Свидание вслепую
Позвонила подруга и с ходу огорошила: собирайся на свидание! В подробности особо не вдавалась, сообщив, что у ее приятеля в гостях друг из США, который хочет со мной познакомиться. Мишу ― приятеля подруги ― я уважаю, поэтому не стала отказывать ему в просьбе встретиться с гостем. Вскоре позвонил и сам Роман, в манере общения которого улавливалось военное прошлое. Несколько дежурных шуток, пара общих фраз, и мы договариваемся вместе поужинать.
Встреча – у елки на площади. Попытки спастись от мороза в универмаге, пока знакомая доставит Роману подарок для его родственника ― телескопическую удочку («Я, как приезжаю, каждый раз курьером работаю!»), наводящие вопросы о семейном и социальном статусе.
- Света, а давай на «ты»?
- Давай.
Обычно мужчины, пытаясь произвести впечатление на представительниц слабого пола, стараются показать себя в наиболее выгодном свете. Гость играл в открытую, заявив, что ему нужна спутница жизни, с которой бы удалось достигнуть полного взаимопонимания. И совсем не переживал по поводу внешнего вида, который не выдавал в нем гражданина другой страны, прожившего «за кордоном» 22 года.
- Вот скажи честно? У меня дурацкая кепка? – Роман вертит в руках помесь сицилийской копполы и еврейской ермолки.
- Да кепка как кепка, - отвечаю.
- А то Миша сказал, что ты меня подальше пошлешь, если я в такой кепке приду.
Отогреваюсь кофе вместо аперитива и улыбаюсь. С этим человеком легко, как будто знаешь его много лет.
«Говорящая» фамилия
Роману Факторовичу – 53 года. Он не особо распространяется о своем советском прошлом, в котором имел отношение и к музыке, и к армии. В нынешней жизни он – парикмахер. Причем, как сам признается, весьма посредственный. Живет в Денвере со старенькими родителями, а все свободные средства тратит на путешествия. Посещение Беларуси с обязательным заездом в родной Бобруйск для него уже стало ежегодным ритуалом. Хотя много лет назад мой собеседник и не предполагал, что когда-нибудь станет жертвой ностальгии.
― Я даже не мог себе представить, что ко мне придет чувство родины, ― Роман разводит руками. ― Ностальгия со мной разговаривает: «Мне плевать на твоих возможных женщин, ты будешь любить только меня».
Первый день рождения в США, 1993 год.
В Бобруйске у него остались только знакомые ― все родственники давно уже живут за границей. Хотя когда-то фамилия этой семьи была на слуху у горожан. С ходу вспоминаю одного юношу по имени Эдик, с которым дружили в школьные годы. Выясняется, что это двоюродный брат Романа, который сейчас тоже проживает в США. Передаю старому знакомому привет. Мир тесен!
Впрочем, эта «громкая» для Бобруйска фамилия в Денвере стала поводом для курьеза. Однажды Роман на вечеринке поссорился с родственниками и в состоянии подпития отправился домой. В итоге стал объектом внимания полицейских. Когда Романа попросили назвать фамилию, то он смог лишь невнятно пробормотать: «Фак… фак…». Позже недоумевающим стражам порядка объяснили, что странный выходец из СССР не ругается, а пытается выговорить свою фамилию заплетающимся языком.
«Самое страшное в жизни ― одиночество при наличии сил»
Роман Факторович.Фото из советского прошлого.
Когда-то у Романа была семья, но бывшая супруга осталась в Питере ― городе, который так и не стал для нынешнего американца родным: ни гражданства, ни работы. В США он зарабатывал деньги, а в Санкт-Петербург приезжал, чтобы их тратить. Полгода в одной стране, полгода ― в другой. В конце концов, пара решила расстаться.
Однако Роман не теряет надежды найти свою «половинку», так как безумно устал от одиночества. Причем, не только в духовном смысле, а и в плане обычного человеческого общения. Он признается: для того, чтобы убежать от безысходности, ходит один в кино либо в ночной супермаркет, «убивая» свободное время. Есть еще родители, присутствие которых спасает его от вербального вакуума, но не заменяет полноценной семьи.
Раздумывая на тему, из каких «кирпичиков» складываются взаимоотношения мужчины и женщины, мой собеседник пришел к выводу, что фундаментом для них все же служит духовность.
― Духовность, которая проявляется в душевности, ― уточняет он. ― Только потом можно говорить о физиологической совместимости, и если с этим все в порядке, то стоит подумать о совместной жизни.
Третьим, но от этого не менее важным аспектом отношений, Роман считает быт, который зачастую убивает чувства.
