В Бобруйске первая городская больница открылась почти на сто лет позже, чем в остальных городах империи – в 1890 году. Несведущих людей такой факт мог бы повергнуть в уныние – неужели в просвещенном еврейском городе жителей его «пользовали» лишь знахари и повивальные бабки?
Госпиталь – наше все
Объяснялось же все весьма просто – жители города обслуживались местным госпиталем, находившимся в крепости. Занимал он среди подобных учреждений совершенно особое место. Построенный, как и цитадель, в 1810 –1812 годах, госпиталь выдержал вместе с ней 4-месячную блокаду наполеоновских войск, а медицинский персонал, разделяя все тяготы и лишения воинов гарнизона, мужественно исполнял свою благородную миссию лечения и исцеления защитников. Во время изгнания французских захватчиков госпиталь в Бобруйске был вторым по масштабу после Минского и располагал 2243 койками. Подобные учреждения в Мозыре и Могилеве имели, соответственно, 2000 и 1200 коек. Работавшие в Кобрине, Пинске, Дрогичине, Мстиславле, Орше, Рогачеве, Речице, Новогрудке, Лиде, Борисове и Полоцке госпитали были и того меньше. После окончания Отечественной войны 1812 года большинство военно-временных госпиталей было расформировано, однако в Минске, Могилеве, Витебске, Гродно и Бобруйске они продолжали действовать.
С середины ХIХ века Бобруйский госпиталь превратился в крупное лечебное учреждение, оказывавшее стационарную медицинскую помощь не только военнослужащим, но и гражданскому населению. Например, в 1870 году он ежедневно обслуживал в среднем 619 больных, из которых 235 были гражданскими лицами. К началу ХХ столетия добрыми делами на ниве народного здравоохранения запомнились многие руководители военного лечебного учреждения: в 1864 –1865 годах – Василий Андреевич Мажный, в 1866 –69-м – Степан Ильич Мандровский, в 1870 –76 – Александр Семенович Шляхтин, в 1877– 80 – Николай Иеремеевич Веприцкий, в 1881– 82 – Александр Федорович Семенов, в 1884 –90 годах – Иосиф Антонович Мазановский, в 1891-м – Федор Иванович Высокосов, в 1892–94 – Андрей Викторович Вишневский, в 1895-м – Адолоизий Александрович Кестерн, а в 1896 –1898 годах – Александр Яковлевич Евдокимов. Интересно, что все главврачи Бобруйского госпиталя были статскими советниками и внесли большой вклад в развитие медицины.
Век микстур и порошков
Из архивных документов явствует, что в 1843 году вольнопрактикующими врачами в Бобруйске были доктор У. Дудин и отставной врач А. Бавбельский. И в этом же году впервые упоминаются городские провизоры К. Янковский и Ф. Фельберг. Тогда же в городе две аптеки принадлежали Ф. Фельбергу и В. Закржевской. У Фельберга аптекарским помощником был Ф. Бурманович, аптекарским учеником в аптеке Закржевской был В. Баратынский. Ко времени первой русской революции в 1905 году делом помощи микстурами и порошками страждущим занимались уже пять аптек: провизоров Станислава Атлера, Бернштейна и его жены Бейли, Ильи Свентицкого и Кушеля Рогинского из Бобруйского еврейского общества, а также владельца Антона Жебровского с провизором Барашем.
Все аптеки находились в самом центре города. В отдаленных районах, где располагались заводы и фабрики, аптек не было. Фармацевты обслуживали в основном слои населения из числа богатых. Прием рецептов и отпуск лекарств осуществляли владельцы аптек, изготавливали лекарства аптекарские ученики. Приемы приготовления лекарств были примитивные, условия работы тяжелые. За громоздкими неуклюжими ассистентскими столами работали стоя, в антисанитарных и антигигиенических условиях и только мужчины. Штанглазы находились в шкафах, под самым потолком, брали их с полок с помощью лестницы.
Время шло, менялись собственники аптек, но практически не менялось их расположение в городе на Березине. К началу Первой мировой войны в списке провизоров фармации значились Самуил Авиновицкий, Александр Кудрявцев, Николай Трезвинский, Сара Фридлянд, Карл Янушкевич, Михаил Коренгольд, Иван Крылов и другие. Вплоть до 1918 года в Бобруйске функционировали все те же пять частновладельческих аптек: на углу улиц Муравьевской и Семеновской, где хозяином был тот самый провизор Меер Бараш; на углу Шоссейной и Муравьевской (владелец Розовский, описанный в книге «Вниз по Шоссейной» Абрама Рабкина); на углу Пушкинской и Шоссейной (тот самый Иосель Бернштейн с женой или уже без жены – неизвестно); на улице Муравьевской, где к прежнему Атлеру добавился совладелец Янушкевич; на углу Муравьевской и Столыпинской с новым хозяином Майзусом.
