Если не самым, то вполне зеленым наш город на Березине считался всегда. Со времен, когда по величайше утвержденным рескриптам озеленялась территория Бобруйской цитадели — не просто тополями, но тоже быстро растущими пирамидальными. Опять же, сами бобруйчане издавна были склонны к разведению садов, в основном яблоневых. Не случайно где-то на шестисотом году существования город вышел в республиканские лидеры по площади зеленых насаждений на душу его населения. И без статистических выкладок было видно, что людям есть где укрыться от палящего солнца под сенью парков, скверов и прочих зеленых зон. С наступлением по всему фронту научно-технического прогресса и индустриального строительства жилья картина стала меняться.
Зеленый шум уступает шуму заводскому
Когда строился гигант нефтехимии Белорусский шинный комбинат, под нож, конечно, пошли немалые массивы сосняка и смешанного леса. Но летевшие щепки от него не заглушили голос разума — хозяйственники позаботились о создании солидной лесополосы вдоль Минской улицы, отделившей не только сегодняшнее ОАО «Белшина», но и всю промзону от спальных микрорайонов. И вот, когда деревья стали большими, прямо в этом заслоне от пыли, шума и копоти пробили брешь, вырезав в лесопарке огромную плешь под срочное строительство еще одного супермаркета. Оно, конечно, улица центральная, «высокая и важная», внимание притягивает всеобщее, хотя как отечественный, так и зарубежный опыт свидетельствует: для гипер-, супер- и пупермаркетов активнее должны осваиваться окраины и даже загородные территории. Ну да ладно, может, не для таинственной аренды строится объект, а с гарантированным целевым назначением, обещанным на рекламно продуманном ограждении новостройки.
Вот только птичек жалко, что пели в кронах лип, берез и тополей, безвременно пошедших на дрова. Нет, последние, безусловно, принесут пользу в виде килокалорий как местный вид топлива, но что защитит обитателей многоэтажек от всепроникающих диоксидов и ангидридов, устремляющихся из выхлопных труб автомобилей и заводских труб? Здания ведь — не растения, углекислый газ поглощать не будут и вырабатывать кислород не смогут. Скорее, наоборот. А заверения представителей собственника будущей недвижимости о проведении компенсационных посадок древесных насаждений ситуации не меняют, так как конкретные саженцы появятся не у домов по улице Лынькова, скажем, да и вырастут они до утраченных высот нескоро. Остается думать, что по этой причине цена на квартиры вторичного рынка жилья в этом районе упадет. Но еще больше чем пернатых, жаль людей, вынужденных жить незащищенными от вредных выбросов в атмосферу.
Такие пирамидальные тополя росли целыми аллеями на территории старой крепости.
Эстетика против хролофилла
В прежние времена не до изысков было озеленителям города. Военным, главное, чтобы под сенью была тень, поэтому тополя преобладали в крепости и остальных соединениях и частях. «В город мой влюбленные», как пел ВИА «Орера», белые, черные и серебристые, они дружно шагали по улицам, спешивались в скверах и парках. Мещане и остальные обыватели от надоедавшего тополиного пуха защищались на усадьбах садами, причем из преобладавших в них яблонь особенно ценилась антоновка. И только такая утонченная натура, как Наталья Александровна Воронцова-Вельяминова — внучка великого Пушкина — не могла ограничить полет своей фантазии в выборе представителя флоры для Бобруйска и организовала посадки на Муравьевской и других его улицах диковинных тогда каштанов. Что делало наряднее и светлее в пору цветения наш город и ставило его в родственный ряд с Одессой-мамой.
Мнение эксперта Александр Наркевич, директор бобруйского ОДО «Зеленая страна» (ландшафтный дизайн): — Традиционным деревом Бобруйска многие десятилетия вообще-то считался тополь. Потом от него начали избавляться. Но существует ведь множество видов тополей, из которых можно выбрать то, что подходит. Сейчас многие питомники предлагают , например, китайский тополь — это лучший городской санитар. Предубеждения насчет березы и других пород не имеют под собой основания — они все при грамотном использовании могут украсить город. Посадки же растений-экзотов не могут быть массовыми по определению, зато станут заметными акцентами в наиболее значимых, интересных местах.
Эти два направления в озеленении со временем стали бобруйской традицией. Поколения менялись, а минимум три тополя в каждом дворе стояли, как на московской Плющихе. Пока летавший каждый год пух не надоел кому-то хуже, чем песня «Иванушек» о нем. В последнее время заметно поубавилось тополей — иных уж нет, а те далече, на городском пляже, в основном. С визитной же карточкой города на Березине случилась беда: уж который год борется он то ли с неведомой хворобой, то ли с африканской мухой — вредителем каштанов. Ряды их редеют, заменяются саженцами кленов, деревьев других пород. Теряется самобытный колорит Бобруйска.
Создать же новое лицо зеленого убранства непросто. Одно время березовая аллея уже вырисовывалась на улице Пушкина, но потом культивирование белоствольной запретили, назвав кудрявую «самосейкой, каких в любом хмызняке море». Такой же характеристикой сопроводили красавицу иву, будь она плакучая или неплакучая. Упор сделали на приобретение и высадку более экзотических и дорогостоящих деревьев из оранжерей и питомников. Так сказать, экономическими методами стали прививать чувство прекрасного бобруйчанам и гостям города. Дескать, сейчас озеленители не накопают в лесу берез да ивы и не отчитаются как за купленные… Между тем, не только в посадочном материале дело. Не менее важен творческий подход в зеленом строительстве, когда благодаря оригинальному дизайну, необычным композициям совершенно креативно смотрятся и наши обыкновенные береза, ива, граб, ясень, клен, дуб, ель, сосна. Именно такой подход демонстрировал ландшафтный архитектор Игорь Куталовский. Сегодня не знаю, есть ли такая должность в штате отдела архитектуры и градостроительства.
Чтобы инициатива не засохла, как сломанное деревце
Порадовал этой весной масштабный проект создания Молодежного парка в нашем городе. Хорошее дело обсудили гласно, значит, должно получиться классно! И место выбрали правильно, немного уйдя от многоэтажек у Дворца искусств. А то, когда там был пустырь, комсомольцы к какому-то юбилею уже закладывали парк, так саженцы засохли на корню. Наверное, не угадали с осенним временем посадки. Здесь же уже почти забор поставили, значит, как говаривал один бобруйский поэт: «Шумець лясам, іскрыцца росам на берагах ракі-Бярозы»! А поскольку члены БРСМ — люди, чтущие традиции, то подождут, наверное, своего парка до осени, поднакопив необходимого опыта. Который, между прочим, в Бобруйске на каждом углу: и подбор пород, и способы выращивания, и ландшафтный дизайн.
Конечно, персики как у Виктора Прокопчика, в Молодежном парке вряд ли вырастут — все-таки юноши и девушки наследием Мичурина интересуются меньше, чем виртуальными битвами пилотов и титанов, «Веком драконов» или «Сторожевыми псами». Между тем, пожелай они узнать, как на одной из аллей городского парка выросли огромные деревья грецкого ореха или лиственница на углу Пушкина и Красноармейской, целая роща белой акации в сквере по адресу Минская, 20 или ясень, как секвойя, у ледового дворца, и, глядишь, такие же прекрасные породы украсили бы и будущий зеленый уголок нашего города. И Молодежный вполне мог бы стать городским садом, как в старину называли парки. Помните: «В городском саду играет духовой оркестр…»? Чем больше в нашем Бобруйске будет таких парков, тем больше он будет становиться городом-садом.
