляется и бросает: «А я не голосовала! Я и «Радио Свобода» слушаю!»
Фотограф сравнивает свои путешествия с рыбалкой, потому что в каждой поездке все зависит от удачи: «Никогда не угадаешь, что удастся снять».
«Тут деревни скоро не останется»
В одной деревне Рогачевского района с памятника на братской могиле сняли таблички с именами – на цветной металл сдать.
– Я даже не особо удивился, – признается Владимир Васильевич, – тут деревни скоро не останется, не то что памятника.
Местные порой не понимают, что вообще интересного можно найти в их деревнях, поэтому относятся к фотографу с подозрением.
– Снимаю колодец у амбара. Подходит бабуля, спрашивает, что снимаю. Амбар, говорю. Она не верит: «Не ври, что фотографируешь?».
В том же Рогачевском районе Шарникову встретилась и требовательная бабуля. «Ты с фотоаппаратом из города приехал? – спросила она фотографа. – Слышь, корреспондент, ты там в городе скажи, пусть приедут и ремонт нам сделают».
– И тут я понимаю, почему она так говорит. У них в деревне ремонт уже делать некому.
«Капут»
Из своих наблюдений Владимир Васильевич делает вывод: деревня умирает.
– Раньше меня задевало, когда едешь и видишь развалины, но сейчас привык, – признается он. – Я ищу красоту, хотя иногда снимаю и «капут» (личный термин фотографа, обозначающий умирающую деревню – прим. авт.), если он художественно выглядит. А иногда, бывает, приезжаю в деревню, а от нее только колодец и остался.
Но не все так уж плохо, отмечает Владимир Васильевич. Встречаются и примеры процветания.
– Деревня Мотоль в Брестской области. На моей памяти там было под семь тысяч населения, 25 магазинов, пара градообразующих предприятий, богатые дома и один участковый на всю эту ораву. И как-то же справлялся!
«Круцяцца жорны»
Давняя любовь Владимира Шарникова – мельницы, он часто их снимает. По подсчетам фотографа, их в Беларуси осталось около 120, в том числе 40 – ветряных.
– Много разрушенных почти до основания, но если видишь возле воды хоть один жернов – это можно считать мельницей, – объясняет Владимир Васильевич.
Когда-то предкам Шарникова по отцовской линии тоже принадлежала мельница – самая старая в Беларуси. Ее передали в дар предпринимателю из Светлогорска – в этом городе перевезенная мельница стоит и сейчас.
– Он молодец, добился, чтоб ее признали исторической ценностью, будет, вроде, агроусадьбу там делать, – говорит Владимир Васильевич. – Там еще стоит камень с именем моего деда, владельца мельницы.
У фотографа есть мечта – напечатать фотоальбом о жизни белорусской глубинки (материала по темам «Природа», «Народная архитектура» и «Человек» скопилось, говорит, уже для трех альбомов). Но для него это, признается Владимир Васильевич, дорогое удовольствие, так что пока это в перспективе.
А в ноябре увидеть фотоработы Владимира Шарникова можно будет в галерее Бобруйского художественного музея – выставка «Беларусь. С любовью» торжественно откроется 9 ноября в 17.00 на ул. Горького, 28. На выставке будет представлено около 120 работ. Вход на открытие свободный.