При частных аптеках возникали аптекарские лаборатории, в которых наряду с приготовлением лекарств проводились химические исследования, очистка солей, спирта, кислот. Зарплата аптечных работников была низкой при 14 –16-часовом рабочем дне. Дореволюционные аптеки имели вывески с двуглавым орлом – эмблемой привилегии, данной государством аптекам при Петре I.
Курс на стационары
Больницы в Минской губернии, как и во всей Российской империи, находились в подчинении местных городских дум. С 1 января 1851 года они были переподчинены Минскому приказу общественного призрения, на содержании которого находились до 1903 года, после чего перешли под управление и на содержание земств. Любопытно, что Бобруйская еврейская больница была открыта в 1863 году, раньше, чем городская, о чем упоминалось вначале. Как бы там ни было, но в 1908 году в Бобруйске на 37,5 тысячи жителей имелись уже две больницы – городская на 40 коек с бюджетом 7 тысяч рублей в год и еврейская на 30 коек с двумя врачами, двумя фельдшерами и одной повивальной бабкой.
В начале 1914 года самыми известными в Бобруйске были городской врач, специализировавшийся на внутренних и глазных болезнях Константин Ипогорский-Ленкевич; земские врачи Владимир Морзон, Михаил Сакун, Федор Толчинский, Михаил Саченко-Сакун; врачи еврейской больницы Меер Каценельсон и Александр Паперна. Примерно одинаковыми по удельному весу в медицинском сообществе города на Березине были вольнопрактикующие и врачи воинских частей и подразделений. В число первых входили, например, статские советники Петр Свавицкий и Эмиль Кочержевский, специалист по глазным болезням Симон Лозинский, акушер Берко-Ицка Нейман, коллежский секретарь Василий Хвощинский, надворный советник Иван Гартман и другие. Немалую группу вторых составляли статские советники дивизионный врач 40-й пехотной дивизии Владимир Голенкин и старший врач военного лазарета Сергей Феоктистов, коллежский секретарь старший врач 157-го пехотного полка Александр Мешалкин, младшие врачи военного лазарета, 157-го и 158-го пехотных полков, дисциплинарного батальона и артиллерийского склада Григорий Голубцов, Евгений Кролюницкий, Казимир Ожелис, Александр Поспелов, Василий Рождественский, Константин Савельев, Модест Тригубенко, Николай Яковлев, младшие ординаторы военного лазарета Семен Иванов и Александр Чумаков.
Первая мировая война усилила приток в здравоохранение медиков-женщин. Кроме того, что в Бобруйске практиковали в 1914 году вольные лекари по женским и детским болезням Люция Евдокимова и Сара Шкловская, лечили зубы Шейна Голубицкая, Хая Нейман, Дыня Уман, Антонина Ростковская и Амалия Сцепурова, сюда прибыл немалый отряд сестер милосердия из Минской и Козловской Боголюбской общин и Петроградского дамского лазаретного комитета. В военном и 1-м сводном полевом госпиталях, местном лазарете за ранеными и больными воинами ухаживали Ольга Винглевская и Лариса Жданович, Елена Иванова и Антонина Ольшевская, Надежда Пигальская и Стефанида Пикулик, Александра Позняк и Зинаида Корнилович, другие их коллеги.
Легенда, давшая имя горбольнице
Мы уже упоминали о земском враче Владимире Морзоне. Сегодня его имя носит Бобруйская городская больница скорой медицинской помощи. История его благодеяний на поприще здравоохранения передается из поколения в поколение его последователей. А вот что сам Владимир Осипович писал в своих воспоминаниях: «В то время (1913 год) городская земская больница Бобруйска имела 40 коек, была бедно оборудована и располагалась в старом здании. Больных было мало, в день амбулаторно принимали по 20 – 40 человек. Хирургической помощи никакой не оказывали. При необходимости хирургического вмешательства больные горожане были вынуждены ехать в Минск, а селяне с ущемленными грыжами и другими болезнями, лечение которых требовало хирургического вмешательства, несмотря на консервативное лечение, умирали в больнице. Лечением больных в земской больнице занимались фельдшера, а земский доктор заезжал в больницу на 15 –30 минут. При переезде в город, я начал налаживать хирургическую работу – завел при больнице виварий и начал производить операции на собаках и трупах умерших, совершенствуя хирургическую технику».
