1706 год. Из письма майора Марка Богдановича фон Кирхена к канцлеру Гаврилу Ивановичу Головкину: «…Шведы послали в подъезд через Несвиж до Быхова, и пришли в местечка Бобруйска, восмнатцать миль от Быхова, и повратились, для того, до Быхова им итти за болотами было невозможно; а вышеписанные ведомости от Короля Августа получил сего числа здешной Камисар писмо, в котором слово в слово, как я к милости твоей в Орше то писал, так ж написано; дай Боже, чтоб подлинно было. Что я впредь получу, немедленно до милости вашей отпишу.Из Орши. Маия 29-го числа 706-го. Слуга Вашему Превосходительству, Маеор Марко фон Кирхен».
«Августа 31. К Борису Петровичу Шереметеву: Господин фелтьмаршал. Писмо ваше чрез сего посланного до нас дошло, по которому о марше вашем известны. И на оное объявляем, дабы вы трудились поспешать заранее к указному месту. Однакож надобно смотреть, дабы не изнужить людей. К тому ж прилагаем, ибо имеем подлинную ведомость, что во Гданске мор. Того для весма вам надлежит проведывать (отчего сохрани боже), дабы заранее возможно было остеречся. Також изволте потщитца по возможности чинить промысл над старостою бобруйским, которой стоит в средине между Литвою и здешним местом и своими людми великие пакости делает, а наипаче проезжим».
Письма и бумаги императора Петра Великого. Том 9, в.1:
«Сентября 12. Грамота к старосте бобруйскому Яну-Казимиру Сапеге: Божиею милостию мы, пресветлейший и державнейший великий государь, царь и великий князь Петр Алексеевич, самадержец всероссийский и прочая и прочая. Объявляем сим, что, ежели староста бобруйской господин Сапега от противной стороны отстанет с войском, которое ныне под командою его, и отдаст се свое войско под команду его милости господина гетмана литовского, старосты жмоудского, Огинского, а если поедет к его королевскому величеству Августу, и тогда мы все учиненныя от него, старосты бобруйского, нам противности и досады изволяем предать от своея страны амнистии и обещаем безопасное ему пребывание от нас и от наших войск, на что может он, староста бобруйской, благонадежен быть. Естли же он, староста бобруйской, того не учинит, по получении сего, в неделю или десять дней, то с ним поступлено будет, яко с неприятелем нашим, безо всякие пощады. Дан в Сольце сентября 12-го дня 1709 года».
«Грамота старосте бобруйскому Яну-Казимиру Сапеге: Божиею милостию мы, пресветлейший и державнейший великий государь, царь и великий князь Петр Алексеевич, самодержец всероссийский и протчая и протчая, объявляем. Понеже мы, по прошению старосты бобруйского господина Сапеги, послали к нему за нашею рукою и печатью ассекурацию, что ежели оный войско литовское, под командою его обретающееся, отдаст, а сам прибудет к нам, то за все его нам противности обещали ему с своей стороны амнистию. И когда он, господин староста бобруйской, ныне к нам прибыл и войско свое из-под команды своей отдает посланному от королевского величества, и когда та отдача самым делом исполнится, то мы не токмо ту обещанную нашу амнистию ему содержать изволяем, но и у королевского величества ему амнистию под такою ж кондициею исходатайствовали. И сверх того обещаем ему, господину старосте бобруйскому, что старостство его и безопасное пребывание при удержании дедичных маетностей его содержать. Також и для прошения его о содержании воеводства Виленского при дяде его исходатайствовать и свою протекцию, как ему, старосте бобруйскому, так и протчим фамилии их, на безопасство особ их от таковых, которые б хотели над ними учинить насилие, обещаем. Петр. Дан в Свеце октября в 14 день 1709».
«Краткое летоизобразительное знаменитых и памяти достойных действ и случаев описание…»:
1747 год. «В феврале 1747 года, как свидетельствуют архивные данные, от минского официала Яна Лукьяновича последовало предписание бобруйскому протопресвитеру Иоанну Мироновичу явиться в Борунь на 30 мая «за получением мира».
«Вестник Европы», том 9:
1786 год. В начале января 1786 года произошел какой-то инцидент, отмеченный как «неблагоповедение бобруйского пароха Симона Борзаковского».
1792 год. «Весною 1792 года уже образовалась в дипломатии гроза, долженствовавшая потрясти Польшу до основания и обратить в прах ее возрождение. Австрия и Пруссия уже высказались о необходимости нового раздела. Россия хотя не произнесла такого мнения, но более, чем две прочие державы, не расположена была оставить в Польше то, что в ней было устроено с 3-го мая. Польша, между тем, пировала. По современным известиям, в Польше никогда еще так не веселились, как в конце 1791 и начале 1792 года. В разных городах и местечках в назначенные дни происходили торжественные богослужения с «Te Deum», с проповедями, восхвалявшими новый порядок и виновников его. Такой праздник отправлялся, напр., в Бобруйске, маленьком местечке, где считалось не более 150 дворов. Земский речицкий судья, записавшись в мещане, давал большой обед с музыкою и громом орудий. После обеда был шумный бал. Все местечко было затейливо иллюминовано. Простой народ поили и кормили на улицах. 17-го января, день рождения Станислава-Августа сделался повсюду днем веселого и шумного празднества: богослужения с проповедями, пение «Те Deum», пальба из пушек, обеды, балы и иллюминация служили везде признаками общей радости».
