Леденящие душу уголовные истории происходили везде и всегда. В том числе и в нашем провинциальном городе на Березине в начале ХХ столетия. Отдельные из них попадали на страницы даже центральных российских газет и журналов. Полистаем же пожелтевшие подшивки более чем 100-летней давности.
Преступления совершались менее тяжкие…
«... 2 августа и 4 сентября 1901 года мировой съезд Бобруйского округа (в г. Бобруйске, Минской губ.) разбирал дело по обвинению крестъян села Ути Красно-Будской волости Гомельского уезда Тараса Марфушкина, Никифора и Матроны Вичиковых и др., обвиняемых за устройство молитвенного собрания. Дело это восходило уже в Правит. Сенат, который отменил обвинительный приговор Гомельского мир. съезда, коим обвиняемые были приговорены к штрафу по 30 руб., с заменою арестом по три месяца, и дело передал для нового рассмотрения Бобруйскому мир. съезду. Съезд в оба раза дело отложил за невручением повесток, и теперь в третий раз назначено оно к слушанию на 12 марта 1902 г. в Минском окружном суде, в г. Бобруйске. Обвиняемые люди бедного состояния, они в мае месяце 1901 г. пострадали от пожара, бывшего в с. Ути»…».
«Бобруйск. Забастовали сапожники. Прекратили работу служащие на бойне. Город рискует остаться без сапог и без мяса». («Русское слово», 24.05.1905).
«Во вчерашнем № «Минской речи» помещена была заметка о том, что в Бобруйске, в помещение, где происходили выборы, была брошена бомба. По наведении справок, оказалось, что известие это ложное». («Русское слово», 25.03.1906).
«Революционное движение... В Бобруйске в синагоге найдено восемь готовых бомб...». («Сибирские вопросы», 1907).
«3 мая близ гор. Бобруйска Минской губ. задержаны два лица за вымогательство денег в пользу сообщества «Черная рука». («Вестник полиции», 1908).
«В Бобруйске обнаружена у часовых дел мастера Танезера масса бриллиантов и золотых вещей, украденных год тому назад в Нью-Йорке. Часть похищенного продана».
(«Голос Москвы», 4.08.1909).
«В Бобруйске в сессии судебной палаты слушалось дело бывшего предводителя дворянства Ахматова, который скрылся в 1905 г. за границу, захватив 50 000 руб. из опекунских средств. Прокутив деньги, Ахматов поступил в Ницце на должность лакея в гостиницу, потом был совладельцем крупной автомобильной фирмы в Париже. В августе 1908 г. Ахматов прибыл для свидания с женой в Вильну и проживал здесь под именем гр. Голенищева-Кутузова-Толстого. Будучи задержан, Ахматов сознался в растрате и проживании по чужому виду. Ахматов приговорен на 3 года в арестантские отделения, с лишением прав». («Русское слово», 16.10.1909).
«В Бобруйске выездная сессия судебной платы, рассмотрев дело группы анархистов-коммунистов, приговорила одного к каторжным работам на 4 года, троих к ссылке на поселение, одного – к тюремному заключению на 6 месяцев». («Голос Москвы», 22.10.1909).
«Задержанный в Бобруйске аферист, выманивший в Минске у хлебных торговцев задатки под овес и рожь, оказался заштатным священником Холмской епархии Кириллом Белицким. По признанию задержанного, он полтора года разъезжает по России, занимаясь аферами в области хлебной торговли, и уже успел совершить более ста мошенничеств, главным образом в Екатеринославской, Волынской и Минской губерниях». («Русское слово», 15.12.1910).
«Минск. Бобруйское воинское присутствие возбудило против 32-х новобранцев дела об умышленном членовредительстве. У всех привлеченных не было больших пальцев на правой ноге. Уездный член суда приговорил новобранцев, по зачислении на службу, к трехмесячному одиночному заключению в военной тюрьме». («Русское слово», 9 февраля 1911 года).
«Минск. В сессии окружного суда в Бобруйске ксендзы Бречко и Райчо и помещик Лабунский обвинялись в крещении в католичество двоих детей, последнего от православной матери. Вызванная в качестве свидетельницы Лабунская, тоже перешедшая в католичество, заявила, что дети крещены по ее желанию. Восприемники удостоверили, что при крещении ксендзам был представлен лишь паспорт Лабунского. Суд приговорил ксендзов к штрафу в 100 р., с заменой арестом и отрешению от должности на полгода каждого, а Лабунского к заключению в крепости на месяц». («Русское слово», 19.02.1911).
… и такие же, как сегодня
«В Бобруйске 1 ноября 1906 г. состоялось заседание военно-окружного суда по делу об ограблении почты между Гомелем и Веткой, сопровождавшемся убийством. Три обвиняемых, Мадеев, Фейгин и Одноглазов, приговорены к смертной казни через повешение». («Былое», 1906).
«...В Петербурге 23 ноября главный военный суд в том же заседании слушал дело о нижних чинах бобруйского дисциплинарного баталиона Якушеве и Волкове, приговоренных временным военным судом в Бобруйске за подстрекательство и участие в бунте. Первый – к смертной казни через расстреляние, а второй – к 16 годам, 1 неделе и 1 дню каторжных работ». («Былое», 1906).
«По дороге из Бобруйска в местечко Свислочь на возвращавшихся с товаром купцов евреев напали грабители, троих убили, двух тяжело ранили, обыскали свои жертвы, отняли деньги и увезли часть товара». («Русское слово», 9.01.1907).
