При замене оконной рамы из-под подоконника был извлечен странный сверток. В свертке оказалось письмо, написанное химическим карандашом на обрывке географической карты, а также два временных удостоверения личности на немецком и русском языках, датированных 10 сентября 1941 г. Одно на имя Василия Голодова, второе на имя Елены Парфененко.
В отряде имени С.М. Кирова только один человек носил коричневое кожаное пальто и орден Ленина. Это был Василий Емельянович Голодов.
Вот что было написано в письме: «Лена! Постарайся сообщить по истечении продолжительного срока, если от меня не будет после войны письма к тебе, то ты напиши моей матери по адресу: А.С.С.Р. Поволжья с. Красный — Кут Рабочая № 15 Голодовой Анне Констант. Опиши ей, что я по заданию работал на бирже Труда в гор. Бобруйске в качестве курьера 2 м-ца за это время организовал партиз. отряд в городе и установил связь с партизанами и вывел его в тот момент, когда в городе стали преследовать и следить за мной. Лена, нет слов выразить тебе чувства уважения и благодарности за твой сердечный … (неразборчиво) и отношение ко мне. Так что тебе я буду писать вперед письмо остаюсь твоим другом Вася Голодов».
По словам Дмитрия Антончика, хозяина дома, в котором было обнаружено письмо, Леной звали жену его дедушки. О ней сегодня почти ничего не известно. А вот имя Василия Голодова было хорошо известно и подпольщикам и партизанам.
В 1941 году Василию Емельяновичу Голодову исполнилось 26 лет. К началу войны он успел отучиться в Саратовском военном училище, по окончании которого он проходил службу в качестве младшего политрука в разных воинских частях, в том числе и в Гомеле. Последнее письмо от него жена Александра получила за два дня до начала войны. Потом был год молчания. Жена сделала запрос, и в ответ пришел лист за подписью М.И. Калинина, в котором сообщалось, что В.Е. Голодов жив и здоров, находится на выполнении важного задания, а за боевые заслуги награжден орденом Ленина и партизанской медалью.
Что же произошло в жизни Василия Голодова с момента начала войны, и чем было вызвано такое долгое молчание?
Как и многие другие воины-красноармейцы, участвовавшие в оборонительных боях на территории Белоруссии, Голодов попал в окружение. Скрываясь от оккупантов, добрался до Бобруйска. Судьба уберегла его от фашистского плена и привела на биржу труда. Вскоре Василий Голодов вошел в подпольную группу Андрея Кузьмича Колесникова.
Инженер-железнодорожник Колесников до войны жил и работал в Белостоке. Поезд, на котором он эвакуировался вскоре после начала войны, попал под бомбежку. Жена Андрея Кузьмича погибла, а сам он был ранен. После долгих скитаний, в августе 1941 года Колесников оказался в Бобруйске.
В здании на улице Комсомольской, где размещалась биржа труда, сегодня находится магазин «Техносила»…
У оккупационных властей он не вызвал подозрений, скорее наоборот — ему предложили занять должность русского начальника биржи труда. Комендант города искал начальнику биржи труда образованного помощника из русских. Подпольный партийный комитет через Даниила Моисеевича Лемешонка посоветовал принять предложение оккупантов. Это решение сыграло важную роль для бобруйского подполья. Недаром уже много лет на здании, где размещалась биржа труда (сегодня здесь находится магазин «Техносила» на улице Комсомольской), висит мемориальная доска в память о деятельности подпольной группы под руководством А.К. Колесникова.
Печатника Петра Стержанова устроили на должность директора городской типографии, и теперь продуктовых карточек и пропусков печатали гораздо больше, чем заказывала немецкая комендатура и городская управа.
Через биржу труда проводилась регистрация всего взрослого населения города. Не раскрывая себя, Колесников изучал людей и патриотически настроенных направлял на предприятия и в учреждения города для диверсионной работы: вывода из строя оборудования, срыва мероприятий оккупантов и т.д. Так, печатника Петра Стержанова Андрей Кузьмич устроил на должность директора городской типографии, подобрал ему бухгалтера, печатника, механика, наборщика, завхоза и теперь продуктовых карточек и пропусков печатали гораздо больше, чем заказывала немецкая комендатура и городская управа.