В 1914 году Владимир Морзон был направлен на курсы усовершенствования в Петроград, где провел пять месяцев. Вот как он описывает эти события: «После приезда в Бобруйск из Глусской земской больницы, в 1914 году я поехал в научную командировку в Петроград. Там я прошел курс по хирургии у профессора Валя, курс урологии и оперативной хирургии у профессора П.Н.Петрова, курсы по акушерству и гинекологии у профессора Отта, курс по глазным болезням у профессора Долганова, по внутренним болезням у профессора Явейна и курс по рентгенологии у профессора Яновского. По хирургии я ничего нового для себя не получил, но заметил свои погрешности в работе и работе других, у кого учился...».
В связи с началом Первой мировой войны в 1914 году Владимир Морзон был направлен хирургом на Кавказский фронт, а в 1916 году был переведен на Западный фронт, где работал хирургом полевого отряда. И только в 1917 году Владимир Осипович вернулся в город, где был избран главой отдела земской управы Бобруйского уезда и одновременно заведовал хирургическим отделением больницы. С 1921 по 1924 годы в Бобруйске издавался один из первых научных медицинских журналов «Бобруйские медицинские известия», учредителем которого были уездный отдел здравоохранения и комитет профсоюза «Всемедикосантруд». В первых номерах этого журнала были опубликованы научные труды хирурга Морзона: «Об аппендицитах», «О внематочной беременности».
И все-таки охрана здоровья улучшалась
После бурных событий Октябрьской революции и Гражданской войны невероятно трудно было строителям новой жизни во всем. Тем не менее, забота «о здравии народа» и тогда стояла на одном из первых мест, что могут подтвердить различные статистические выкладки. Мы же посмотрим на примере отдельно взятого Бобруйска, что происходило в медицине, скажем, девяносто лет назад.
В одном серьезном архивном документе того времени обнаружилась запись: «Заниматься врачебной деятельностью в пределах Союза ССР может только врач, зарегистрированный в соответствующем здравотделе». Такое правило, надо полагать, положило конец вольнопрактикующим врачам, которыми так изобиловал город на Березине в досоветские годы. Но, как представляется, и уберегло многих пациентов от шарлатанов.
Кто же лечил бобруйчан в 1924–25 годах прошлого века? Из дореволюционных бобруйских врачей в архиве отыскались фамилии лишь Федора Толчинского, Меера Каценельсона и Нотеля Райгродского. Остальные разъехались по необъятному Советскому Союзу или отошли в мир иной. Однако к тому времени изменились сами принципы охраны здоровья. И это прослеживается даже в названиях специализаций врачей и лечебных учреждений. Скажем, Суламифь Генина, Илья Виленский, Симон Галинский, Илья Флекель были врачами рабочей амбулатории и фабрично-заводскими врачами. Лев Бараш, Моисей Хазан-Хазанов и тот же Федор Толчинский служили в так называемой советской больнице. А Песя Лозинская-Голодец, Нотель Райгродский, Анна Лозинская-Шатенштейн, Исаак Ярхо, Лия Файнштейн, Гирш Беленький, Варвара Оганезова-Виленская стояли на страже здоровья детей и женщин в Доме грудного ребенка, школах и специализированных отделениях горбольницы.
Как писал известный в нашем городе исследователь истории медицины Бобруйска Юрий Нестерович Князев, «в 1925 году в хирургическом отделении горбольницы фактически было 60 коек, вместо 45 штатных. В отделении работали 2 врача-хирурга. За 5 лет (1924 –1928) в отделении было проведено 719 аппендэктомий, 102 лапаротомии с целью удаления кисты яичника, 52 гастроэнтеростомии, 46 операций по поводу заболеваний органов мочевой системы, 31 операция по поводу заболеваний печени и желчного пузыря и 12 операций по поводу зоба». Мне же из архивных источников запомнились некоторые диагнозы после обследования служащих Союза нарсвязи в противотуберкулезном диспансере: «…Увеличение щитовидной железы с явлением со стороны вегетативной нервной системы». И это за шестьдесят лет до Чернобыльской трагедии! Зато рекомендации давались докторами созвучные нашему времени: «Физкультура – самое лучшее предостережение себя от всевозможных заболеваний».
Закончить очерк хочется еще одной цитатой из публикации кандидата медицинских наук Юрия Князева: «С 1932 по 1934 годы уже известный Владимир Морзон возглавлял в звании доцента филиал Минского института усовершенствования врачей, созданный для подготовки молодых хирургов на базе Бобруйской больницы. Медицинское сообщество Бобруйска по праву считает Владимира Осиповича Морзона отцом хирургической службы нашего города».