«В Бобруйске приведен в исполнение смертный приговор над неким Дашковским, дважды приговоренным к смертной казни по делам об убийстве семьи Гольдберга и рыбака Зимелихина. Другому приговоренному по этим же делам, Тороховичу, смертная казнь заменена бессрочной каторгой. Третий осужденный, Киселев, отравился в тюрьме». (Русское слово», 26.11.1909).
«В Бобруйске в военно-окружном суде обвинялись два брата, дворяне Семашко, в нападении на почту в местечке Петриков и убийстве почтальона. Один из подсудимых приговорен к смертной казни через повешение, другой оправдан». («Русское слово», 1.03.1910).
«В Бобруйске стоявший на посту городовой Степан Короткевич был облит серной кислотой. Арестованная молодая крестьянская девушка Алферчик показала, что Короткевич, пользуясь отсутствием хозяев, изнасиловал ее. Поверив обещанию его жениться, она отказалась от возбуждения дела, но вскоре узнала, что Короткевич женат, тогда она решила отомстить ему». («Речь», 12.04.1910).
«Минск. В Бобруйске, в связи с раскрытием шайки торговцев «живым товаром», обнаружен возмутительный факт. В одном из вертепов прибывший из Ветки рабочий нашел сестру и потребовал ее освобождения. Притоносодержатель отказал, заявив, что девушка задолжала 200 рублей. Возмущенный брат стрелял в содержателя притона из револьвера и ранил его. Только после ареста притоносодержателя запуганная девушка заявила, что он ее изнасиловал и затем истязал, принуждая продавать себя.
В другом притоне одно частное лицо нашло измученную истязаниями девушку-швею, притворно согласившуюся на разврат и умолявшую его об освобождении. Выясняется, что Бобруйск служил для торговцев этапом, куда сманивали работниц и принуждали их к занятию проституцией». («Русское слово», 24.01.1911).
«В Бобруйске в сессии окружного суда, с участием присяжных заседателей, крестьянин Комлюк осужден за изнасилование на 2 года 8 месяцев в каторгу. Комлюк был женат впоследствии на изнасилованной, но жизнь супругов сложилась плохо: жена убежала к отцу в соседнюю деревню. И началось дело…». («Русское слово», 8.04.1911).
«Отправленный из Бобруйска в Уречье под конвоем десятских арестант Хер по дороге бежал. Настигнутый конвойными, он нанес одному из них семь ран в голову перочинным ножом. Связанный затем, он был доставлен к судебному следователю».(«Русское слово», 29.06.1911).
«В бобруйской тюрьме обнаружен подземный ход из камер к наружной стене, прорытый арестантами, собиравшимися бежать по подговору бессрочных каторжан». («Московская газета», 26.10.1911).
«В Бобруйском уезде Минской губернии ударом молнии убиты крестьяне: Шишкевич, 67 лет, Дмитрук, 32 лет и его дочь 7 лет». («Раннее утро», 1913).
«В Бобруйске на днях задержаны две пятнадцатилетние гимназистки – Телешева и Васильева, – прибывшие сюда из Луганска. Захватив с собой 10 руб., девушки решили совершить «путешествие вокруг света без денег». В Бобруйске они пытались найти «службу» на время, чтобы затем пробраться дальше. Но здесь их застигли гнавшиеся за ними по пятам родители и забрали «путешественниц вокруг света» домой». («Раннее утро», 1914).
«В Бобруйске на днях скончался в гостинице помещик Бобруйского уезда В.А. Якса-Быковский, состояние которого исчисляется в 8-10 мил. Покойный был вотчинником местечка Глуск, в котором до 8.000 жителей, имел дома в городе и имения в уезде и владел виллами в Ницце и Париже, в которых, впрочем, сам никогда не жил. Одинокий старик, Быковский имел вид вечно нуждавшегося человека — ходил в старом изорванном пальто, не носил галош, отказывал себе во всем, зачастую даже в обеде. Когда он умер, прислуга гостиницы пожертвовала свое белье, чтобы одеть труп. А между тем, в кармане его пальто найдено было процентных бумаг на 54.000 р.». («Маленькие одесские новости», 1914).
«… крестьянин Бобруйского уезда Тимофей Пакуш 23 июня 1901 года повесился из-за «крайне бедного состояния, терпел во всем нужду и недостаток, вообще тяготился жизнью».
Боязнь наказания за совершенные преступления и проступки, не связанные со службой, тоже толкала на самоубийства. Например, страх попасть в тюрьму за порубку казенного леса, за что крестьянин Бобруйского уезда Павел Потапейко состоял уже третий раз под следствием, вынудил его 11 января 1903 года повеситься.
В Бобруйске приказчик аптекарского магазина Норкина 19-летний Абрам Розов 29 апреля 1912 года отравился морфием от стыда, так как, хоть и ранее был замечен в мелком воровстве товаров из магазина, но накануне обнаружилась крупная кража, за которой бы последовала огласка его преступления». (Ксения Гатальская, «Самоубийства на белорусских землях в начале XX века»).
«В Бобруйске сын рабочего Дашковский, 13 лет, во время игры с детьми заявил, что он повесится. Сделав петлю, мальчик повис в воздухе. Дети были в восторге. Прибежавшие родители мальчика вынули его из петли мертвым». («Раннее утро», 1914).