Особое внимание Колесников уделял бывшим военнослужащим, выбравшимся из окружения. Для многих из них он оставался неизвестным покровителем. Сотни окруженцев он устроил на работу и, таким образом, узаконил их проживание в городе. Так, Александра Колосова (Шоэля Розенблюма) рекомендовал переводчиком в комендатуру, Василия Голодова сделал посыльным на бирже труда. Бывшие офицеры Геннадий Гаврев и Василий Голодов вошли в состав подпольной группы Андрея Кузьмича Колесникова. Являясь курьером на бирже, Голодов имел возможность свободно передвигаться по городу в любое время, через него поддерживалась связь с другими подпольными группами. В этот период бывший политрук, вероятно, проживал в доме на улице Фурманова, у Лены Парфененко.
В конце осени гестапо бросило все силы на раскрытие подполья. Почти ежедневно проводились облавы, обыски, аресты. Патрули придирчиво, с особой тщательностью, проверяли пропуска и документы. Началась усиленная слежка за отдельными людьми. В сложившейся обстановке любой опрометчивый шаг, малейшая неосторожность грозила гибелью, провалом всего подполья. Необходимо было, не теряя времени, уходить из города, выводить людей из-под удара.
Письмо Голодова, найденное спустя 70 лет во время ремонта дома в Бобруйске.
Для тех, кому предстояло уйти, Андрей Колесников подготовил пропуска и другие документы. Оформлять их помогали машинистки биржи труда Людмила Смоктунович и Мария Кравченко. Для десятков людей сделали они документы, многих спасли от ареста и смерти.
Над головой самого Андрея Колесникова нависла угроза разоблачения. Однако он считал, что в интересах безопасности уходящих групп он и его ближайшие помощники должны пока оставаться на месте. В конце декабря 1941 года Андрей Колесников и другие члены его группы были арестованы. Во время допросов в тюрьме СД (службы безопасности) Колесников многое взял на себя, отвел гибель от нескольких товарищей. 18 января 1942 г. Андрей Колесников был расстрелян.
А Василию Голодову в составе одной из групп военнослужащих 25 декабря 1941 года удалось уйти в Октябрьский район и стать партизаном отряда А.Г. Балахонова, затем Н.Б.Храпко. Василий Емельянович был назначен комиссаром отряда, который действовал на территории Октябрьского, Глусского и Бобруйского районов.
Постепенно, где самостоятельно, а где с помощью соседних отрядов, отряд Николая Борисовича Храпко разбил немецко-полицейские гарнизоны в Зубаревичах, Зеленковичах, Козловичах, Устерхах, Макаровке, Гороховке, Хорошем, Луженцах, Римовцах, Фортунах, Степановке. Эти деревни с прилегающей к ним территорией и составили так называемую партизанскую зону. Партизанский лагерь был создан в Козловичском лесу среди труднопроходимых болот. В «партизанской республике» в деревнях Зеленковичи и Крюковщина Глусского района были открыты школы для детей, комиссару отряда Голодову было поручено шефствовать над одной из них.
Антонина писала: «Я не могла и не могу ни в чем упрекнуть ни его, ни себя. Ведь я любила его, он также преданно, беззаветно любил меня…»
В Крюковщине Василий встретил свою самую большую любовь. Антонина Павлова потеряла мужа-пограничника в первый день войны. Вернулась в родную деревню, начала принимать посильное участие в работе подпольщиков Крюковщины. Узнав о судьбе девятнадцатилетней вдовы, Голодов пообещал ей отомстить врагу за гибель мужа, защитить ее с ребенком. Комиссар отряда и связная, когда выпадало время, говорили и не могли наговориться. Василий сожалел, что судьба не свела их в мирное время, рассказал Тоне о своей неудачно сложившейся довоенной супружеской жизни. После войны Антонина писала: «Я не могла и не могу ни в чем упрекнуть ни его, ни себя. Ведь я любила его, он также преданно, беззаветно любил меня… Он переживал, что не мог сделать меня счастливой… Он попросил меня только об одном: что бы ни случилось, ждать его один год после Победы, если не увижу своими глазами его мертвым. Я ему обещала ждать, что бы ни случилось».
