Выпьем и снова нальем?
Кто и когда решил опоэтизировать винно-водочные изделия, об опасности злоупотребления которыми не устает предупреждать Минздрав, точно неизвестно. Тем не менее, документально подтверждается применение в виноделии и винокурении исстари простых и понятных названий напитков – по сортам винограда, местностям, именам производителей, если они все того заслуживали. Если достойные увековечения факты заканчивались, появлялись на наклейках просто порядковые номера. Как пример, можно привести «Клико», рислинг, шардоне, совиньон, «Хванчкару», гевюрцтраминер, «Смирновскую» и многие другие.
Что мы имеем у нас? Пожалуйте к столу, пойдем от более слабых к крепким. Вот целая линейка категории напитков, в наименовании которых наиболее разыгрывается фантазия авторов: вино плодовое крепленое крепкое улучшенного качества «Соседи» и «Два друга» Пуховичского пищекомбината, такие же вина «Баловница» Гомельского винодельческого завода, «Сударушка» фирмы «Донаприс», «Галатэя» (орфография сохранена) Слонимского винзавода.
А вот ликеры Барановичского комбината пищевых продуктов – «Мадам Баттерфляй» и «Леди Гамильтон». Со сцен каких театров и страниц книг они появились на предприятии и почему, – секрет раскроют только просвещенные театралы-пищевики. Но домохозяйки довольны, когда, ничем не рискуя перед мужьями, таинственно приглашают при них по телефону подруг: «Зашла бы на «Леди Гамильтон» или «Приходи, обсудим «Мадам Баттерфляй»… Как эти персонажи и, главное, почему появляются на белорусских специфических производствах, – одному Бахусу известно.
С водками и крепкими настойками у нас больше порядка. Но отдельные производители тоже норовят подсунуть нечто, после чего близки к истине становятся возмущенные жены, говорящие мужьям, оказавшимся в плену у зеленого змия: «Ты не водку, ты мою кровь пьешь!». А что им говорить, если слышат от пьянчужек: «Вчера двух «Генералов» уговорили», «Со «Сваяком» посидели неплохо», « А у нас было – на троих три российских «Адмирала Колчака». Между прочим, россияне не стесняются персонифицировать свою спиртную продукцию: «Горбачев», «Ельцин», «Распутин», «Жириновский» и прочие напитки у многих в памяти. Наши скромнее: «Егерь» выпускает Мозырский завод , «Офицер» и «Магнат» – минские, «Петрович»– фирма «Славянский продукт», но без указания фамилий.
Попробуем запить чем-либо крепкий алкоголь. Минералка «Сваяк» пошла без должного аппетита. Картофельный напиток «Микола», наверное, в силу своей новизны вызывает опасения. А вот «Буратино» пьешь, и не жалко: он – прообраз брэнда – хоть и говорящий, но деревянный.
А закусить чем?
Поистине каннибалистическое, что и в кошмарном сне не увидишь, застолье могут помочь сварганить наши пищевые предприятия. Стоит только к упомянутой уже выпивке присовокупить, скажем, классические плавленые сырки «Гурман» Лепельского или «Беларусачка» Березовского заводов. Или полутвердые сыры «Барон» и «Витязь», сырок творожный «Карапуз» гродненской фирмы «Молочный мир». А если попадутся российские «Олечка» или «Омичка», то и вовсе не по себе станет…
Неосознанная антропофагия просматривается и на некоторых других белорусских предприятиях. Во многих пиццериях обязательно предложат пиццу «Маргарита» или «Принцесса». В одном кафе обнаружил как-то закуску под названием «Посол Советского Союза» – в составе ее оказалась лишь селедочка с картошечкой и лучком. Оценив юмор в отношении умеренного посола рыбки, невольно вспомнил общепитовский анекдот: в испанском ресторане наш турист заказал блюдо с экзотическим названием «Тореадор»; приносят, ест, понравилось, спрашивает о составе; оказывается, это бычьи яйца под соусом; на следующий день повторяет заказ; приносят, турист замечает уменьшенный объем порции; спрашивает о причинах у официанта – «Понимаете, не всегда тореадор выходит победителем в схватке с быком».
А кетчуп «Банкир»(!) с добавлением фруктового пюре Борисовского консервного завода вообще напоминает о революционных расправах прошлого века. Тем более, что именно кетчупом пользуются на киносъемочных площадках, чтобы изобразить кровавые сцены… В другом кафе посмеялся над такой записью в меню – «Цезарь с курицей» (орфография сохранена), обозначавшей салат и его главный ингредиент. В ресторане не в нашем городе в меню прочел: «Медальон «Дон Диего» – оказалась телячья вырезка, фаршированная креветками под креветочным соусом… Фантазии кулинаров нет предела!
Все ли лучшее детям?
Представим себе, как мама кормит своего малыша, уговаривая съесть еще ложечку, например, консервов мясных для детского питания «Мальвина» или «Кнопа» Оршанского мясокомбината...