М.Н. Кречетников «Дневные записки co времени получения именного ее императорского величества, от 2-го числа апреля 1792 года, высочайшего повеления o принятии в команду собирающихся в Белоруссии, назначенных кo вступлению в Великое княжество Литовское, корпусов, из коих главной при Полоцке, второй при Дюнабурге, третий при Толочиной, четвертый при Рогачове»:
«... Потом получены еще донесения: 1-е, от генерал-порутчика барона Ферзена, что 15-го числа пришел корпус к деревне Михайловой, не видавши нигде польских воинских команд, и того же числа с егерским баталионом, двумя гранодерскими ротами и частью казаков, отошел он к местечку Бобруйску. Бывший тут польской полковник, Хлевинский, вышел 14-го числа в Свислович (Свислоч) за 35 верст, вверх по реке Березине, оставя за собою в Бобруйске 250 человек польского войска, коими истреблены все нужные чрез реку переправы. 16-го числа приятельским образом требовано от них способов к переправе, но командующий тамо, польской маиор, воспретил жителям подать оные. Сей знак неприязни понудил сделать для устрашения четыре пушечных выстрела, по чему оный маиор с своею командою вышел из cero местечка, которое потом занято нашим отрядом. Здесь найдено в магазейне несколько сена и до шести сот четвертей овса. За ушедшею командою посланы надежные партии, а для переправы корпуса чрез реку, которая шириною в 40 сажен, сделан наплавной мост».
Чтения в Императорском обществе истории и древностей российских при Московском университете. Том 4:
«… в Бобруйске, в память новой Конституции, выставлен на площади столп с кoролевским портретом и надписьми, из которых относящиеся к похвале новой Конституции приказал покрыть краскою под цвет столпа, а касающиеся прежних прав, чести и похвалы королевской, оставить».
Кавалеры и дамы века восемнадцатого. Картина Томаса Гейнсборо.
«Русская старина», том 121:
«Русский корпус, шедший под начальством барона Ферзена, не принимал активного участия в сконфедеровании шляхты, но помогал конфедератам по мере сил и возможности; так, командующий корпусом, увидав в Бобруйске памятник с портретом короля польского и похвальными стихами в честь его, сооруженный в воспоминание переворота 3-го мая, приказал закрасить надпись, и это было сделано так искусно, что на памятнике сохранились только слова, восхвалявшие прежние законы и Станислава-Августа; решимость барона Ферзена заделать монархическую надпись очень понравилась Кречетникову».
1794 год. «Сообщение П.А. Румянцева А.В. Суворову о занятии поляками Бобруйска и возможном движении их в Изяславскую губернию:
26 августа [6 сентября] 1794 г., Ташань. Милостивый государь мой! Несколько часов после, что я имел рапорт от господина генерал-майора и кавалера Шереметьева о впадении мятежников в местечко Бобруйск, я получил таковой же от господина генерала-аншефа и кавалера графа Ивана Петровича Салтыкова с приложением от господина генерала-аншефа и кавалера князя Николая Васильевича Репнина о том же, и последней полагает, что неприятель может пройти чрез Мозырский повет, им совершенно преданной в Изяславскую губернию, а первой приказал командующим корпусами обращать внимание на промежуток той губернии к стороне Пинска и Любашева: место, что лежит вовсе не с той стороны, где неприятель впал и откуда его вовсе ожидать было не можно.
В тему
В Бобруйском краеведческом музее есть экспонат, датированный 1697 годом – документ о продаже земли.
… местечко Бобруйск почти на границе Белорусской и следственно назади Несвижа, Слуцка и Пин-ска лежит, кои тоже отряды господ бригадиров Дивова и Львова прикрывают. И я уверен совершенно, что ваше сиятельство, будучи уведомлены о сем происшествии, по соображении всех обстоятельств примете с вашей стороны такие меры, что сему дерзкому неприятелю уверительно обратной путь пресечен будет.
Я имею честь быть с почтением наиотличнейшим вашего сиятельства всепокорнейший слуга граф Петр Румянцов-Задунайский».
«20 августа. Предложения П. Цицианова Н. Репнину относительно истребления отряда С. Грабовского:
... не могли итти по дороге изъясненной при рапорте моем к вашему сиятельству, отправленном вчерашний день, потому что при деревне Цели на реке не было мосту. Принужден я был итти по той, где сожжены мосты и, преодолев то препятствие, построил два моста: один более ста сажен, а другой небольшой, но встретил новой в Свислочи мост чрез реку того ж имени, но и он сожжен, чрез который неприятель, перейдя, побежал в Бобруйск, отдела от себя двесте человек конницы чрез реку Березину, которые на Любоничи, как видно, для сожжения же мостов (направлены). Все сии открывает намерение их итти в Рогачев. А потому, переправясь чрез Березину, пойду по левому берегу оной прямо на Рогачев, что хотя они будут делать мосты и двумя сутками впереди меня, но, будучи также принуждены переправится в Бобруйске чрез реку паромами, (тем) удобнее мне будет их нагнать».
«Городские поселения в Российской империи»:
1795 год. «Мая 3. При устройстве Минской губернии, на основании учреждений о губерниях, казенное местечко Бобруйск назначено уездным городом Минского наместничества. Оставлен уездным городом Минской губернии при издании штатов оной 1796 декабря 31…».
1796 год. «22-го января. Высочайше утвержден герб Бобруйска Минской губернии уездного города. В верхней части щита герб Минский. В нижней – в сем округе находится довольно для мачт годных деревьев, и промысел оными составляет не малую часть пользы тамошних жителей, которые сплавливают их по реке Березине, для отправления к Рижскому порту – в сходство сему, изображается на средине серебряного поля мачта и к ней приставленные два для мачт изготовленные дерева крестообразно».