Гитлеровцы неоднократно предпринимали карательные экспедиции против партизан, но в боях у деревень Зарекуша, Оземля и Перекалье бойцы отряда Н.Б. Храпко сумели уйти, сохранив при этом большую часть людей и оружия. Отряд не раз был на волосок от гибели, но находчивость командиров и храбрость бойцов в сочетании с взаимовыручкой соседних отрядов приводили к успеху. После выхода из окружения совместно с другими отрядами отряд Н.Б. Храпко участвовал в разгроме немецко-полицейских гарнизонов в Березовке, Холопеничах, Косаричах, Катке (подробности о деятельности отряда можно узнать из книги А. Тасминского «Отряд»).
Осенью 1942 года в отряде состоялись первые награждения. За зарекушский, оземлянский и перекальский бои комиссар Василий Голодов был награжден орденом Ленина.
Вот что вспоминал о Василии Голодове Владимир Дорогавцев, бывший политрук роты отряда:
«С Голодовым я был в Бобруйском подполье, затем вместе мы пришли в отряд и до июля 1943 г. я участвовал во всех боях, в которых Голодов участвовал. Меня поражал этот человек. Он всегда был впереди, подымал нас в атаку. Сам дисциплинированный, он требовал того же и от каждого партизана. Бойцы любили его за смелость и решительность. Это был образец комиссара и командира».
В январе 1943 г. на базе пяти отрядов, действовавших на территории Глусского, Октябрьского и Бобруйского районов была создана партизанская бригада имени А.Я. Пархоменко, получившая позднее 37-й номер. В августе 1943 года Н.Б. Храпко назначается комиссаром бригады, а В.Е. Голодов — командиром отряда, который с этого времени носит имя С.М. Кирова.
В ноябре 1943 года, после вступления частей Красной Армии в Октябрьскую партизанскую зону, в линии фронта между Паричами и Озаричами образовался разрыв шириной около 10 км — «паричские ворота». Через них в партизанскую зону перебрасывалось оружие, боеприпасы, радиоаппаратура. Партизаны перевезли в полевые госпитали Красной Армии раненых, отправили в тыл тысячи мирных жителей. Противник не мог примириться с такой ситуацией и стал стягивать к «воротам» крупные силы для наступления.
37-я партизанская бригада получила приказ: не допустить, чтобы неприятель зашел в тыл нашим воинским соединениям. Каждый партизанский отряд занял определенный участок в северной части «ворот». Бойцы отряда Голодова расположились у д. Ковчицы-2, Тамаровка, Малимоны.
В середине декабря гитлеровцы силами трех пехотных и двух танковых дивизий предприняли наступление. Особенно тяжело пришлось отряду имени С.М.Кирова. Несмотря на то, что отряд был неплохо вооружен, этого было недостаточно для боев с фронтовыми немецкими частями, с дальнобойной артиллерией и танками. В течение пяти дней партизаны держали оборону, отбивали атаку за атакой, хотя и потеряли немало своих бойцов. Только в результате девятой атаки немцы прорвались в Ковчицы-2.
Около ста «кировцев» отошли к деревням Качай-Болото (сегодня Рассвет) и Слободка Октябрьского района, где 20 декабря 1943 года и разгорелся последний бой. Голодов приказал занять оборону в дзотах и блиндажах, подготовленных ранее полицейским гарнизоном для обороны от партизан. Немецкая пехота при поддержке танков несколько раз пыталась ворваться в наши траншеи, но вынуждена была отступать с потерями. Голодов был ранен, но продолжал командовать отрядом, у бойцов которого почти не осталось гранат и патронов. Гитлеровцы все-таки сломили сопротивление партизан, наши войска тоже стали отходить. Разрыв в линии фронта был ликвидирован. «Паричские ворота» закрылись. Тогда, в конце 1943 года, пока еще не удалось очистить от оккупантов всю территорию Белоруссии.
В том декабрьском бою Василий Емельянович погиб, как и многие его бойцы. По всему заснеженному полю от деревни Слободки до леса лежали убитые партизаны и красноармейцы. Немцы, убрав трупы своих солдат и офицеров, разрешили местным жителям похоронить погибших партизан и бойцов Красной Армии. Сельчане погребли героев в братской могиле, не зная «кто есть кто». Один из местных жителей Слободки через двадцать пять лет рассказывал, что на одном из убитых под коричневым кожаном пальто он увидел орден Ленина. Все обнаруженные документы и награды он увязал в один сверток и спрятал его под крышей хаты. Но на следующий день немцы сожгли хату, сгорел и сверток.
В отряде имени С.М. Кирова только один человек носил коричневое кожаное пальто и орден Ленина. Это был Василий Емельянович Голодов.