Весьма выдержанная в классическом стиле гродненская компания «Молочный мир» тоже не избежала плотоядных влияний и назвала один из видов выпускаемого мороженого «Пушок», снабдив обертку картинкой умильного котенка. Полагаю, маленькому ребенку не только съесть трудно будет такое лакомство – он без слез не разорвет полипропиленовую упаковку. Не останется малыш в веселом настроении, если узнает и о том, что мама угощает его салатом, заправленным майонезом «Антошка». На грустные мысли наводят и поедаемые детворой наши молоко сгущенное с сахаром «Малютка» и йогуртный десерт «Крепышок». А также российское мороженое «Дед Ваня» и «Баба Маня»…
Названия кондитерских изделий тоже не отличаются большим гуманизмом. Видно это и по некоторым белорусским тортам, пирожным, печенью, например, которым очень любят присваивать человеческие имена: Иринка, Светланка, Антошка, Капитошка, а еще названия жителей определенной местности – итальянка, мулатка. И хуже того, встретились на этикетках вкусных изделий наименования, априори делающие съедающих их некими монстрами, – «Двойняшки», «Золушка», «Знайка»!
Но наибольший разгул фантазии наблюдается в наименовании таких любимых детьми конфет. Может, и хорошо, что в раннем возрасте не умеют они читать. А иначе, что думали бы: «Дракоша Гоша», я тебя съем!» – это еще куда ни шло. А что ребенок подумает по поводу «Стюардессы», «Минчанки», «Павлинки», «Сорванца», «Нестерки» и десятков сладких собратьев их? Нам ностальгически жалко ушедшего вместе с СССР шоколада «Аленка», а знаете, как внукам нашим трудно отказаться съесть «Любимую Аленку» – суверенный белорусский шоколад, победивший в бредовой брэндовой войне! И едят, по недомыслию взрослых дядей и теть, и «Любимую Аленку», и «Настеньку», и «Веселого гнома», и «Мушкетеров».
Исторический десерт?
Совершенно очевидно, что злую шутку играют традиции, заложенные еще кондитерами дореволюционного, да и советского, прошлого. С царских времен «Товариществом А.И.Абрикосова и сыновей в Москве» выпускались, например, карамель «Братья Карамазовы», «Гоголь», мягкие конфеты «Анфиса», «Наполеон», «Снегурочка», «Пенелопа», «Молодица», «Ломоносов», шоколад «Дон Кихот», «Вильгельм Тель», печенье «Мария», «Ксения», «Богатырь», «Императрица» и даже … «Китайцы».
Товарищество «Эйнем» в Москве тоже производило немало лакомств с конкретными персоналиями на этикетках: печенье «Бисмарк», «Горчаков», «Лорис-Меликов», «Пушкин»(!), вафли «Монте Кристо», «Отелло», не говоря о множестве сладостей с именами «Александра», «Альберт», «Вера», «Медея», «Надежда», «Ольга», «Рената» и другими. Все это подавалось к чаю, кофе и какаовелло.
Некоторые фабриканты увековечивали в выпускаемой продукции свои имена. Как, например, Жорж Борман в Петербурге, назвавший линейку бисквитов «Жорж». Его же фабрики выпускали шоколадные конфеты «Молодка», «Пастушок», «Модница», «Боярышня», «Всадник», «Дед», «Деточка»(!) и даже «Авиаторша». И в присвоении личных собственных имен кондитерским изделиям «Ж.Борман» не отставал от других: «Диана», «Стелла», «Кира», «Аврора», «Кетти и Бетти», « Ленора», «Наташа», «Регина» и тому подобные.
С приходом к власти большевиков анималистические и антропологические традиции в пищевой и, в частности, кондитерской промышленности не были утеряны, скорее даже, были обогащены советской символикой. Например, московская паровая кондитерская фабрика «Восьмой Октябрь», сохранив во многом доставшееся наследие, стала выпускать конфеты «Ласточка», «Сильва», «Абрек», «Октябренок»(!), печенье «Зебра» и «Красный пионер». Другая столичная кондитерская фабрика «Большевик» производила конфеты «Эсмеральда», «Богатырь», «Пионеры», весовое печенье «Мария» и «Альберт»…
Конечно, традиции следует чтить. Но не надо забывать, что у их истоков тоже стояли люди смертные, терявшие иногда чувство меры. С высоты сегодняшнего опыта можно сделать вывод: беспроигрышный вариант – давать названия пищевым продуктам, используя прилагательные, коих, собственно, и существует большинство: «Столичная», «Московская», «Русская», «Эстонская»,«Пшеничная»,«Докторская», «Любительская» и т.п., и т.д., и etc. Субстантивированные прилагательные хорошо запоминаются и становятся брэндами. Но нет-нет, да кто-то и захочет покреативничать, поэксклюзивничать. Что из этого получается, мы увидели выше.