Для бракосочетания необходимо было выполнить ряд условий
В начале июня 1943 года германское главное командование Средней области Восточного фронта утвердило Временное положение о записи актов гражданского состояния на «освобожденных территориях». Многие требования в этом документе были такими же, что и в аналогичных мирного времени. Скажем, регистрация брака производилась по обоюдному заявлению брачующихся. Запись в специальном реестре осуществлялась в присутствии обоих брачующихся и двух свидетелей. Вступление в брак запрещалось кровным родственникам по прямой линии, между братьями и сестрами; мужчинам моложе 18 лет и женщинам моложе 16 лет; всем лицам, состоявшим в законном браке.
Однако были и специфические особенности военного времени и нацистского подхода к делу образования семей. Например, вступление в брак запрещалось «жидам с другими национальностями» и «неместным жителям, пока их благонадежность не проверена надлежащей местной комендатурой». Церковный брак мог состояться только после регистрации в ЗАГСе. Разводы новым документом тоже не дозволялись – «до утверждения нового закона о разводе». ЗАГС также обязан был через местную газету или «путем публичной вывески» сообщить фамилии будущих женихов и невест, и только через две недели после этого разрешалось бракосочетание.
Вот и публиковались в местной русскоязычной газете «Новый путь» из номера в номер списки «желающих вступить в брак». Причем извещения эти охватывали как бобруйчан, так и жителей Осиповичей. Из анализа фамилий женихов напрашивается вывод, что в период военного великого переселения народов в Бобруйске творилось поистине вавилонское столпотворение. Ведь здешние парни половозрелого возраста, как правило, служили в основном в Красной Армии, ушли в партизаны. Оставались зеленые юнцы, калеченые и на справках мужчины да немощные старики. Остальной контингент, в силу человеческой природы интересовавший девушек и дам, составляли люди пришлые.
Поэтому-то и пестрят списки нездешними мужскими именами: Хлыян Галуст Овимович, Юсупов Курбан Шахбанович, а также чисто «великорусскими», как принято было их называть до войны – Солодовников Михаил Григорьевич, Бочкарев Семен Александрович, Кабанин Николай Михайлович, Курьянов Николай Борисович… Как будто и не было войны, как будто служат по-прежнему в городе на Березине солдатики со всех концов необозримой страны. И молодому сердцу не прикажешь не любить, а возрасту, когда тебе всего за двадцать – блюсти целибат. Поэтому цивильные «женихи войны», которые хоть и на службе у новых властей, но в гражданской сфере, присматривали себе половинки для создания семейного целого. Кавалеры в военной форме, главным образом с буквами «РОА» на нарукавных шевронах, были вынуждены ограничиваться «большой и светлой» любовью по-походному.
Любовь с испытаниями
Газета «Новый путь» предавала гласности все новые и новые имена «желающих вступить в брак». Всякий раз извещения о них сопровождались напоминанием: «Лица и организации, имеющие что-либо против заключения перечисленных браков, должны подать об этом заявление в Отдел учета населения г. Бобруйска (Скобелевская, 45)». Каковы были результаты такого повышенного внимания общественности к женихам и невестам, на страницах издания не видно. По крайней мере, поздравлений в адрес прошедших проверку обнародованием своих чувств, в нем не публиковалось.
Зато из номера в номер сообщались персональные данные пар, готовившихся к семейной жизни. В 1943 году о стремлении вступить в брак заявляли бобруйчане Раиса Васильевна Каляда и Михаил Григорьевич Солодовников, Федосья Дорофеевна Дягель и Александр Михайлович Гопунов, Людмила Германовна Верас и Семен Александрович Бочкарев, София Миновна Хурсан и Иван Тарасович Тикавый, Елена Александровна Дорошкевич и Константин Богданович Богданов, Ольга Александровна Дмитракова и Юрий Петрович Бубликов, Любовь Владимировна Ковалевская и Макар Семенович Раздобузька, Вера Валентиновна Лиходиевская и Михаил Михайлович Павлович, Вера Антоновна Внук и Владимир Николаевич Максимец, Зоя Георгиевна Кузнецова и Василий Михайлович Умрихин, Людмила Васильевна Кимстач и Николай Иванович Кабанин, Наталия Ивановна Пушкарева и Константин Александрович Пешко, Зинаида Семеновна Агранович и Валентин Николаевич Бондарчук, Вера Алексеевна Баранова и Иван Николаевич Чмара, Зинаида Михайловна Мельник и Эдуард Владимирович Василенко, многие другие горожане.
Если дело доходило до ЗАГСа, то запись в реестре браков производилась в присутствии обоих бракосочетавшихся и двух свидетелей. Жена после регистрации получала фамилию мужа, в свидетельство супругов вносилась соответствующая отметка о вступлении в брак. Игрались и свадьбы. Покажется странным: кругом война, оккупация, и вдруг свадьбы. Но жизнь брала свое. Так же, как и давала. Речь идет о разводах в военное время, которые до 1943 года в Бобруйске были запрещены.
С 1 сентября третьего года войны расторжение брака оккупационными властями было разрешено. Оно осуществлялось по заявлению одного из супругов при следующих обстоятельствах: виновен в измене, в грубом обращении со своей четой (побои, увечья и т.п.), болен неизлечимой болезнью, а также, если имеются другие тяжелые пороки, исключающие возможность дальнейшего пребывания в браке. Заявление о разводе подавалось в мировой суд по месту жительства супруга. При расторжении брака невиновный или неизлечимо больной супруг мог требовать материальной поддержки со стороны другого. Дети до достижения своей трудоспособности имели право на содержание их отцом, правда, отчисления на это не могли превышать половины доходов осужденного супруга. На основании постановления мирового суда бюро ЗАГС делало записи о расторжении брака в специальной книге и отметки о разводе – в документах, удостоверяющих личности супругов.
Немецкий – не самый гуманный суд
Сохранились архивные документы об одном бракоразводном процессе в оккупированном Бобруйске. 8 сентября 1943 года городской суд слушал дело о расторжении брака Ульяны Щ. и Гарахана Г., начатого по заявлению последнего. Женившись на бобруйчанке 30 января, ветфельдшер мотивом развода назвал через семь месяцев нежелание переселиться в квартиру жены. При этом в суде он пояснил, что после регистрации брака она предлагала ему это сделать, но он отказался, так как было бы далеко ходить на службу. Когда же супруг предложил переехать на его жилплощадь, спутница жизни тоже отказалась… Суд не признал такую причину уважительной для развода. Тогда Гарахан Г. выдвинул новую: дескать, он не знал, что невеста у него… хромая. После напоминания, что на регистрацию брака они шли пешком, суд и это основание для развода отмел.
Своеобразную принципиальность проявила в суде Ульяна Щ., сообщив, что добиваясь развода, ее муж «возвел на себя поклеп, говоря, что он будто бы болен венерической болезнью», но это неправда. Любящая жена заявила также, что «замуж выходила не на месяц, предупреждала перед женитьбой об этом и своего жениха», а потому согласия на развод не даст... Вот такая была военно-тыловая любовь. Ввиду отсутствия оснований для расторжения брака суд вынес решение – в разводе отказать.