― Я готов много и тяжело работать, чтобы обеспечивать семью, ― признается мужчина.
Осторожно интересуюсь, почему свою будущую спутницу жизни он надеется встретить именно в Беларуси, а не в США. Роман отвечает, что подобное в принципе невозможно ― отношения жители этой страны выстраивают исключительно по расчету.
― Любовь у них существует только в фильмах, ― с горькой иронией отмечает американский бобруйчанин. ― Капиталистическая система вообще уничтожает все живое. Женщина в этой стране со временем превращается в меркантильную особу.
Однажды он спросил у своей знакомой-американки, почему у нее нет детей. Ответ шокировал: женщина сказала, что не может их содержать. Такой же точки зрения нередко придерживаются и русскоговорящие эмигрантки, которые стремятся во всем подражать гражданам этой страны. Сами американцы удивляются, насколько быстро выходцы из бывшего СССР расстаются со своей культурой и привычным укладом жизни. Поэтому шансы найти свою «половинку» среди эмигрантов Роман расценивает как минимальные.
Показателями мужской привлекательности, по словам моего собеседника, в США являются престижная работа, крутая машина, счет в банке. Все остальные критерии для представительниц слабого пола не имеют значения.
― Часто в объявлениях о знакомстве женщины пишут: «Не велфер!». То есть, они заведомо не будут встречаться с мужчиной, который живет на пособие. Но ведь бывают различные ситуации, и если человек потерял работу, то это еще ни о чем не говорит, ― убежден Роман, который, к слову, никогда не был на вэлфере. ― Такое, в принципе, может произойти с любым.
«Мы работаем, чтобы жить. Они живут, чтобы работать»
Во время ужина Роман сравнил американцев с тараканами под стеклянными куполами, которые прекрасно видят друг друга, но не могут выйти наружу и встретиться. Личное пространство жителей этой страны является некой священной коровой, посягать на которую запрещено. Попытки заговорить с девушкой на улице сразу же расцениваются как сексуальное домогательство. Общение с соседями сводится к дежурным фразам, которые произносятся с приклеенной вежливой улыбкой: в действительности никого не интересует, как у человека дела, и что его беспокоит.
― За все эти годы порог моей квартиры не переступил ни один американец, за исключением обслуживающего персонала, ― признается Роман.
― Неужели в США не принято ходить в гости?
― Нет, не принято. Люди встречаются либо на работе, либо в баре, либо в интернете. Никаких чаепитий на кухне и разговоров. У американцев, как правило, души закрыты.
Дом, в котором находится квартира Романа.
Себя Роман считает лузером, так как не смог вписаться в схему существования рядового американца. И ― дважды «совком», потому что является выходцем из СССР и, вопреки всему, хочет вернуться туда, где родился. Впрочем, он далеко не единственный, кто испытывает ностальгию и одиночество. Разница лишь в том, что, в отличие от большинства эмигрантов, открыто признается в своих проблемах. При этом бороться традиционными для этой страны методами с продолжительной депрессией при помощи транквилизаторов мой собеседник не хочет.
― Эта страна сидит на антидепрессантах, ― возмущается Роман и рассказывает историю молодого парня-американца, улыбчивого и покладистого, который всегда вежлив и корректен с окружающими только потому, что с 16 лет принимает успокаивающие таблетки. Многие эмигранты, впрочем, также отдают им предпочтение и доводят себя до того состояния, что в прямом смысле слова срываются на людях, если забыли выпить заветную пилюлю.
― Я боюсь этой страны. Здесь очень мало грамотных психотерапевтов, зато полно психиатров. Но понимаю, что сам виноват, так как меня сюда никто не гнал.
«Я хочу домой!»
Побывав во многих странах мира, Роман мечтает о том, чтобы вновь обосноваться в Беларуси. Однако пока не знает, как реализовать свой план. Он очень надеется встретить родственную душу и попытаться создать семью. Но только ради возможности получения вида на жительство в Беларуси вступать в брак мой знакомый не хочет ― уж слишком важны для него такие понятия, как взаимопонимание, чувства, тепло домашнего очага.
Спрашиваю, чем же его так привлекает наша страна, из которой он уехал много лет назад.
― Там, где я живу, пришлось столкнуться с ситуацией, когда в душу никто не заглянет, если за душой ничего нет. Здесь хорошо, спокойно. Люди очень отзывчивые и доброжелательные. Здесь мой дом, я это чувствую и безумно мечтаю вернуться. Я могу обмануть весь мир, но не могу обмануть себя.
